Религиозные корни либерализма

Общепринято считать современный либерализм нерелигиозным, если и не антирелигиозным направлением мысли. Либерализм уклоняется даже от самоопределения как идеология. Если вы спросите либерала, он скажет, что он против господства любой идеологии, господства любой религии. И действительно, бывали и такие либералы, но мы будем говорить лишь о сегодняшнем либерализме, ставшем идеологической доминантой в Соединенных Штатах, и играющем огромную роль в Европе и в пост-советской России. В нашем анализе либерализма мы будем опираться на некоторые идеи покойного немецкого мыслителя Карла Шмитта.

После покорения Германии в 1945 году Карл Шмитт провел некоторое время в советской и в американской зонах оккупации, которые потом стали ГДР и ФРГ. Уже тогда Шмитт заметил, что американский либерализм – это воинствующая идеология, менее склонная к компромиссам, нежели советский коммунизм. Так, американцы потребовали от него доказать свою веру в либеральную демократию, русские не требовали клятвы на «Коммунистическом манифесте». Этот личный опыт привел Шмитта к выводу, что новый американский либерализм (в дальнейшем просто либерализм) это не «отсутствие идеологии», но идеология, и более опасная, чем коммунизм (который он крайне не любил). Заметим в скобках, что Шмитт приветствовал «холодную войну» потому видел в СССР силу, сдерживающую американский идеологический натиск.

Понимание идеологичности агрессивного либерализма победило в научных кругах лишь в последние годы, не без помощи американских войн во Вьетнаме, Ираке, Афганистане. Либерализм стал четкой и оформленной идеологией, требующей повсеместно выполнения одних и тех же установок. Эти установки можно воспринимать оптимистически или пессимистически: так едок и устрица по-разному встречают лимон и шабли. Многое зависит от того, вы едите, или вас едят.

·        Права человека, ИЛИ отрицание прав коллектива.

·        Защита меньшинств, ИЛИ, отрицание прав большинства.

·        Частная собственность на СМИ, ИЛИ исключительное право капитала на формирование общественного мнения.

·        Защита женщин и гомосексуальных отношений – ИЛИ ликвидация семьи.

·        Антирасизм – ИЛИ отрицание предпочтительных прав коренного населения.

·        Пропаганда экономической самостоятельности, ИЛИ запрет на социальную взаимопомощь.

·        Отделение церкви от государства ИЛИ свобода антихристианской пропаганды, и запрет христианской миссии в общественной сфере.

·        Выборная форма правления («демократия»), ограниченная согласием народа и властей с доминирующим дискурсом.

Карлу Шмидту принадлежит и еще одна важная мысль: каждая идеология является скрытой религиозной доктриной. В его словах: «all of the most pregnant concepts of modern doctrine are secularized theological concepts». Важнейшие концепции современной идеологии есть секуляризованные теологические концепции. И действительно, в русском коммунизме ощущается секуляризованное православие: от Христа, идущего перед дюжиной матросов в поэме Блока до лозунга хрущевских времен «Человек человеку – друг, товарищ и брат» православная христианская идея соборности доминировала.

Какова же религиозная подоплека нового либерализма? Тут взгляды ученых и теологов разделились. Одни, вслед за Вебером, видят в либерализме развитие протестантизма. Другие замечают сильный антирелигиозный запал либералов и видят в нем ту иную форму сатанизма. Третьи отрицают сатанизм, или определяют его, как отсутствие Бога. Мой пастырь Феодосий Севастийский заметил, вслед за Аверинцевым, что новый либерализм старается стереть все следы Божьего Присутствия, уничтожить любое напоминание о Христе. Покойный Александр Панарин считал его формой язычества, мифом о Потребителях и Товарах вне общества.

На мой взгляд, учение о «либеральной демократии и правах человека», принесенное силами морской пехоты США на берега Тигра и Аму-Дарьи, представляет собой крипторелигию, секуляризированную форму иудаизма, или нео-иудаизм; его приверженцы воспроизводят взгляды, характерные для иудеев; иудеи часто выступают в роли проповедников новой веры, при этом ее приверженцы верят в сакральность Израиля. Действительно, когда в Нидерландах сжигают мечети, а в Израиле разрушают церкви, это не вызывает никаких эмоций в сравнении с тем, что начинается, когда на стене синагоги рисуют граффити. США определяет степень лояльности своих союзников в соответствии с их отношением к евреям. Музей (а точнее, Храм) Холокоста находится возле Белого Дома. Поддержка еврейского государства является обязательным пунктом программы всех американских политиков. Иудаизм – единственная религия, с которой запрещено бороться в рамках господствующего дискурса. Вспомним бурю, поднятую письмом 500 – если бы то же письмо выступало с той же настойчивостью против христианской церкви, его бы беспроблемно напечатали на страницах «Московского комсомольца».

Ощущается заметная преемственность между палео-иудаизмом и его новой версией. В еврейском государстве воплотились параноидальные страх и ненависть иудеев по отношению к иноверцам, в то время как политика Пентагона представляет собой проявление все тех же страха и ненависти, но уже во всемирном масштабе. Идеи нео-иудаизма были сформулированы еврейским националистом Лео Штраусом и были подхвачены еврейскими журналистами, пишущими для «Нью-Йорк Таймс». Существует проект строительства нового Иерусалимского Храма на месте мечети Аль-Акса, для того чтобы поддержать нео-иудаизм экзотерическими ритуалами.

Неоиудаизм — это религия Американской Империи, а война на Ближнем Востоке представляет собой неоиудейский джихад. Это интуитивно понимают миллионы людей: по словам Тома Фридмана из «Нью-Йорк Таймс», «иракцы называли американских захватчиков евреями». На Западе церковь утратила свое положение, адепты неоиудаизма считают западное христианство практически мертвым (они пока не заметили возрождения православия в России) и сражаются с ним бескровными методами с помощью ADL (Anti-Defamation League), ACLU (American Civil Liberties Union) и других антихристианских организаций, но ислам великое вместилище духовности, традиций и солидарности, поэтому адепты неоиудаизма обрушивают на него всю огневую мощь, находящуюся в их распоряжении.

Постойте, скажете вы. Иудаизм – одна из монотеистических религий, ее последователи так же верят в Бога, как и христиане и мусульмане. Иудеи нам товарищи в общей борьбе с богоборством. Значит, и нео-иудеи – тоже идеологически и теологически близки нам. Что может быть общего между иудаизмом и антидуховным, антирелигиозным культом глобализма, неолиберализма, разрушения семьи и уничтожения природы, культом утилитаризма, отчужденности и отхода от истоков, противостоящим сплоченному обществу, солидарности, традициям? Ведь иудаизм вполне традиционен и не менее других религий стоит на позициях соборности.

Это серьезное возражение, казалось бы, ниспровергающее нашу попытку идентификации. Но оно основано на непонимании одной важной особенности иудаизма. Как римский бог Янус, у иудаизма два лица, одно – обращенное к иудеям, а другое – обращенное к неиудеям. Иудаизм требует противоположных вещей от иудеев и не-иудеев. Этим он отличается от христианства, ислама, буддизма. Эти великие религии не предъявляют требований к тем, кто не является их последователями, за исключением одного требования – стать их последователем. Иудаизм не требует от гоя стать иудеем. Более того, он это не одобряет, если и не запрещает прямо.

Иудаизм требует от гоя не иметь религии, не верить во что бы то ни было, кроме Бога в самом общем смысле, не праздновать свои религиозные праздники, не оказывать помощь своим собратьям. Все описанные нами идеи нового либерализма вписываются в эту концепцию.

• Права индивида в противовес правам коллектива – у гоя нет коллективных прав. Право на коллективную, групповую игру принадлежит только (нео)иудеям, а прочие должны играть индивидуально. То есть точнее: права человека для вас, права коллектива – для нас. Интернационал рабочих ликвидирован, но возрастает роль интернационала богатых, говоря словами Максима Кантора.

• Защита меньшинств, отрицание прав большинства – естественно для религии меньшинства.

• Частная собственность на СМИ, исключительное право капитала на формирование общественного мнения. Это связано с восприятием иудаизма как конкурирующей церкви, которая хочет направлять народ.

• Защита женщин и гомосексуальных отношений – подразумевается ликвидация семьи. – Иудаизм не верит в семью гоя. Ликвидация семьи повышает отдачу от работника.

• Антирасизм – подразумевается отрицание предпочтительных прав коренного населения. Это естественно для иудея, не являющегося коренным ни в одной стране. В либеральной парадигме антирасизм позволяет импортировать дешевую рабочую силу, помогает иностранным корпорациям действовать на чужой территории.

• Пропаганда экономической самостоятельности, подразумевается запрет на социальную взаимопомощь. Одна из установок иудаизма, по которой за пределами иудейской общины всякая взаимопомощь запрещена.

• Свобода антихристианской пропаганды. Как мы уже сказали, реальный либерализм не ведет борьбу с иудаизмом. Так, в Америке запрещено устанавливать символы христианской веры в общественных местах, но разрешено выставлять светильники Хануки. Во многих странах критика иудаизма подсудна – в России было много попыток еврейских организаций привлечь к суду критиков.

• Демократия: если ты не согласен с вышеуказанными принципами, то твой голос не считается, а если согласен – то неважно, за кого ты проголосуешь. Так, Израиль именуется демократией, хотя гойская половина его жителей лишена права голоса, а разница между еврейскими партиями ничтожна. Демократическая победа Хамаса в Палестине или Лукашенко в Беларуси были встречены в штыки. В Сербии проводили перевыборы, пока не были избраны желаемые кандидаты.

Итак, мы приходим к выводу – современный либерализм – это иудаизм в его специальной, рассчитанной на не-евреев версии, а не свобода от религии, как утверждают его сторонники.