Обратной дороги нет?

Медведевский рейтинг падает более быстрыми темпами, чем путинский.

Дмитрий Медведев не сумел стать ни народным любимцем, ни фаворитом элит. В этих условиях вернуться в Кремль ему будет крайне непросто.

Дмитрий Медведев вроде бы все делает правильно. Он всячески подчеркивает свою роль политического премьера и дает понять, что правящая диархия никуда не исчезла. Демонстрирует заинтересованность в вопросах внешней политики. Высказывается по острым внутриполитическим вопросам, волнующим как элиты, так и общество в целом. Защищает россиян от пьяных водителей и осторожно, но последовательно намекает либералам, что во многом с ними солидарен. То Сталина осудит, то Pussy Riot пожалеет. И мягко дает понять, что не прочь вернуться в президентское кресло.
Однако эффективность этих действий и сигналов пока что слаба. Медведевский рейтинг падает более быстрыми темпами, чем путинский.
По данным «Левада-Центра», за семь месяцев он снизился на 10% (с 64% до 54%), тогда как одобрение деятельности президента уменьшилось на 6%. Недовольны работой Медведева 45% россиян. Если эта тенденция будет продолжаться, то возникнет опасная ситуация, когда число одобряющих и неодобряющих сравняется, а потом недовольных станет больше, чем довольных. У Путина, несмотря на негативные тенденции, ситуация далеко не столь тревожная — 63% к 36%.
Элиты тоже относятся скептически к заявлениям и действиям премьера. Например, неспособность правительства помешать экспансии сечинской «Роснефти», договорившейся о покупке ТНК-ВР, рассматривается как очередное доказательство слабости Медведева. Победы, такие как предотвращение установления контроля сечинского же «Роснефтегаза» над энергетическими активами, расцениваются как непринципиальные. Слухи об отставке кабинета Медведева воспринимаются как заслуживающие внимания, а то, что этой отставки до сих пор не произошло, объясняется необходимостью закончить непопулярные реформы в пенсионной, образовательной и других сферах. То есть аргументами, не прибавляющими перспектив медведевскому правительству, в которое изначально не было большой очереди желающих войти (многие статусные люди уже тогда присматривались к следующему кабинету, который сформируют после ухода Медведева).
Проблема Медведева — это проблема лидерства. Его и на посту президента воспринимали как протеже Путина, но все же значение президентского поста в России таково, что к его обладателю нельзя относиться совсем уж несерьезно. Тем более что Медведев всячески давал понять, что рассчитывает на второй срок и вот-вот об этом объявит. Одни воспринимали эту перспективу с почти нескрываемым неприятием («новый Горбачев», «развалит страну»), другие — с осторожными надеждами («проведет реформы», «обеспечит спокойную эволюцию к более демократическому обществу»), третьи не считали ее реальной («вернется Путин, а Медведев как был временной фигурой, так и остался»).

Последние оказались правы. Причем, отказавшись от участия в выборах, Медведев, разумеется, не приобрел симпатий своих противников (подозрительно воспринявших его премьерство), но почти полностью растерял сторонников. Возглавив список «Единой России», он связал себя с самой неудачной для партии избирательной кампанией, но не стал своим для единороссов, которые, как и ранее, считают себя верными путинцами. Медведевские политические реформы были проведены, но в урезанном виде, резко ограничивающем возможности реальной конкуренции. Мало что осталось и от декабрьских мечтаний по поводу создания Общественного телевидения. Скудная доселе партийная система оказалась переполненной политтехнологическими проектами, которые никого не представляют. Скептическое отношение к реформам усилилось на фоне принятия целого ряда реакционных законов, за которые голосовали парламентарии, входящие в формально медведевскую «Единую Россию». А заступничество премьера за Pussy Riot не привело ни к каким результатам — как сидели, так и сидят. Таким образом, элиты убеждаются, что медведевские с лова представляют собой лишь его точку зрения, которую можно игнорировать, если Путин считает, например, что «двушечка» для участниц панк-молебна — это в самый раз.
Что же до народа, то он также чувствует, что, потеряв президентство, Медведев расстался и с диархией, и правитель в России сейчас один. С этим связан и более быстрый спад рейтинга премьера, тем более что, стараясь быть народным политиком, Медведев выдвигает инициативы, вызывающие у целевой аудитории по меньшей мере недоумение. Взять хотя бы идею резкого повышения штрафов за нарушение дорожных правил. Народным любимцем Медведев вряд ли станет, как он не стал и фаворитом элит. И вернуться в Кремль ему будет крайне непросто, что в условиях тотальной коррупции может быть сопоставимо по социальному эффекту с приснопамятной антиалкогольной кампанией.

                                                                                                             Алексей Макаркин