Интервью с "людоедом".

Глава фракции «Единой России» в Госдуме Владимир Васильев рассказал Тоне Самсоновой о том, как трудно было принимать закон, запрещающий российским сиротам быть усыновленными американцами. А также о певице, которая представляет в парламенте «Единую Россию» и которая подходила к нему, чтобы рассказать об опасениях своего импресарио: тот боится, что ее теперь не пустят в США.

Самсонова: Вы в третий раз депутат Госдумы, впервые вы стали депутатом в Госдуме шестого созыва, отработали пятый, это почти 10 лет.  За эти 10 лет, скажите, что Госдума с вашим участием смогла сделать, какие законопроекты принять для того, чтобы улучшить положение российских сирот?

Васильев: За эти годы большой объём работы проделан. Я думаю, что сегодня мы ещё с вами переговорим, тем более, насколько я знаю, у нас тема уже определилась, предметно поговорим о законопроектах. Я думаю, что в этом созыве, что мне кажется, самым главным, что Дума становится местом для дискуссий. Ещё очень важный момент, как я думаю, в этом созыве мы сделали шаг от того, что было традиционным в прежних созывах, когда фракции консолидировано голосовали по вопросам территориальной целостности, безопасности, обороноспособности. В этом созыве мы сумели сделать несколько шагов, один - это в сторону противодействия коррупции, затем шаги в сторону здоровья нашей нации, имея в виду вопросы защиты детей от вредного воздействия, защиты граждан от табакокурения. На мой взгляд, это очень серьёзный признак, во-первых, мы готовы от слов переходить к делу борьбы с коррупцией.

Самсонова: Я вынуждена вас перебить и повторить вопрос. Вы почти 10 лет депутат Госдумы, что за 10 лет Госдума с вашим участием сделала для того, чтобы улучшить положение российских сирот, коих сейчас больше, чем после Великой Отечественной войны?

Васильев: По поводу сирот у нас решали целый ряд вопросов, у нас Комитеты по делам семьи. Ваш вопрос правильный, и я на него отвечу так, что мы сделали очень мало. Очень мало. Докладывая на ваш жёсткий вопрос, я работал не в Комитете по делам семьи, поэтому так вопрос ставить вы можете, но отвечать на него я не могу, потому что я никогда конкретно этим вопросом не занимался. В то же время  я скажу вам так, что мы серьёзно защищали наших детей от насилия во всех формах, поддерживали родителей, вводили и увеличивали плату в материнский капитал. Эти вопросы, безусловно, решались.

Самсонова: Но всё это не касается детей-сирот. Вы сказали, что очень мало сделали для них, я тут с вами не соглашусь. Вы сделали для них очень много: вы приняли в третьем чтении законопроект, который запрещает российским сиротам иметь возможность быть усыновлёнными американскими родителями. Я вас хочу спросить, когда президент Путин после второго чтения попросил вас рассмотреть петицию от граждан Российской Федерации, как вы это сделали?

Васильев: Тоня, а можно я тоже буду диалог вести с вами?

Самсонова: Да, конечно.

Васильев: А то вы такой интересный собеседник, вы не вопросы задаёте, а приговоры выстреливаете1. Вы говорите свою мысль, а я свою, потому что это диалог. Мы уже привыкли в Думе, кстати, к диалогу и к дискуссии. Я надеюсь, и сегодня будет разговор, а не навязывание штампов.

Самсонова: Объясните, как вы рассматриваете петицию.

Васильев: Во-первых, закон, который мы приняли, чтоб было понятно, первое, вы совершенно правы. На сегодняшний день сложилась ситуация, когда традиционно много лет тому назад, когда страна не могла решать эти вопросы, выстроена была система зарубежного усыновления. Вдумайтесь в это: семья, страна не воспитывает детей, а отправляет их за границу. Примут, не примут - это другой разговор. Было время, когда это было простительно и допустимо, сегодня это недопустимо. Если вы хотите меня выставить в дураках, то это понятно.

Самсонова: А за что вас выставлять в дураках? Есть за что?

Васильев: Я хочу, чтоб разговор был прямым. Я знаю, что у вас люди говорят прямо, я тоже буду. Я уважаю вашу аудиторию за это, и я так же прямо говорю. Хотите - попробуйте, это ваше право профессиональное, но я хочу сейчас и своё право отстаивать. Сегодня на нас навешали столько ярлыков, что я не хочу отвечать в режиме «да, нет». Позвольте и мне ответить на эти вопросы, потому что они крайне важны для нас. Вот прошло послание президента, многие люди, мои знакомые, парламентарии за рубежом говорят: «Если вы их реализуете не на словах, а на деле, это будет другая страна». Мы делаем первый шаг. В послании, если вы помните, много сказано о том, что надо, чтоб нас было больше, вложить деньги в то, чтоб было больше детей. Вдумайтесь в это. С одной стороны, мы вкладываем и платим нашим роженицам за второго, а теперь третьего ребёнка, с другой стороны, у нас вывозят тысячи детей из страны. Это парадокс какой-то, перевёрнутое сознание.

Мы недавно рассматривали наше соглашение с США. Если бы вы захотели, мы могли бы более чётко и понятно для аудитории этот вопрос отработать. Это ваше право, я не буду сейчас туда вдаваться. Но сегодня речь идёт не вообще об усыновлении, а усыновлении в США. Этот подход показал нам, насколько у нас сегодня несовершенна система, у нас министр образования, на которого, кстати, я считаю, необоснованно возложена эта функция, возражает против некоторых вещей. Я его хорошо понимаю, он исходит из бюджета и своих полномочий. А нам нужен орган, который бы занимался этой темой.

Вы правильно говорите, по части детей сирот я признаю вашу критику, мы очень мало, что сделали. Я являюсь попечителем Некрасовского детского дома все эти годы в Тверской области, и мы этим занимались, но я ни разу не интересовался, кто и куда оттуда забирает детей. Сейчас заинтересовался, сейчас приеду туда, и будем разбираться, смотреть и работать в этом плане. Кстати, принимают и наши граждане, в этом году в США отправили 44 ребёнка, а у нас 188.

Самсонова: Я не ожидала такой реакции, потому что я задавала довольно простые вопросы. Вы очень близко к сердцу их воспринимаете, это для меня важно, потому что про депутатов говорят, что они как андроиды, что говорят, то они и делают. Я вижу, что это не так. Вам в Госдуме приходилось принимать очень тяжёлые решения, когда вы работали в Комиссии по безопасности, говорили, что это была одна из лучших комиссий, которая могла по существу работать с парламентской оппозицией, рассматривать вопросы. После этого вам пришлось стать одним из инициаторов по отставке господина Гудкова. Я думаю, это морально очень тяжело. Как вам сейчас, вы же ходите на телеканал «Дождь», не боитесь, не каждый единоросс приходит обсуждать это. Вы ходите, наверное, в кафе, в рестораны. Как в вашем близком кругу обсуждается эта тема? Я просто знаю депутатов, от которых отказались друзья, например. Что у вас?

Васильев: Спасибо за вопрос. Я хочу вам сделать комплимент, вы очень хорошо поставили вопросы, вы молодец. С Геннадием Владимировичем у меня и раньше были принципиальные расхождения и споры. Мы сегодня расстались, и мы пожимаем руку друг другу. Я к нему отношусь с уважением, и он. Я езжу в метро, в электричках встречаюсь с людьми.

Самсонова: Вам не страшно?

Васильев: Нет, за всё это время не было никаких проблем у меня. Я не скажу, что я это делаю каждый день, но такое бывает.

Самсонова: Вы понимаете, что вас называют «убийцами детей», потому что вы обрекаете детей-инвалидов, которым, вы признаёте, не можете помочь?

Васильев: Мы говорим: «Давайте вести диалог, давайте вести дискуссию», я хочу сказать огромное спасибо вашей студии. Кстати, когда прошли выборы, вы были первой студией, которая меня пригласила, я в день выборов был здесь. Мы тогда говорили, что у «Единой России» есть только один путь совершенствоваться. Почему вдруг «Единая Россия» заняла эту позицию? Кстати, и ЛДПР, и КПРФ, «Справедливая Россия», все заняли такую позицию. Давайте задумаемся, почему все они «убийцы детей»? Кстати, КПРФ нам напомнило, когда мы голосовали, что они уже давно говорили не продлевать это соглашение с американцами, а мы продлили. Почему продлили? Потому что мы понимаем, что всё решить мы пока не можем, мы не готовы, у нас нет ни инфраструктуры, ни финансирования. Послание это необычное, и реакция на него уже началась. Огромное вам спасибо, что вы переживаете, я же вижу, вы переживаете с болью, искренне. Вы же правду говорите, когда считаете, что мы убийцы.

Самсонова: Да. А вы считаете себя убийцей?

Васильев: Я себя не считаю. Я приеду в детский дом, они меня все знают, дети знают, в отличие от тех многих, которые говорят только об этом, я этим занимаюсь. Почему не считаю? Мы сегодня живём в таком интересном мире, где после того, как США приняли недружественный акт по отношению к России, мы вынуждены были пересмотреть и этот вопрос. Почему он возник? По целому ряду причин. Во-первых, потому что нам нанесли обиду незаслуженную, неспровоцированную. Выбрали из всего мира одну страну и решили поупражняться на эту тему. Кстати говоря, я думаю, те, кто это делал, рассчитывал на то, что наше общество расколется. Многих удивило, что Дума была единогласна.

Самсонова: А вас не пугает возможность попасть в «список Магнитского»?

Васильев: Это меня абсолютно не пугает. Я не переживаю по этому поводу, я переживаю за другое.

Самсонова: А есть коллеги, которые переживают?

Васильев: Да, одна коллега прям пришла и сказала: «Я не смогу голосовать, потому что импресарио сказал, что я не смогу выезжать». Не буду говорить, кто это.

Самсонова: Это госпожа Максакова?

Васильев: Это вы назвали, а не я.

Самсонова: Да, это я. Как вы с ней разговаривали, она же действительно не стала голосовать?

Васильев: Мы нормально разговариваем внутри себя, мы всё понимаем. Но есть один очень важный момент. Вдумайтесь, о чём мы сейчас говорим. Мы говорим о том, что в России не решается вопрос усыновления детей-сирот. В связи с этим мы будем решать или не решать? Мы говорим, что будем решать.

Самсонова: Так решайте.

Васильев: Для того, чтобы решать, надо, чтоб всё общество нашло своё место в процессе. Сейчас дискуссия, которая происходит, это очень полезная дискуссия. Она болезненная, нам говорят, что мы убийцы. Это самое простое - найти кого-то, назвать убийцей и ничего больше не делать. Давайте задумаемся, в стране 4 миллиона алиментных отношений, более половины алиментщиков  не платит алименты. Кстати, 80% сирот – это при живых родителях. Вы сейчас говорите о предмете, который вообще не знаете в отличие от меня. Я вам объясню и зрителям тоже, сегодня есть в Тверской области отказники, это дети, от которых родители отказываются. Это родившийся гражданин России, от которого отказываются родители, а потом ещё отдают за границу, то есть страна отказывается. За это время в отличии от нашей системы, кстати, спасибо вам большое, мы на это смотрели сквозь пальцы, а сейчас стали разбираться с НКО, нам стали предъявлять претензии, но мы разберёмся с этим. Потому что возникла другая система, система неправительственных организаций, которые за определённые гранты стали подбирать детей в России и увозить их за границу.

Тут немало было вопросов, утечек, спасибо вашим коллегам. Эта система, как и все системы в России, не защищена от коррупции. Мне рассказывают примеры, когда ребёнку выставили косоглазие для того, чтобы его как инвалида передать, потому что у родителей есть потенциальное желание взять симпатичного ребёнка, которого они увидели, и не всегда больных хотят взять.

Мы – огромная страна, обладающая на сегодняшний день, большим потенциалом. Президент в своём обращении это заявил, кстати, фракция «Единая Россия», я признателен, что коллеги из других фракций задумались над этим. Это заставить пересмотреть в значительной части и бюджет и ту работу, которую мы проводим, и как работают наши благотворительные организации. У нас есть удивительные люди, которые помогают детям, собирают средства личные, в личное время это делают, но это не является системой.

Самсонова: Я думаю, что вы должны поблагодарить конгресс США за то, что они вовремя приняли акт Магнитского, который позволил вам впервые за 10 лет обратить внимание на это.

Васильев: Спасибо большое в этой части. Нам публично нанесли пощёчину, и мы среагировали на неё все вместе. Правда, есть и другие люди, не знаю, на какой стороне вы и наши зрители, но они определятся. Есть одна вещь - к своей стране можно относиться по-разному, можно относиться как к матери, а можно как к мачехе. У нас есть приличный процент населения, который находится либо в низком старте, либо уже уехал и свил свои гнёзда за рубежом. Кстати, это будет отдельная тема, если мы успеем, мы ещё об этом поговорим.

Самсонова: Среди депутатов Госдумы и членов партии «Единой России».

Васильев: Здесь у меня есть, что вам доложить. Так вот, мы эту работу проводим.

Самсонова: А давайте по очереди называть фамилии единороссов, у которых  семья живёт в Европе.

Васильев: А давайте мы закончим первую тему, потому что вы так живо и болезненно говорили о детях, а я, честно говоря, попал под ваше обаяние.

Самсонова: Можно вас спросить, я знаю, что «Единая Россия» очень долго внутри себя и с вашим участием обсуждала этот вопрос, вы слушали разные мнения. Я знаю, что во время обсуждения к вам зашёл заместитель руководителя администрации президента по внутренней политике  Радий Хабиров. Что он вам тогда сказал?

Васильев: Не знаю, как вы воспитаны, но я воспитан учительницей ныне покойной и учителем. Я свои разговоры с кем-то не комментирую, и имена, о которых вы говорите, я тоже не называю. Это ваша информация, это не является основанием для того, чтобы вы этот вопрос ставили, а я на него отвечал.

Самсонова: Вы отказываетесь рассказывать, что он вам говорил?

Васильев: Я отказываюсь комментировать разговоры с человеком, когда я разговаривал без вас.

Самсонова: В стенах Госдумы это был публичный разговор.

Васильев: Это не был публичный разговор. Я не знаю, откуда у вас такая информация, что ко мне заходил Радий Фаритович. Хабиров не заходил ко мне в этот день, я вам это говорю чётко, ясно и глядя в глаза. Не заходил он ко мне, а вы сейчас ищете какой-то секрет.

Самсонова: Какой секрет? Это всем известно.

Васильев: Что известно?

Самсонова: Известно, как писался документ.

Васильев: Известно, что мы убийцы детей, это я понял.

Самсонова: Вы не видели авторство документа, за который голосовала Госдума? Что этот документ, вордовский файл, написан в администрации президента.

Васильев: А вы хотели, чтоб это было написано в администрации США?! Там уже написали акт, и вы его комментируете сейчас.

Самсонова: Я хотела бы, чтобы депутаты, за которых я проголосовала на выборах, выражали мои интересы, а не интересы администрации президента или Хабирова, принимали законы, исходя из интересов граждан РФ, а не администрации президента.

Васильев: По социологическим замерам где-то 70% людей имеют другую точку зрения, чем вы, при всём уважении к вам.

Самсонова: Социологические замеры, на которые вы ссылаетесь, проводила компания по моему заказу, других данных у вас быть не может. Я вам скажу, что каждый второй россиянин выступает против усыновления, среди них 70% в случае, если российские родители отказались усыновить ребёнка, готовы отдать его в США. И только 15% россиян поддерживают то, что вы приняли.

Васильев: Вы знаете, что у нас очередь на усыновление состоит из 30 тысяч человек. Я вам говорю конкретные вещи.

Самсонова: Знаете, почему? Потому что вы приняли такой замечательный закон, что они не могут усыновить ребёнка из-за тех волокит, которые вы сделали.

Васильев: У вас проблема есть, я который раз её ощущаю, у вас искажённое восприятие действительности, вы заведомо ищете какой-то сговор меня  и администрации. Я ещё раз скажу. У нас нет сговора, мы работаем вместе, чтоб вы знали. Я работаю в этой стране, это моя страна, это единая система администрации и законодательной власти, чтоб иллюзий не было.

Самсонова: Да вы что?! А как же разделение властей, а как же законодательная власть, исполнительная?!

Васильев: Я надеюсь, что я разговариваю не с андроидом, помните, вы мне сделали комплемент, что депутаты-андроиды, я тоже начинаю понимать, что вы живой человек. Спасибо большое.

Самсонова: Вы признаётесь в нарушении Конституции.

Васильев: В чём именно?

Самсонова: В том, что вы работаете с администрацией.

Васильев: Неужели вы думаете, что вот то, что вы делаете, это хорошая работа?! Какое нарушение Конституции? Что вы несёте сейчас, извините? Вы думайте, что вы сейчас говорите. Мы работаем в одной стране, у нас есть разделение, но мы одна страна. У вас что-то здесь с головой происходит, ребята. Вы, похоже, перегрелись под софитами. А как иначе может работать государство? Или вы думаете, что мы с вашингтонским обкомом должны согласовывать? С кем? До чего вы здесь договорились, ребята?! Вы не понимаете, что страна работает как единый механизм2? Это не понятно?

Самсонова: Расскажите.

Васильев: Давайте расскажу. Мы сегодня работаем с администрацией, с Советом Федерации, работаем с правительством.  Мы часто спорим. Разошлись во мнениях Ливанов, ещё несколько человек из правительства, они заняли другую позицию.

Самсонова: Лавров, Абызов.

Васильев: Почему? Ливанов прекрасно понимает, что у него нет бюджета, он понимает, что это не совсем его функция. Абызов тоже понимают, что бюджет уже распределили. Лавров исходит из того, что есть международные соглашения. Не надо падать в обморок, дети, которые готовятся к усыновлению в любом случае, в случае даже денонсации, ещё вопрос так не стоит, надеюсь, сейчас определятся.

Самсонова: Кто определится?

Васильев: Помните, в чём вы пытались меня изобличить, что я сотрудничаю с администрацией президента. Вдумайтесь, что вы сказали. Президент, давая ответы на вопросы, сказал, что он будет детально изучать. Что это значит? Что, согласно Конституции, дорогие мои зрители и слушатели, у нас распределены роли: Дума принимает закон, его утверждает Совет Федерации, а затем уже подписывает президент. Для того, чтобы принять этот закон, президент должен иметь мнение. Здесь и МИД выскажется, и это делает администрация.

Вы не обижайтесь, но то, что вы сказали, это говорит, что вы не понимаете государственное устройство. Своей страны нельзя не понимать, вы же работаете в СМИ. Представьте себе, что есть законодательный орган, но президент, как избранный народом, выше. Он может подписать или не подписать. Есть примеры, когда он не подписывал закон. Так что вы снимите все подозрения, которые у вас в силу, извините, не очень хорошего представления о предмете.

Самсонова: Скажите, пожалуйста, тот закон, который принят в третьем чтении, который, вероятнее всего, будет подписан президентом РФ, он не сможет освободить действия международного соглашения. Вы это понимаете, понимаете, что дети так же будут отправляться в США, потому что госпожа Лахова, которая внесла этот закон, не сможет денонсировать международные соглашения?

Васильев: Видите, мы немного поговорили, а вы уже владеете темой.

Самсонова: Скажите, а то, что вы делаете, вы осознанно вводите людей в заблуждение, что закон заработает с 1 января 2013 года, или это ошибка?

Васильев: Я думаю, что это по неграмотности кто-то за нас делает, потому что нужен образ убийцы, его надо нарисовать. Я вижу конкретный образ, я разговариваю с директором нашего «Теремка» в Твери. У них есть мальчик, ему 4 года, у него уже стоит кардиостимулятор, у него болезнь Дауна. Он направлен в сторону США. В то же время у нас в Татарстане есть интересный центр, в который занимаются интересной работой с такими детками. Эти процессы пока не связаны, есть один процесс - сразу за границу. Мы хотим, чтобы в первую очередь наша наука медицинская и наша инфраструктура стала перестраиваться, чтобы эти дети не канализировались за рубеж2. Вдумайтесь, это страшно, мы очень много теряем на том, что самых незащищённых и самых слабых мы отправляем за рубеж другим людям. Они испытывают это чувство, потому что такой ребёнок пробуждает в нормальном человеке чувства.

Когда вы говорите, что мы убийцы, вы, наверное, очень далеки от ощущения общения с этими детьми. Вы, наверное,  ни разу там не были. Видя вас, и то, как вы говорите, я уверен. Я там бываю, все, кто приходит в дом отказников, все понимают, о чём я говорю. Там нельзя выйти таким же человеком, там что-то происходит с тобой. Мы должны понять, нельзя кивать за границу, нельзя жить за чужой счёт, иначе мы не великая нация, на что мы претендуем.

Президент говорил о патриотизме. О каком патриотизме говорить, если мы будем терпеть такие пощёчины2? О какой нашей национальной независимости, целостности, о нашем, в конце концов, нравственном, духовном состоянии общества, можно говорить, если наши самые маленькие граждане, самые нуждающиеся в заботе и защите, мы отдаём их? Кстати, по этому соглашению, не получается контролировать, мы пролонгировали, но наш главный омбудсмен детский говорит, что не может контролировать. Поэтому мы и обостряем ситуацию.

Самсонова: Наступает Новый год - праздник добра, праздник подведения итогов. Вам не страшно его праздновать будет?

Васильев: Ничуть, я считаю, что эти разговоры и те чувства, несмотря на негатив, очень полезны. Мы начинаем, как целая страна, чувствовать это, одни уехали и не считают себя обязанными никому нечем, другие говорят, что это должен делать кто-то другой. Давайте сначала начнём делать то, что за нас делают1 другие государства, сами, тогда мы будем достойной нацией.