ПОХВАЛА ВРАГУ

Он, конечно, гадло, ничтожество, по большому счету, но в данном конкретном случае я его одобряю. Политически он поступил совершенно правильно. Уж в чём в чём, а в этих грубых материях он толк знает. 

Я вот шиплю на него, срываюсь, только он по телевизору вылезет – тут же переключаю, но вынужден все же с грустью констатировать: сейчас, на этом историческом повороте, такие нещепетильные люди нам требуются – и для централизации, и для консолидации, и вообще для более высоких показателей. Во всяком случае, из нас двоих я бы и сам выбрал его.

Хвалю врага своего – наперекор личным обидам, прежним амбициям, давним принципам; плююсь, морщусь, всего себя скореживаю – и все-таки на хладную голову понимаю: при данной системе управления, данных подходах и методах он как раз очень даже на своем месте. 

Хвалю – за его скудоумие, скукоту, безропотность перед любой властью, – потому что у данной организации и должен быть именно такой верный представитель. 

Хвалю врага моего, дерзко шагающего через людей, родную землю, страну к личной цели – за поистине ницшеанскую стойкость к чужим проблемам. 

Хвалю врага моего: жалкого злобненького фигляра, с пустыми, пошлыми россказнями, с активной половой темой, но зато – обеспечивающего высокие рейтинги. 

Хвалю – за ловко сделанные миллионы, за пышные дворцы и неоглядные латифундии; за его оборотистость и смекалку. – Я бы так не сумел. 

Хвалю злодея объявленного – вопреки установкам, жанрам, фактам, добытым нашими строгими службами.

Мне его гвоздить надо в соответствии с ситуацией – а я его улыбку милую отмечаю, вдруг вспомнил, что он принципиальный противник кровавой охоты…

Неважно, что таких давить надо – а мне вдруг взбрыкнуло рассказать о нем и что-то хорошее. 

Плевать, что он враг наш заклятый – а истина дороже.

Вот такой у меня теперь в башке сдвиг: на любые громы разящие тут же какой-нибудь позитив не в контексте отыскиваю. 

Не терплю больше – комплексных разоблачений, приуроченных обвинений; не принимает уже душа – стопроцентного гнева, бездушных издёвок…

Да я, может, больше вашего таких, как он, отвергаю – и все равно не распаляюсь, а равно оцениваю и прочие составляющие, как это ни противно.



Смотри, сколько добрых акций он провернул, – хотя и во сто крат больше – злых.

Как честно держит данное слово – хотя и профессиональный бандит; а эти – только болтают. 

Как смело пошел на собственную смерть, – хотя и других безжалостно гробил...

Хочешь не хочешь, а даже суровому оппозиционеру нужно уметь (пусть и скороговоркой) хвалить.

Да я, может, еще тверже ихнего эти наши аномалии не принимаю, а все-таки признаю, что жизнь у нас в целом, несмотря на все ее мерзости сверху и снизу, становится лучше: недоедают и мерзнут, кажется, уже меньше; разные там темпы нарастают; крупные воры орудуют уже осторожнее и законнее... – Как тут, вслед за лояльными СМИ, не похвалить?!

Спросить бы у наших обществ с ограниченной направленностью: не надоело вам так себя сковывать? Ну, хоть раз оцените по совести не вашего человека. 

Сказали бы, к примеру: пусть ты и сволочь, мракобес, провокатор, но это ты классно выдал… – Как же, скажут! 

Трудно похвалить, коли линия совсем к другому обязывает.

Трудно признать, что сволочь – в этом вопросе тебя лучше.

Куда ни ткнись – везде эти явные или неявные линии, форматы, установки: кого давить, кого всеми средствами поддерживать; везде какие-то группировки и кланы с поцелуйчиками; повсюду – эта скучная наша ограниченность. – А где же широта всечеловеческая? А как же тогда до истины непростой добираться?

Да и другой расчётец тоже, между прочим, не будем сбрасывать - коли хула его не берет, может, хотя бы хвала сработает?

 

Пергамент измарал Александр Ларин.

Чернила подносил Анатолий Соловьев