Акт в память Сергея Магнитского оказался невыносим для правящего режима...

С таким всеобъединяющим надфракционным подъемом, с каким нижняя палата приняла закон Антимагнитского, объявляют войны. Принятый чудовищный, фашистский по сути, поскольку предусматривает прямую дискриминацию и вводит принцип заложничества и коллективной ответственности, закон одобрила и вполне разнородная Общественная палата. Этот закон стал водоразделом в отношениях между нынешним режимом и Западом, а также между всем политическим классом и гражданским обществом. Антимагнитский закон действительно объявляет войну Западу.

Но поскольку нынешняя Россия не может убивать американских, канадских и других детей (янки даже не позволили Буту продать противоракетные комплексы колумбийским террористам), то по крайней мере никто ей не помешает убивать все больше своих сирот - на страх врагам. И в законе твердо сказано: чем больше стран поддержат Акт о восстановлении справедливости в память Сергея Магнитского, тем больше граждан этих стран мы подвергнем дискриминации, а главное - тем больше мы загубим своих сирот.

Федеральный закон 86614-6 ведь построен по совершенно изуверскому методу - заложниками становятся российские дети. При этом сироты фактически объявлены собственностью государства. Новый закон напоминает детские жертвоприношения карфагенской знати. Но пунические (и иные филистимлянские) элиты жгли в медных быках своих детей, здесь же в жертву Молоху приносятся маленькие рабы. Предлагаю называть сей преступный закон «Законом Молоха».

«Закон Молоха» так же объявляет войну всем цивилизованным государствам, как случившееся ровно 90 лет назад решение о создании СССР объявляло войну всеми буржуазному миру, ибо открыто призывало к включению всех народов в большевистское государство.

Попробуем разобраться, что стало таким травмирующим для путинизма фактором, что он решился окончательно отпросить все рамки приличия и вернуться к наиболее пещерным методам времен холодной войны.

Первая мировая война сдетонировала от нападения Австро-Венгрии на Сербию. Требование об участии двух штатских следователей в расследовании убийства эрцгерцога с супругой в Сараево слишком сильно травмировало Сербию (и стоящую за ее спиной Россию), ибо делало намек (правильный, как выяснилось) на причастность к теракту и королевского двора, и Генерального штаба, не говоря уже о решающей роли военной разведки.

Вторая мировая война началась якобы из-за нежелания Польши предоставить Третьему рейху экстерриториальный коридор до самоуправляющегося Данцига. В этом коридоре не было нужды - Данциг прилегал к территории тогда германской Восточной Пруссии. Связь с ним для Берлина была ровно такой же, как и с Кенигсбергом. Но Гитлеру нужно было подчеркнуть условность владения Польшей полоской балтийского побережья. В Варшаве это поняли и отказали Германии. И именно понимание того, что его маневр разгадан, толкнуло нацистов к решению вместе со Сталиным уничтожить Польшу.

Акт во имя справедливости в память Сергея Магнитского оказался невыносим для путинского режима не потому, что в нем есть ограничения для скольких-то следователей, тюремщиков, судей и прокуроров невысокого ранга, но потому, что он признает сам путинизм переплетением полиции и юстиции в один мафиозный клубок, фабрикой заказных судебных процессов и политических убийств. Короче, он признает нынешний режим преступным не в политическом, а в обычном, криминальном смысле. От этого ослепляющая ярость властей, одним рывком «сбросивших со стола всю посуду» четвертьвекового сближения с Западом.

«Закон Молоха» показал, что главное разделение у нас проходит между теми, кто считает, что человек принадлежит государству, и их оппонентами. Те, кто искреннее полагают россиян государственными крепостными, могут находиться у власти, а могут - в оппозиции. Но это тоталитарная оппозиция. И церковь - тоталитарная. Не потому, что она состоит из обожателей Сталина, которым возражают немногие, считающие, что с Гитлером было бы лучше, а потому, что она - за считанными исключениями - тоже поддержала «Закон Молоха». В эти страшные дни, на фоне клоунады о конце света, выяснилось, что задачей гражданского общества является не просто оппонирование недемократическому режиму, но оппонирование всему слою тоталитаризма.

Евгений Ихлов