Раскрывать или не раскрывать в прессе национальность преступников?

Этот вопрос вновь стал на повестку дня.

Первый раз запрет на упоминание национальности преступников, правда, в устной форме, был озвучен на высоком уровне бывшим президентом Медведевым сразу после двух взрывов в московском метро в марте 2010 года, совершенных террористками-смертницами из Дагестана. Уже тогда первое лицо государства сказало, что у преступников нет национальности. Однако этого устного запрета пресса придерживалась лишь до убийства Юрия Волкова, совершенного в Москве группой чеченцев в июле 2010 года по незначительному поводу. Тогда общественность была возмущена тем, что это дело просто хотели замять, переквалифицировав его из группового нападения, в преступление, совершенное одним лицом. Это стандартная схема, по которой постоянно отмазывали кавказцев от ответственности. Принцип ее прост. Один из нападавших, который входит в группу преступников, берет ответственность на себя. Его оставляют в СИЗО, при этом остальных следователь прокуратуры выпускает под подписку о невыезде. На очной ставке или во время суда выясняется, что заключенный под стражу совсем не виновник преступления, а лишь свидетель из которого признания выбили силой. А реальный преступник, несмотря на данную подписку уже давно находится в своем родном ауле, ест шашлык из барашка, пьет молодое вино и танцует лезгинку, рассказывая своим соплеменникам, как он лихо одним ударом острого клинка замочил русского. В итоге все свидетели кавказцы тупят, остальных свидетелей запугивают родственники реального преступника. И дело, как правило, разваливается. Конечно, объявляется всероссийский розыск. Однако все понимают, что в республиках Северного Кавказа свои своих не выдают, тем более за преступления совершенные не здесь у себя, а где-то там, на необъятных российских просторах. Одним русским меньше, одним больше – какая разница!

Четко отлаженный механизм дал сбой в деле Свиридова, убитого в декабре все того же 2010 года группой дагестанцев. Следователь, как всегда, переквалифицировал дело из группового преступления в обычное. Одного из нападавших оставил в СИЗО, а остальных отпустил для выработки вместе с адвокатами «правильных» свидетельских показаний на свободе и «работы» со свидетелями. Но, к сожалению, для прокуратуры на этот раз жертвой преступления стал футбольный фанат. В итоге власти получили беспорядки на Манежной площади. Казалось бы, что после всех этих событий стало естественным отслеживать, каким образом работают наши следствие и суды, когда преступления совершают кавказцы. Уж как-то все нестандартно происходит, когда расследуются дела о «подвигах» джигитов. Взять, к примеру, дело дагестанца Мирзаева, который одним ударом послал в нокаут студента Агафонова, после чего последний, находясь в бессознательном состоянии, ударился головой о бордюр и получил смертельную травму головы. Проведенные пять судебно медицинских экспертиз не обнаружили причинно следственной связи между ударом спортсмена и смертью студента. В итоге Мирзаев оказался невиновным. И судья, и прокурор, в ходе процесса все время ссылались на результаты этих странных экспертиз. Однако любой здравомыслящий человек понимает – не видеть связи между ударом Мирзаева и смертью Агафонова, это все равно, что не видеть причинно-следственной связи между смертью вызванной попаданием пули в жизненно важные органы и выстрелом из пистолета. Действительно, ведь стреляющий лишь только нажимает указательным пальцем на спусковой крючок, а жертва-то погибает от пули. Какая же здесь может быть причинно следственная связь? В общем, древнегреческие софисты отдыхают!

Учитывая, что к кавказцам наше правосудие относится по-особому, внимание ко всем их преступлениям тоже должно быть особое. Для общества очень важно соблюдение законности в делах касающихся тяжких преступлений. Ведь, как показывает история, дефицит правосудия обычно компенсируется другими методами. Вспомним хотя бы известный афоризм: «Бог создал людей свободными, а полковник Кольт сделал их равными». Если равенства перед законом не будет, то его дефицит в России, начнут компенсировать товарищи Макаров и Калашников.

Поэтому, слава богу, что пока еще общество может отслеживать такие дела хотя бы через прессу или интернет и каким-то образом влиять на принятие справедливых судебных решений за счет широкого общественного обсуждения. Если такая возможность пропадет, тогда будет беда. Справедливость начнет вершиться на улицах по законам гор или леса. В итоге дальневосточные или орловские партизаны будут появляться как грибы после дождя. При этом количество граждан, готовых взяться за оружие, чтобы восстановить справедливость, с каждым годом лишь будет возрастать. Поэтому любые попытки ограничить процесс гласности принятия судебных решений в отношении представителей любых этносов лишь только накалят ситуацию.

Но это так, что называется к слову. Тезис об отсутствии национальности у преступников звучит в устах первых лиц государства как-то странно. С одной стороны вроде бы у каждого человека есть национальность, но как он только совершает преступление, эта национальность у него куда-то исчезает! Оксюморон и только! Ну да ладно, ведь все знают, что Медведев горазд на такие высказывания. Однако когда это произносит Путин, становится немного не по себе. А если еще при этом говорится и о принятии законов запрещающих афишировать национальность преступника в средствах массовой информации, то это, извините, уже не оксюморон, а пердомонокль какой-то!!! Аргументация вроде бы простая – чем меньше говориться в прессе, по телевидению и на популярных сайтах в интернете о преступлениях совершаемых дагами, чеченами, ингушами и азерами, тем меньше будет национализма. Но это заблуждение! Ведь причиной роста националистических настроений в обществе являются не журналисты или блогеры, которые пишут что попало, а поведение самих кавказцев в быту. Воспитанные в условиях племенного уклада общества они по-другому относятся к человеческой жизни. Там в горах ценность человека определяется тем, к какому клану он принадлежит. На Кавказе опасно убить человека, так как его родственники ответят кровной местью. Спускаясь с гор на российскую равнину, джигиты быстро понимают, что здесь у русских никаких кланов нет, а родственные связи весьма слабые. Если человек, которого унизили или избили не в состоянии собрать в течение часа 30-50 родственников для поддержки, то с точки зрения кавказцев он никто. С ним можно делать все, что угодно – унижать, оскорблять, избивать, убивать или даже брать в рабство! Благо коррумпированные правоохранительные органы за определенную мзду будут смотреть на это сквозь пальцы. Это элементарная логика трайбализма, которую сегодня пытаются навязать российскому обществу политики кавказцы, в том числе из окружения Медведева и Путина. Конечно, все это можно называть мультикультурализмом, но реально это типичный процесс архаизации, т.е. постепенный возврат в первобытно-общинное состояние. В этой ситуации любой запрет на свободное обращение сведений, в том числе и относительно национальной принадлежности преступников, создаст информационный вакуум, который будет заполняться слухами. И слухи эти будут существенно более негативными в отношении чрезмерно пассионарных нацменьшинств. В итоге волна поднимающегося бытового национализма только усилится. Это все равно, что гасить только появившийся слабый огонь не водой, а бензином!

Последнее время власти весьма увлечены введением всевозможных запретов. Не проходит и дня, чтобы какой-нибудь депутат или же высокопоставленный чиновник не выступил с предложением чего-нибудь запретить или ужесточить наказание за что-либо. Все это напоминает массовый психоз, который требует срочного медицинского вмешательства. Складывается такое впечатление, что многие представители российской власти просто «слетели с катушек» и уже не в состоянии контролировать свое собственное поведение. Тот факт, что обсуждение очередного запрета на распространение информации о национальности преступников дошло до самого верха иерархии, свидетельствует о перерастании этого психоза в эпидемию. Поэтому ближайшее время в нашей стране, скорее всего, будут востребованы психотерапевты для властных структур, а не оппозиционеры или реформаторы!