Пусть ушедшие от нас огненные люди знают – огонь еще не погас

Проведенные нами социологические опросы показывают, что против «сванидизации» («десталинизации», «десоветизации» и так далее) – 89,7% нашего населения. То же самое показывают теледебаты. Так-то оно так, но... Ведь и на референдуме в защиту СССР проголосовало большинство населения. Почему же СССР развалился?

В 1988 году я впервые возглавил аналитическую группу, обладающую полномочиями, необходимыми для полноценной работы в горячих точках. Наделил меня полномочиями ЦК КПСС. Произошло это в силу случайных причин: мой друг, обеспокоенный развитием ситуации, был в близких отношениях с лицом, отвечавшим за работу в «горячих точках». Он свел меня с этим лицом, лицо почему-то впечатлилось моими суждениями и оценками и… через два дня я вылетел в Баку, обладая тем, что именуется «полномочия» (англосаксы называют это «криденшл»).

Так-то оно так. Но те, кому я эти «криденшл» предъявил, уже боялись всего на свете: бродивших по городу боевиков... провокаторов, засевших в Кремле... ЦРУ-шников... «Серых волков»... Короче, если бы не мать одного моего знакомого-геофизика, я вряд ли докопался бы до того, что было сутью разворачивающегося процесса.

Маме моего коллеги было за 80... Она долгое время была доверенным лицом Мирджафара Багирова, который не только руководил Советским Азербайджаном, но и был серым кардиналом Лаврентия Берии.

Мать моего коллеги спросила меня: «Сергей, партия переходит на нелегальное положение? Но почему нет инструкций? Да и вообще... Если это так, то Вы уже совершили ряд ошибок». Она сухо и четко разобрала мои ошибки и порекомендовала, как именно их исправить.

Меня поразило всё: внутренняя молодость, профессионализм. А главное – воинский дух, отличавший эту женщину от молодых номенклатурщиков, почему-то ужасно напоминавших затосковавших овец. В отличие от них, мать моего коллеги ничего не боялась. Я вспомнил фразу из американского фильма про боксера, претерпевшего позорную трансформацию. Старый тренер говорит боксеру: «Раньше у тебя были глаза тигра, а теперь у тебя глаза овцы». У молодых номенклатурщиков были «глаза овцы», а у этой женщины в возрасте за 80 – «глаза тигра».

«Я знаю человека, который Вам нужен», – сказала женщина. И почему-то добавила: 

«При Сталине мы ездили на инспекции в колхозы с собственными бутербродами. На месте нам могли вскипятить воду – и все. Заварку мы привозили с собой. И это было правильно... А вот когда инспекторы стали вместе с инспектируемыми шашлычки кушать... Тут-то все и стало заваливаться...»

Говорят, стиль – это человек...

В данном случае стиль принадлежал не только человеку – эпохе. Я встретился с реликтом великой огненной эпохи. И вспомнил Фета: «А жаль того огня…»

Может быть, только его-то по-настоящему жаль.

Мать моего коллеги познакомила меня с таким же огненным человеком. Ему было под 80. Он понимал, чем чревато происходящее. Посмотрев ему в глаза, я вновь вспомнил американский фильм: глаза овцы... глаза тигра...

«Несколько звоночков уже прозвенело, – сказал мне старик с глазами тигра, имея в виду свои уже случившиеся инфаркты. – Следующий будет навынос».

Старик был кадровым офицером, капитаном 1-го ранга. На стене висели фотографии:  небольшие фотографии родственников и друзей и большая фотография Сталина.

Кадровый военный контрразведчик... Специалист по подавлению мятежей и предотвращению диверсий... И – по отсечению криминала от политики... Уже уйдя на пенсию, он помог Гейдару Алиеву разгромить особо опасную и мощную криминальную группу. Когда Алиев завел речь о вознаграждении, старик ответил: «Привезите этих ребят ко мне домой в наручниках. Пусть они знают, кто именно поставил их на надлежащее место».Старик проникся ко мне симпатией достаточно быстро. «Записывай», – сказал он мне. И спокойно продиктовал всю недостающую информацию. Она была бесценна.

Изложив все факты, мой собеседник захотел побеседовать на общие темы. Мы обсудили с ним коммунистическую идеологию, протекающие в мире процессы, судьбу человечества и многое другое.

Беседа длилась более пяти часов. Собеседник подустал: он и впрямь был серьезно болен. Опять же возраст. Если бы мать моего коллеги и этот флотский офицер были на 50 лет моложе, и если бы таких, как они, было человек 100, то Советский Союз не распался бы. А его враги молили бы о пощаде. Если бы...

Мы стали прощаться. Он знал, что прощается навсегда. Пожав мне руку, он сказал: «Вы – это одно, а цекисты, пославшие вас, – другое. Но долг перед партией надо выполнить до конца. Сами решайте, будете ли передавать кому-то то, что я сейчас Вам скажу». Собеседник сделал длинную паузу. И потом сказал – тихо, сухо, но с невероятной страстью: 

«ЭТО ОБЩЕСТВО НЯМ-НЯМ, КОТОРОЕ МОЖЕТ ЗАРЕЗАТЬ ОДИН ВОЛК. Вы понимаете? ОДИН волк. Ну вот и все. Давайте прощаться».

«Раньше у тебя были глаза тигра, а теперь глаза овцы»... Увы, отовсюду смотрят на меня глаза испуганных людей, наконец-то начинающих понимать, что к чему, но не способных пока преодолеть собственное ням-ням. А без этого... Если 89,8% голосующих против Сванидзе останутся овцами, то 10,2% голосующих за него обязательно организуют еще одну паскудную перестройку. А значит, эти 89,8% должны измениться. Может быть, им в чем-то сможет помочь газета наша, наше движение? Все, что мы делаем, – мы делаем ради этого. Все для фронта, все для победы.

Так жили огненные люди, с которыми мне пришлось встретиться. Я попытался передать читателю опыт этих встреч. И я сделаю все для того, чтобы наследники этих людей жили так же сейчас, когда война против Родины ведется особо коварными, особо жестокими, особо подлыми способами. Пусть ушедшие от нас огненные люди знают – огонь еще не погас.