Американски горки - вниз-верх. Приключения кота Василия

Продолжая традиции. Начало. 

http://maxpark.com/community/1851/content/1696143

http://maxpark.com/community/1851/content/1697117

 

Ох не зря Васька, он же Феликс, он же Голодранец пуховый, он же Пушистик и Снежинка боялся что кто-то узнает о его позорной родословной! Не зря! И все тот суровый лабрадор! Он собака эдакая все и сделал! Не своими лапами конечно, а руками, хозяина! И ведь пес такой, как красиво все сотворил. Но по порядку.

Васька попал к девочкам Кате и Маше, как и планировал  - благородным котом высокой породы и моральных принципов.  Про отца своего старался не вспоминать, а тем паче не упоминать… матери своей, кошке по имени Блэкуша, строго наказал молчать, иначе плохо будет всей семье… да и у братьев и сестричек титулы все отберут, за не чистопородность.

В семье Ваське, которого стали величать Феликсом жилось, в общем-то, не плохо, за исключением ма-а-аленького но. Это лабрадор хозяина, который люто ненавидел всех кошек в лице Феликса-Васьки, а значит, чинил подставы, злословил и порой настраивал против и самих маленьких хозяек – Кати и Маши.

Машка была почти золотой - она всего лишь таскала Ваську за хвост по дому. Васька, он же Феликс, он же все имена, которые придумывались по ходу игр девочек, вяло тащился за Машкой весело и цепко держащей Васькин хвост, иногда цепляясь когтями за пол и попадающие под лапы предметы. Сопротивляться было бесполезно. В противном случае, маленькая девочка брала кота за передние лапы и водила с ним хоровод, или просто прижимала кота к себе, со всей своей маленькой силы, так, что у Васи-Феликса глазки слегка вылезали из положенных им мест, а из пасти вместо гордого «Мяв» вылетал хрип раненой утки. А вот Катя любила Феликса наряжать. То платье ему нацепит, то чепчик напялит, то бантик розовый повяжет. Сама хватает Феликса, и бежит отцу хвалиться, какая «киса красивая». А рядом с хозяином дома всегда тот самый злыдень-лабрадор по имени Кронос (не зря греки тезке этого пса приносили младенцев в жертву). Ух, как глядел! Увидит Феликса в одеяниях барыни 19 века и давай ржать на всю округу, да так, что волки с соседних лесов выть от испуга начинали! Ох, сколько потом замечаний в адрес Васьки-Феликса неслось… еще дней на 10! И все ядовитые, обидные... да мужскую сущность Васькину задевающие! В общем – мука одна с Кроносом.

Не знамо, каким образом, но пес по имени Кронос прознал про родословную Василия, и еще сильнее невзлюбил кота, за как бы не честность, и как бы не правомерность нахождения белого «врунишки» в доме таких замечательных людей.  Иными словами пес задумал изжить кота из дома. В честь своей ненависти Кронос подставлял Ваську не раз и не два, за всю его замечательную историю проживания в этом богатом доме. То стащит мясо с хозяйского стола, то обои зубами оторвет, то еще чего придумает, а сам при виде гнева хозяев, все на Ваську сваливал. Лаял на Ваську, да так складно, что Ваське самому стыдно становилось, не то за себя, не то за Кроноса, что тот так складно врет. Так и вышло в последний раз – Ваську обвинили в том, что он порвал те самые платьица, которые на него Катюша одевала, в разгроме цветочных горшков, которые Васька в глаза не видел, и на последок в самом тяжком преступлении, которое мог совершить кот его положения – по углам детской комнаты было нагажено. Васька точно такого себе не мог позволить! Прилюдно, в общественном месте – НИКОГДА! Но Конос был не умолим. Лаял, рычал, доказывал… Хозяин Ваську-Феликса и слушать не стал, просто взял  кота за шкирку и вынес на порог. Вон Бог – вот порог! А собачий сын еще и погнал котейку со двора, злобно клацая зубами у самого нежного места и гордости Василия – белоснежного, пушистого хвоста. Пришлось удирать со всех ног, пока Кронос не подпортил белоснежную шубку.

Ох… тяжело-то как стало сразу, аж плакать захотелось. Васька к уличной жизни и не привык. Там же страшно. Там рыбой пропавшей торгуют, да мятой перечной, от которой потом так плохо, но хочется еще. Там рыжие бандиты бродят, еду отнимают, да просто от нечего делать могут когтем немытым в глаз заехать. Но деваться некуда – возврата нет у Васьки – в дом к девчушкам его ни сам хозяин, ни его злой Кронос не пустит.

Васька кот умный, а может гены отцовские наконец взыграли, пошел белоснежный кот по джунглям городским, трущобам чердачным, да подвалам грязным. Где у магазина посидит, гордо расправляя грудь, нежно поглядывая на теток с кошелками, где на детскую площадку придет мурлыкая, беззастенчиво пользуясь детской впечатлительностью и добротой, а где и сворует еду. В общем – голодным Василий был редко. Хитрость, наглость и внешнее благородство играли на руку молодому красивому белоснежному коту.

Все было хорошо ровно до момента, когда в город, где жил Васька не пришла непогода. Васька был не грамотен, читать писать не умел, лишь мог сказки рассказывать, как и всякий мужчина, поэтому сказать какое время года наступило, был не в силах. Не то осень, не то зима.

Люди стали ходить быстро, склонив головы, не глядя по сторонам. По асфальту растекались лужи, а с неба все время лилась ненавистная всем котам вода. Неприятно стало белому коту, который к тому времени стал серым от пыли и грязи, скопившейся в его шерсти.  Врожденная брезгливость не позволяла коту выходить в такую погоду из убежища – подвала старого дома, но голод порой заставлял бежать к ближайшему магазину за порцией сворованной или выклянченной еды. Но каждый раз становилось все труднее. Двери во все магазины стали закрываться, люди не видели ничего по сторонам, да и кот из белоснежного красавца стал похож на призрак ободранного серого, ощипанного глодранца, или на тех котов, которые живут всю жизнь на улице, гонимые дворниками, и которым к хвосту хулиганы-мальчишки привязывают консервные банки.

Не однажды, сидя в холодном и грязном подвале Вася вспоминал мудрые слова своей черной красавицы матери Блэкуши, о том, что надо делать все возможное, чтобы хозяева тебя любили, кормили и лелеяли, вплоть до цирковых аттракционов. Хотят хозяева, чтобы их драгоценный котик бегал за веревкой – беги. Хотят, чтобы через кольцо прыгал – прыгай, а хотят, чтобы мяукал на счёт «три» – учись считать.

Эх… мама-мама… И почему взрослые коты понимают всю соль материнских слов только когда с ними случается беда? Но плакать и думать уже поздно. Надо жить… С этими мыслями Василек жил последние недели. Ровно до момента, когда мир изменился до неузнаваемости; однажды утром Василий вылез из лаза в подвал и опешил. Мир был того цвета, какого был раньше он сам. БЕЛОСНЕЖНЫЙ!

Ох, как красиво. Но жутко страшно! Под лапами что-то хрустело и проваливалось. Лапы жутко мерзли, а между пальчиков все время появлялись какие-то холодные комки, которые приходилось выгрызать. Василий то и дело останавливался, громко фыркал, возмущался комкам в лапах и изменениям в природе, тогда как… на кота громко чертыхаясь, кто-то упал.

Упавшим кем-то, оказалась маленькая, еще не окрепшая чернобокая ворона. Она поскользнулась от неожиданного снега на ветке, не удержалась и упала прямо на Ваську.

Ворона тоже была одинока, несчастна, и брошена. Родители вороны по имени Кар погибли от рук стрелков-самоучек. Это дядя Коля с дружками на охоту собирался – ружье пристреливал, по воронам бил картечью. А остальная воронья стая Каркушу не стала воспитывать да выхаживать, бросили ее на произвол судьбы. Вот ворона Кар пребывая последние пару-тройку месяцев в расстроенных чувствах и поскользнулась на ветке, рухнула на Василия.

Сказать что оба офигели – не сказать ничего. Кот от неожиданности сел голой попой на снег и открыл рот, чтобы мявкнуть, но забыл. Так и остался сидеть с открытым ртом. Ворона Кар тоже села на попу напротив грязного кота, вытянув свои ножищи по разные стороны…

 Первым опомнился Васька. Он встряхнул головой, встал, гордо поднял подбородок и начал уходить от вороны, кося глазом в ее сторону – не клюнет ли она его в спину. Ворона тоже встала, огляделась по сторонам, склоняя голову то в правый бок, то в левый часто-часто моргая вдруг неожиданно хрипло, каркающе расхохоталась. На котячьей попе, ровно в том месте, каким он сидел на белоснежном покрывале из снега, осталось чистое пятно, казавшееся неожиданным на таком грязном коте. Есть макаки, с красной какой, а тут кот с белой попой!

Васька понял, что ржач над ним и даже слегка обиделся. Остановился, оглянулся, проследил за взглядом Кар и удивился сам. От этого белого и холодного снега родной цвет Василия стал к нему возвращаться! От радости Васька забыл обо всех обидах и кинулся кататься в самых глубоких сугробах, счищая с себя всю накопившуюся грязь. Он катался, прыгал, мяукал от радости и терся всеми местами о снег, чтобы стать еще чище и белее, чтобы снова стать благородным и красивым, белоснежным, гордым котом. Вся картина Васькиных стараний была настолько удивительна, и забавна, что Кар не переставая смеялась над волшебным котом, который из серого на глазах превращался в белого. Со стороны они выглядели как каркающая смеющаяся ворона и катающийся по земле, как бы от смеха кот.

Когда Василий вспомнил о благородстве и гордости сел отдышаться посреди заснеженного газона, ворона Кар присела рядышком, она уже охрипла от хохота,  что  даже не было сил взлететь. Так они подружились.

Странная дружба Василия и Кар приносила свои плоды. У них сложился воровской тандем. Ворона высматривала, где и что плохо лежит, Василий отвлекал. Или ворона отвлекала, а Василий воровал. Если во двор вбегали собаки – Кар громко кричала, предупреждая Ваську, тогда как ее  никто из кошачьих и пернатых обидеть не смел – грозный Васин «мяв» пугал многих.

Но вот беда – на улице холодало. Ворона мерзла на дереве, у нее не было своего гнезда, а Василия уже не спасала его теплая шуба – мороз пробирал до костей. Надо было что-то придумывать.

План пришел неожиданно. Оба друга приметили молодого человека в одном дворе, где порой промышляли, который быстро выходил из подъезда, бросал крошки птичкам, клал мясные косточки у порога и бежал в машину. Судя по виду – он был добрый и любил животных. Пушисто-пернатый тандем решился на операцию.

В один из выходных дней, когда большинство людей праздно болтаются без дела, Василий залез под машину того самого человека, которого наметил себе хозяином. Как только мужчина подошел, Вася вылез, и, слегка прихрамывая, глядя громадными честными глазами слегка жалобно помяукал. Подошел ближе к Владимиру (ну конечно, так звали молодого человека) и потерся о ногу мужчины. Глаза кота выражали всю боль и трагичность момента, а в уголках зеленых глаз уже стояла слеза, готовая скатиться по мохнатой белой мордочке. Потом слегка отошел от Владимира и сел, выражая всей своей позой одиночество и жалость к своей персоне. Никто бы не устоял перед таким артистизмом Василия, а уж тем более человек искренне любящий животных. Владимир присел на корточки, протянул руку коту. Вася не преминул воспользоваться ситуацией, он потянулся за лаской, громко мурлыча и изображая великую радость от той искорки тепла и кусочка нежности. Владимир был завоеван! Но победа состоялась наполовину. Оставалось самое сложное – вороне Кар так же завоевать сердце Владимира.

Васька бежал за Владимиром к подъезду, судорожно оглядываясь, ища взглядом подружку. У самого подъезда Кар подлетела к человеку, и приземлилась на одно крыло, как бы не имея возможности лететь дальше. Жалобно поглядела на Владимира и похрамывая чуточку отодвинулась с пути. Васька тут же подбежал к вороне, обнюхал ее, и дал ей сесть себе на загривок.

Картина перед Владимиром, по жизни просто Вовкой, предстала замечательная.  Около его подъезда сидел белоснежный кот, на загривке которого восседала не большая, судя по всему раненая черная птица.  Оба глядели на него, ожидая помощи. Устоять он не мог. Понял – это судьба!

Вовка распахнул дверь подъезда, и со словами «Милости прошу в мой дом. Третий этаж – налево…» шагнул в дом. Пернато-мохнатых два раза просить не надо было.

«Если сказано третий этаж – учись считать…» - вспомнились слова матери Ваське.  Он дернулся,  и решил – теперь будет терпеть от хозяина все, но на улицу больше не попадет. Тем более, что Василий теперь нес персональную ответственность за еще одну живую душу – за ворону Кар.