Звездный зачет

Заслуженный летчик-испытатель СССР Станислав ЛЕШКОВИЧ вспоминает

Более сорок лет назад при выполнении тренировочного полета на истребителе погибли начальник Центра подготовки космонавтов Юрий Гагарин и командир авиаполка Владимир Серегин.

Создавался проект первой орби­тальной станции, полковнику Гагарину предстояло работать в одном из эки­пажей. И подготовка к новому полету в космос стала для Юрия Алексеевича главным делом.

Я не верю, что над первым кос­монавтом планеты висел какой-то злой рок, хотя известно, что Гагарин был дублером первого командира «Союза» Владимира Комарова, ко­торый погиб годом раньше. Не могу допустить, что с самолетом УТИ МиГ-15 произошло что-то невероятное, необъяснимое. У меня много часов налета на многих типах реактив­ных истребителей, в том числе и на «спарках», и я лично побывал на ме­сте катастрофы гагаринского МиГа. Так вот, подсказывает мне интуиция, что его экипаж просто потерял про­странственную ориентацию в усло­виях сплошной облачности. Командир полка Серегин был опытным летчиком, но летал он на бомбардировщиках, которые выполняют совсем другие функции и не способны совершать маневры подобные истребителям.

 Так что не пытались летчики разогнать ревом турбины стадо лосей в заповеднике, куда якобы собирались завтра на охоту. Неправда и то, что предположительно Юрий Гагарин был навеселе. Первый космонавт к тому времени уже научился отвечать не только за себя, но и за своих подчиненных.   

Судьба подарила мне несколько встреч с полковником Гагариным. С одной из них связана вот такая исто­рия. С 1964-го по1971 год я испыты­вал сверхзвуковые истребители СУ-7 и СУ-17, которые производили авиа­строители Комсомольска-на-Амуре. Визит Гагарина на наш авиазавод первоначально не планировался. Юрий Алексеевич должен был высту­пить17 июня 1967 года перед активом комсомола города. В Комсомольске-на-Амуре тогда проходил Всесоюз­ный слет молодежи.

Приезд первого космонавта - со­бытие неординарное. Поэтому крае­вое начальство постаралось устро­ить праздничную встречу. Все было продумано до мелочей. Возле Дома молодежи, который находился на набережной Амура, собралось много людей, с нетерпением ожидавших прибытия теплохода с Гагариным. Все были с цветами и флажками, празднично одеты. Играл духовой оркестр курсантов речного училища.

Заводскому экипажу спасатель­ного вертолета Ми-4, пилотируемого Виктором Швецовым, было дано за­дание: сбросить на палубу теплохода приветственные листовки. Потом летчики рассказывали, что чуть ли не в руки вручали их пассажирам. Подняв порывистую рябь на амурской волне, вертолет взмыл над теплоходом и взял курс на площадь со встречающими.

Переполненный впечатлениями от блестяще выполненного задания, пилот Швецов перестарался, сажая винтокрылую машину неподалеку от мемориального камня у Дома моло­дежи. Потом он скажет: «Совершил несанкционированную посадку, чтобы доложить начальству и горожанам о месте нахождения теплохода с высо­ким гостем».

Одно дело - водная гладь,  другое - когда вертолет садится не на аэродро­ме, а на городской площади. Воздуш­ный поток от бешено вращающихся лопастей поднял облако пыли, которое накрыло стройные ряды ожидающих. Вихрь каких-то бумажек, другого мусора...

Высокое начальство тут же дало ко­манду арестовать командира экипажа, который омрачил церемонию встречи Гагарина воздушным хулиганством. Раньше такая выходка, может быть, и сошла бы с рук, но недавно вышло совместное постановление ЦК КПСС и  Совета Министров СССР о высокой аварийности в авиации. Так что последствия трюка Швецова могли быть самыми плачевными для летчика. Пахло уголовным делом...

В то время я курировал спасатель­ную службу летно-испытательной стан­ции завода, и Виктор Швецов успел обратиться ко мне со слезной прось­бой: «Константиныч, выручай!»

Но как помочь? Душой и сердцем все мы были за командира экипажа. Состоялся «консилиум» со старшим группы летчиков-испытателей завода Анатолием Целковым и представите­лем Комитета госбезопасности на на­шей ЛИС Иваном Барышниковым.

Эти специалисты после ка­тастрофы самолета Спартака Жолудя в июне 1964 года постоянно держали руки на пульсе (дежурили на ЛИСе), именно ребята из КГБ тогда и раскрыли причину трагедии.

Беда общая, и выкручиваться надо всем. И.М.Барышникову тогда и пришла в голову гениальная идея: нам, лет­чикам, надо пригласить на завод кос­монавта номер один, летавшего, как известно, только на дозвуковых ис­требителях МиГ-17. Иван Максимович познакомил нас с программой пребывания Юрия Гагарина в рамках слета молодежи. И даже выдал два пропуска на это ме­роприятие.

Мы с Анатолием Целковым организовали «засаду» за кулисами очага культуры. И  перехват состоялся!  Под шквал аплодисментов после выступления перед молодежью Юрий Гагарин появился за сценой. Не один, разумеется, а в сопровождении представительного генерала КГБ. Я и Целков пригласили Юрия Алексеевича посетить летно-испытательную станцию завода, ознакомиться со сверхзвуковым истребителем Су-7.

Как мы и  ожидали, Юрий  Гагарин живо заинтересовался предложением. Он обернулся к генералу и спросил»: «можем ли мы включить в программу визита посещение авиационного завода?» Генерал, видать, тертый калач, спрашивает нас:  «А вы не те, которые пылили?»

- Нет, - отвечаю решительно. - К этому инциденту мы не имеем ника­кого отношения. Приглашаем Юрия Алексеевича как летчики летчика, что­бы показать современную технику, и только.

Мой ответ успокоил генерала, он сказал: «Мы подумаем» - и под руку увел космонавта от напора комсомоль­цев, желавших взять автограф у живой легенды XX века. А через пару дней на ЛИС позвонил старший военпред завода Н. И. Москаленко и сообщил, что на аэродром приезжает космонавт № 1 и непосредственно мне поручено быть гидом возле самолета, показы­вать кабину истребителя.

В тот день мы уже выполнили один полет на так называемой ресурсной спарке Су-7у.  До сих пор помню ее бортовой номер - 201. Ее и решили показать. На «газике» без тента к са­молету подъехали директор завода В. Е. Копылов, старший военпред и  охрана.

Знакомство с новым «изделием» Юрий Гагарин начал с передней ка­бины. А когда он пересел в заднюю, я наклонился над ним и вполголоса попросил Юрия Алексеевича замолвить слово за опального командира вертолета Ми-4,  совершившего незапланированную посадку возле Дома молодежи на берегу Амура. Подчеркнул, что это только с виду хулиганство. Это, скорее, подъем патриотизма, но летчика уже лишили пилотского  удостоверения, возбудили уголовное дело.

Меня прервал директор завода. Он заворчал, стоя на соседней стре­мянке: «Хватит, нашел место для просьб!»

При рукопожатии на площадке трапа я еще раз напомнил о просьбе. Юрий Алексеевич заго­ворщицки кивнул и под­мигнул. Через несколь­ко дней нам сообщили, что Виктора Швецова освободили от домашнего ареста и ему возвращено пилотское удостоверение. Директору завода рекомендовали наказать «ху­лигана» своей властью. Виталий Его­рович  хорошо знал и любил экипаж вертолета. Рекомендации он выполнил формально, издав приказ: «Наказать командира вертолета Ми-4 и пере­вести его в механики или мотористы сроком на 1 месяц». Но уже через пару дней понадобилось перегнать вертолет в Хабаровск для регламентного ремонта, и Виктор Шевцов снова приступил к своим обязанностям.

Гора с горой не сходится, а человек   с  человеком всегда свидится. Потом именно экипаж Виктора Швецова  спас меня вместе  с Владимиром Кондауровым, когда мы в октябре 1979 года потерпели аварию, катапультировавшись из первого образца серийного МиГ-31. Но это уже была Горьковская область, другой авиационный завод и техника нового поколения. Швецов мастерски посадил свой вертолет между соснами и вытащил летчиков из болотной жижи. Тогда он и думать не мог, что спасает того, кто когда-то помог ему остаться на летной работе, жить небом. Но это, как говорится, звездный зачет и лет­ное братство.