История. Казанская версия

 История

  В канун открытия в Казани V Всемирного конгресса татар вышла новая книга крупного саратовского предпринимателя Камиля Аблязова «Историческая судьба татар». Книга концептуальная, с новыми подходами, иногда радикальная, иллюстрированный двухтомник, изданный тиражом в 4 тысячи экземпляров. 
Камиль Аблязов формулирует цель книги – история как средство национальной мобилизации татар, он пишет о своем желании восстановить справедливую и честную историю татар. Если ранее изданные книги в основном отвечали советскому и марксистскому, а иногда сталинскому взгляду на историю татар, то это уже история с позиций постсоветского периода, книга, свободная от цензуры и самоцензуры, книга энергичного и предприимчивого человека, в ней использованы современные европейские исторические подходы. Это история татар с точки зрения татарского буржуазного демократа. Книга представляет собой крупный шаг вперед. Без сомнения – действительно национальная история татар.
В книге приведена серия сталинских постановлений 1944 года, когда была разгромлена татарская историческая наука. Чеканные фразы: «…присоединение Казани к Москве характеризуется лишь как завоевание и захват и игнорируется исторически прогрессивное значение этого события». «Институт (истории ТАССР.– ред.) при разработке этих трудов игнорировал основные черты Золотой Орды как государства агрессивного, проводившего захватнические войны и разбойничьи походы на земли русского народа и его соседей, как государства тягчайшего гнета и разорения народов. Приукрашивая Золотую Орду, институт игнорировал прогрессивный характер разрушения этого государства». Население Казанского ханства было 220 тысяч человек, имело 600 поселений, после завоевания его Иваном Грозным осталось на этой территории 150 тысяч. Не менее 40 тысяч было уничтожено (20% населения), в основном мужчины, часть бежала. Признать «исторически прогрессивной» резню татарского народа Иваном Грозным – это заставляет задуматься. Впрочем, так же «исторически прогрессивно» Иван Грозный резал и новгородцев.
 Одной из основ педагогической системы Ильминского был тезис о «несовместимости мусульманства с умственной культурой». То есть все, кто исповедует ислам, – получается, по этой откровенно «расистской» логике, умственно отсталые? А как быть с алгеброй, арабскими цифрами, неоплатониками, медициной, архитектурой, великой восточной поэзией, основанной на поэтичности Корана, которым восхищался Пушкин? Наверное, поэтому Казанский университет до 1917 года сумели окончить только 6 татар (да и то потому, что приняли православие). Нужно отдать должное большевикам – они впервые сделали доступным для татар высшее образование. 
Вот позиция П. Столыпина по мусульманскому и татарскому вопросу (письмо обер-прокурору Синода от 19 сентября 1909 года): «…всякое активное проявление магометанства… заслуживает самого серьезного внимания, самой решительной борьбы со стороны правительства… возвращаясь к Поволжью и, в частности, к Казанскому краю, не могу не отметить, что в этой местности с инородческим населением, колеблющимся, как сказано, между русским-православным и татаро-мусульманским влиянием, должны быть направлены серьезные усилия к пресечению национально-татарского натиска. Отказаться от этой борьбы значило бы отказаться от своих вековых исторических задач, отрицательные последствия чего неисчислимы…» Необходимо признать, что Петр Столыпин во многом был объективным «отцом» русской революции 1917 года из-за своей воинствующей шовинистической позиции по отношению к «инородцам» в России и проводимой политики разрушения крестьянской общины.
Вот позиция министра просвещения России А. Шварца о воспитании патриотизма (1908 год): «Необходимо неуклонно отстранять всякие притязания инородцев на какую бы то ни было обособленность и национализацию школы. Руководящим началом должна быть единая русская государственная школа на всех ее ступенях и для всех без исключения инородцев империи». Члены мусульманской фракции Государственной Думы России отмечали в начале XX века: «Скажите же нам откровенно, когда нам предлагалась русская культура, освобожденная от всяких русификаторских тенденций? Когда предлагался правительством русский язык без задней мысли обратить мусульман в православие?».
Необходимо отметить, что в начале XX века в России насчитывалось на 150 миллионов населения 30 миллионов мусульман. Во время Первой мировой войны в армию России было мобилизовано 15 миллионов солдат, из них 1,5 миллиона мусульман. Часто мусульмане выражали недовольство войной России с Турцией. Часто звучал вопрос: мы воюем за интересы России, отдаем жизни, однако в России мы считаемся гражданами второго сорта.
Вот как обстояло дело в Казани в конце XIX века: в городской Думе было 72 гласных, причем по закону нехристиане не должны были составлять в ней более 30% (то есть христиан 70%).

В городской Думе Казани было 20 татар. Но, как писали с некоторой завистью казанские русские газеты: «По общественной активности один татарин стоил трех русских…»
Необходимо отметить, что татарская интеллигенция всегда отставала от развития политической ситуации в России. Сначала она тяготела к кадетам, но когда те внесли в свою программу пункт о завоевании черноморских проливов и Константинополя Россией, отошла от кадетов и стала симпатизировать эсерам. Исмаил Гаспринский писал, что татарам и мусульманам не нужна своя политическая партия, нужно сосредоточить внимание на развитии исламского богословия и образования, в то время как Юсуф Акчура и Садри Максуди настаивали на создании мусульманской партии. В итоге к революции 1917 года татары пришли только с требованием национально-культурной автономии.
Не была сформирована татарская армия. 10 тысяч башкир Заки Валиди решили судьбу Колчака, Колчак «в отчаянии рвал на себе волосы» (как пишут его современники), когда узнал, что Заки Валиди подписал договор с Лениным (который затем Ленин признал «клочком бумаги»). Башкирская дивизия Заки Валиди затем разгромила войска Юденича, подошедшие на 20 км к Петрограду, и отбросила их в Эстонию. За это Сталин отдал им Уфимскую губернию. Татарская армия в гражданской войне, несомненно, могла бы немедленно добиться для Татарстана статуса «союзной республики» де факто. И уж тем более Уфимская губерния, как и Западный Башкортостан, вошла бы тогда в состав Татарской республики. И не было бы тогда пресловутого сталинского «оренбургского перешейка», не была бы разорвана граница с Казахстаном. Татары не только постоянно отставали от политической ситуации, плелись в хвосте событий, но часто выступали как соглашатели, за что платили своим состоянием даже не «второсортности», а «третьесортности» в СССР. Татарам необходимо преодолеть комплекс «вечного запаздывания».
Значительная часть книги сосредоточена на споре, ведущемся среди татарских интеллектуалов уже 300 лет – о булгаризме и татаризме. И здесь приговор автора суров: «Волжская Булгария – малозначительный эпизод в истории татар, а уж тем более в истории Евразии». Автор называет ее – «булгарское историческое мгновение» по сравнению с культурным и этническим вкладом золотоордынского периода в историю мировой цивилизации. В чем причины возвращения к булгаризму, показавшему «полную методологическую несостоятельность»? «Всегда, когда в России берут верх охранительные тенденции, в Татарстане это выражается в подъеме регионализма и консерватизма, что применительно к прошлому выражается в рецидиве «детской болезни» булгаризма... Булгарская концепция – это последнее прибежище некоторых консервативных татарских историков, задавленных в своем развитии как постановлением от 9 августа 1944 года, так и последующей политикой Российской академии наук, для которой, естественно, эта точка зрения была более выгодной для выстраивания ложной конструкции истории татар», – считает автор.
Более того, автор пишет: «Сторонники булгаризма – это сектанты-традиционалисты, которые в религиозном плане представляли собой местный вариант ваххабизма, а в политико-идеологическом – кризисный культ с элементами утопии и народного социализма». Миф о Волжской Булгарии – это татарская утопия. Можно обобщить далее – сторонники булгаризма склонны к интеграции в «Российскую империю», к комплиментарным с ней отношениям, на базе безусловной подчиненности и российского патриотизма, не зря в 70-х годах в Татарском обкоме настойчиво предлагали Татарию переименовать в Булгарию. Сторонники татаризма – это сторонники суверенитета Татарстана.


                                                                                                                                                                                                                                                                     Рашит АХМЕТОВ

Газета “Звезда Поволжья” № 44, 07 декабря 2012 года, Казань

Другие материалы газеты на сайте http://www.zvezdapovolzhya.ru/