Награда Героя труда найдёт ли своего героя?

Путин намеревается возродить звание Героя труда. Реально ли это и поможет ли чему?

Само по себе введение звания Героя труда – дело самое реальное. Если не забудется, не погребётся под грудой информационного мусора, - вполне возможно, и введут: дело нехитрое. Это не дорогу построить, чтоб не развалилась. Только вот ни количество, ни качество труда от этого не возрастёт. Ожидать, что возрастёт – значит мыслить в категориях колдовства и волшебства: бабушка пошептала – и всё прошло, «пикапу-трикапу-скорики-морики – явитесь передо мной летучие обезьяны» - и они явились. Впрочем, наша государственная мысль подвержена такому образу мышления: ожидалось ведь, что от переименования милиции в полицию изменится реальная действительность, сама косная материя.

Труд сегодня вытеснен на периферию жизни. Трудятся – лохи, лузеры и пенсЫ. А центровые – отжигают. Ну, или, ежели устали отжигать, - просто отдыхают. В центре жизни сегодня не труд, а отдых, вокруг него всё вращается. Не всем удаётся, но мечта – она там. Чем гордятся так называемые успешные? Затейливым, разнообразным, дорогостоящим, иногда даже обременительным – потреблением и отдыхом. Никак уж не трудовыми свершениями. Мужнин одноклассник эмигрировал в Канаду и там заработал кое-какие деньги. О чём он рассказывает по скайпу? Только об отдыхе: охота там, рыбалка сям. Мировой тренд, однако…

Труд сам по себе не престижен, не почётен, не желанен. Даже труд творческий: учёного, инженера, педагога. Он уж никак не «дело чести, доблести и геройства». Ну только разве за какие-то немыслимые деньги! Лучше ничего не зарабатывать, чем корячиться за копейки. Моя приятельница, учительница иностранного языка-надомница, недавно обнаружила, что берёт за свои уроки больше, чем за аналогичные во Франции. Сегодня построить дом под Москвой дороже, чем под Римом. И это понятно: редкое (а труд у нас редкость) стОит дорого. При этом труд не престижен. Престижно разве что нахождение в престижных организациях: на госслужбе или, пожиже, в госкорпорациях. Но тут престижен не труд как таковой, а вращение в сферах. Умение, мастерство, профессиональный рост – смешные нелепости, пенсионерские благоглупости. Ну, вспомнят иногда по какому-нибудь юбилейному случаю о тех ушедших временах, когда инженеры умели проектировать, певцы – петь, а переводчики – переводить, да и замолкнут: мало чего было да сплыло, и рецепт утрачен.

Особенно постыден нынче труд физический, простой, на котором, собственно, жизнь стоИт. Это дело гастарбайтеров, нищебродов, замкадышей – пахать землю и класть кирпичи. Московская домохозяйка, даже и живущая в блочной многоэтажке, норовит нанять «молдованку» для домашних услуг. Взгляд на физический труд у нас чисто античный: это дело рабов. О людях труда сегодня не пишут повестей и романов, не снимают фильмов. Их как бы нет, да и не интересны они никому вместе с их жизнью. У свиней на свиноферме тоже, наверное, какая-то жизнь идёт, но кому охота в неё вникать? Это вам не совок заскорузлый с его производственными романами и фильмами, с его прославлением человека труда, местами даже навязчивым.

Но вот что интересно. Необычайный, невиданный промышленный рост, та самая сталинская форсированная индустриализация, плодами которой мы по сю пору живём, оказалась возможной благодаря именно такой позиции государства – уважению к рабочему человеку. Да, иногда оно выражалось преувеличенно и безвкусно, вроде замусоленного выражения «его величество рабочий класс», но оно – было. И это чувствовалось, такая была общественная атмосфера, этим дышали. Особенно это ценили в довоенные годы, поскольку живы были рабочие, которые помнили, как относились к ним «при хозяевах». Люди из тёмных народных низов впервые в истории получили жизненный шанс, получили уважение, которое часто важнее хлеба. Пролетарское государство нещадно эксплуатировало своих рабочих? Ну да, прибавочная стоимость изымалась на цели развития. Но не на заморские же дворцы нуворишей изымалась! А работники получали моральную компенсацию в виде уважения, высокой оценки их труда. Когда работница, живущая в общежитии, отстояв смену, идёт на занятия балетного кружка в дом культуры, а её подруга изучает французский язык, что прежде делали только барышни, - это неким образом компенсирует и тягость труда, и невзрачность быта. Лучше б компенсировали не морально, а материально, - скажет сегодня «креативный» офисный сиделец. Не из чего было компенсировать! Не было тогда нефти и газа, их потом извлекли из недр, - трудами таких вот трудящихся и эксплуатируемых «лошков» и извлекли.

Вот в такой атмосфере и было когда-то учреждено звание Героя социалистического труда. В той атмосфере, где труд – высшая ценность, это работало. В той атмосфере, которая есть сейчас, это может быть только очередным бюрократическим симулякром и поводом постебаться для тех, чья деятельность очерчена тремя К: кофе, кондиционер, клавиатура. Это, кстати, и есть сегодня идеал и образец труда вообще.

Впрочем, труд, даже и офисный, это занятие второсортное.

Это для тех, кто не сподобился стать – звездой. Звездой чего? Да ничего. Просто – звездой. Одной из тех, о ком издаются гламурные журналы для горничных, кто сидит в жюри всех этих фабрик звёзд или как это теперь называется. Там слава, там деньги, там квинтэссенция современной жизни, туда мечтают прорваться современные Дуняши, это нынешний «светлый путь». Это как бы близко и вполне реально: они же ничего такого не умеют, эти звёзды, они по сути никто, но ведь вот протырились, вызвездились – и ты сможешь, - вкрадчиво шелестят страницы гламурных журналов. Как вы думаете, увлечётся современная Дуняша образом передовой работницы, мастерицы своего дела? Правильно думаете.

Вот сейчас вспыхивают разговоры о новой индустриализации. Допускаю, что и обсуждаемая инициатива родилась с прицелом на индустриализацию. Я несколько раз по разным поводам писала, что индустрия – это не фабрики и заводы, как многие думают. Индустриализация - это в первую очередь категория ДУХОВНАЯ: определённый уровень квалификации народа, его умелости, дисциплины, трудолюбия. Industria в трудах средневековых моралистов, собственно, и значило «трудолюбие». Industria противополагалось luxuria – роскошество. То, что сегодня составляет мечту и идеал жизни. В существующей общественной атмосфере говорить о новой индустриализации – абсолютно невозможно. То есть говорить-то как раз возможно, а сделать – нельзя. И никакие почётные звания не помогут. Почётные звания могут работать и реально работают, когда люди уважают а) то, за что дано звание и б) того, кто его присвоил. У нас не уважается ни труд, ни государство, ни его «бумажки» - дипломы, свидетельства, справки, продаваемые оптом и в розницу. С чего вдруг станут уважать звание героя труда?

А вообще-то публичное награждение, звания, медали – всё это работает. И люди этого хотят, это порою действует сильнее денег. Моральное стимулирование очень нужно человеку – это я испытала на собственном предпринимательском опыте. Кстати, поначалу я недооценивала моральные стимулы, сводя всё к деньгам, и была не права. Разумеется, люди - разные и по-разному «ведутся» на различные приманки. Награждения и медали особенно привлекательны для так называемых «экстравертов-сенсориков» по соционической характеристике. А для «интровертов-интуитов» - это гораздо менее привлекательно. Но в целом это работает. При очерченных выше условиях.

Введение звания Героя труда может помочь в совершенно иной, чем ныненшняя, атмосфере. Какая она? Черты её довольно понятны.

Труд должен быть всеобщим и обязательным для всех трудоспособных людей. Наказание за тунеядство. Кто не может сам найти точку приложения своим силам – широко распространённые общественные работы.

Воспитание детей в духе труда, а не праздности. Привлечение с малолетства к физическому труду: помощь в ремонте, ученические бригады, уроки труда в школе, самообслуживание и т.д.

Полностью исключены паразитарные средства обогащения: делание денег из денег, рента и т.п. Предпринимательство только в реальном секторе.

Прекращение культивирования «звёзд» эстрады и спорта как вредного и дезориентирующего для молодого поколения. Быть готовыми к упразднению профессионального спорта вообще.

Тотальная пропаганда ценностей индустриальных и полный запрет противоположной пропаганды.

Это тоталитаризм? На это никто никогда не пойдёт? В существующей политической парадигме – не пойдёт. Но если хотим результата – надо пойти. Не хотим идти – надо смириться с отсутствием результата. Но пора наконец уяснить, что общество – это система, ткань, организм, наконец, где каждый элемент связан со всеми остальными элементами. Нельзя вот так взять и воздействовать на что-то одно, не затрагивая всего остального, и при этом достичь какого-то значимого результата. Это дешёвая демагогия, если сам говорящий в это не верит, и прискорбная политическая маниловщина – если верит.

Пара слов о почётных званиях для предпринимателей. В некоторых странах это есть, например, в Италии звание «кавалер труда», введено ещё при короле. Даётся за двадцатилетнюю беспорочную и национально ориентированную предпринимательскую деятельность, производимую самим «кавалером», с заботой о трудящихся, с надлежащей уплатой налогов, не наносящей никакого урона национальной экономике (так сказано в официальном статуте). У нас подобным критериям не отвечает никто. Да и судить об этом невозможно: у нас нет истинной статистики, а хозяйственная деятельность ведётся в значительной части «под столом». Так что предпринимателей награждать пока особо не за что.