Записки продавца 1

Если бы десять лет назад мне сказали, что я буду работать продавцом, я бы рассмеялась. Но, так уж сложилось, однажды судьба занесла меня в спортивный магазин, временно, так я решила для себя. Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. И я пробродила по большому спортивному отделу больше, чем хотела бы. Впрочем, не жалею. Это была прекрасная возможность понаблюдать за людьми – а я очень люблю это занятие. Муж и сын долгое время встречали меня искренним вопросом: «Что интересного было сегодня?» А интересного было много. И мне захотелось рассказать о некоторых случаях, весьма забавных, на мой взгляд. Может быть, после них, в продавцах перестанут видеть жуликов и хамов, может быть, начнут относиться к ним немного мягче, чем принято в наши дни.

В один из дней произошло то, что очень хорошо знакомо каждому продавцу. Покупателей не было вообще. Мы с напарницей занимали себя как умели, то есть, поправляли вещи на вешалках, засовывали в кроссовки шнурки, свисающие вниз как дождевые червяки, я ещё и боксёрские перчатки раскладывала красиво. Словом, полное безлюдие. Но, как только напарница удалилась на обед, началось столпотворение. Как говорили у нас – пришла электричка.

Подошла одна симпатичная дама и заинтересовалась кроссовками. Тут же появилась вторая и попросила подобрать спортивные брюки. Третья раздвинула локтями двух первых и спросила про очки для плаванья. Пожилая пара справилась о наличии роликов – надо сделать подарок внуку. Возле стойки с солнечными очками уже топтался мужчина, пока молчал, но показывал всем своим видом – его терпение тоже имеет пределы.

Я старалась отвечать всем одновременно, одной рукой подала спортивные брюки, второй безуспешно старалась раздвинуть роликовый конёк и при этом, не могла отделаться от давнего воспоминания. Когда-то, на исходе Советского Союза, мужу повезло съездить в Германию и Чехословакию. Первая эта поездка к «ним» оставила в его душе неизгладимое впечатление, которое, как ни странно, касалось именно торговли.

Будучи долгое время горячим патриотом Родины, он всегда старался замечать только хорошее в нашей жизни. Но та поездка несколько подкосила его принципиальность. С горечью и смущением он признался – «НАШИХ всегда видно именно в магазине». ТАМ, если продавец занят одним покупателем, то на призывы второго не отзовётся никогда. Даже если целая толпа жаждущих будет голосить под ухом, угрожая «позвонить куда надо», если разгневанная общественность будет рвать на части жалобную книгу, он даже не повернёт головы. И ничего ему за это не будет. Поскольку продавец обязан качественно обслужить человека. Поэтому, если там и встречалась очередь, то стояла она тихо, смирно и без возмущения. И только НАШИ вклинивались в эту идиллию, исключительно «спросить», со всеми вытекающими последствиями, дабы потом пожаловаться на то, что ТАМ их за людей не считают.

По крайней мере, в те времена, мой супруг наблюдал именно такую картину в Чехословакии и Германии, и был ею весьма пленён.

Будучи лицом заинтересованным, я мысленно обыгрывала этот вариант, угождая одновременно пяти-шести покупателям. Осуществить на практике, однако, не решилась. При этом, замечалась мною высокая фигура в чёрном.

Припомнилось, что фигура направлялась в мою сторону одной из первых, но была оттеснена бойкой дамой, потом второй, а потом застряла где-то между боксёрскими грушами и стойкой с шортами. Сейчас она застыла в молчании и действовала мне на нервы.

Когда ситуация накалилась окончательно, на горизонте появилась моя напарница, отдохнувшая после обеденного перерыва, свеженькая, улыбающаяся… Увидев бедственное моё положение, она взмахнула руками, тряхнула головой и бросилась на выручку.

А я, испытывая угрызения совести и предчувствуя нехорошее, двинулась к фигуре.

Это был высокий молодой человек. Широкоплечий, крепкий, мрачный. Его тёртая косуха украшалась множеством цепей и цепочек, кожаные штаны сияли заклёпками, армейские ботинки блестели, точно зеркало. Густая чёрная шевелюра лихо раскинулась во все стороны, густые брови грозно хмурились, синие глаза колюче наблюдали за моим приближением, а губы сердито были сжаты. Скорее всего, меня ожидала фраза: «Сколько можно? Ведь я был первым!» И, честно говоря, понять его было легко! Ведь бедняга ожидал внимания к себе почти полчаса. Пришлось настроиться на покаяние и приобрести вид собаки, поджавшей хвост.

- Простите, - пискнула я. – Вы что-то хотели спросить? (Глупый вопрос, но надо же с чего-то начать.)

- Да, - ответил молодой человек и преобразился.

Хмурые брови вдруг разлетелись и приняли форму «домиком», твёрдо сжатые губы украсились застенчивой улыбкой, а синие, колючие глаза занавесились на секунду удивительно длинными ресницами, и засияли, засветились…

- Я… Я только хотел спросить… ( Нежно звякнули цепи на куртке, чуть слышно скрипнули армейские ботинки) У вас бывают в продаже шингарты?

- Ой! Да, конечно! Вот как раз одна пара осталась.

Как легко сделать человека счастливым! Я метнулась к полке, где совсем недавно раскладывала боксёрские перчатки, всевозможные накладки, «блинчики». Там-то и лежали они, последние шингарты, которыми я собиралась загладить, пусть и невольную, но вину перед вежливым, симпатичным молодым человеком. Но, ужас! Пока юноша в цепях – такой грозный с виду! – пропускал вперёд женщин, кто-то успел купить вещь, весьма важную в рукопашном. Я обернулась к нему огорчённая совершенно искренне.

- Да ничего, - утешил меня обладатель цепей. – Я как-нибудь ещё зайду. Главное, что они здесь бывают.

Какое-то время мы с ним обсуждали достоинства и недостатки различных форм гантелей, потом поделились методиками накачивания пресса, потом поочерёдно потыкали в груши, потом посокрушались по поводу применения «химии». Уходить ему явно не хотелось. Да и мне тоже этого не хотелось.

В конце концов, юный, синеглазый любитель шингартов раскланялся, рассыпался в благодарностях и удалился. С песней в сердце я повернулась в сторону стойки, где тонула в покупателях Маргарита. Они там клубились по-прежнему, говорили одновременно, чем-то возмущались, трясли спортивными штанами и купальниками, задавали вопросы громко, одновременно сами себе отвечали. Подлетела маленькая старушка и пробурилась между всеми.

- Чешки! Дайте мне чешки.

- Я первая была! Вы что без очереди?

- Мне только спросить! – вопила старушка, толкая головой чужие локти. – Я только посмотреть! Мне тридцать шестой! Беру!

- Нахалка!

- Безобразие! Куда продавец смотрит?

Пока я шла к стойке, вся эта толпа исчезла так же загадочно, как и образовалась. Маргарита лежала на столе в груде вещей, обнимала брошенный кем-то роликовый конёк и тихо догорала. Глаза её были тусклы. На меня, впрочем, посмотрела она сочувственно.

- Ну, что там? С этим, кожаным? У него такой хулиганский вид… Нагрубиянил наверное? Чего нехорошее наговорил?

- Не поверишь, - ответила я. – Всё только хорошее.