Как найти идеальную работу в России

фото Евгения Дудина для Forbes

Денис Вакар

Мечта: Проводить много времени на воде, работать руками, строить

Возраст: 36 лет 

Результат: основатель и совладелец верфи Ost Yachts

Московскому яхтостроителю Денису Вакару неинтересно говорить про бизнес-стратегию, исследования рынка
и технологии продаж, он честно об этом предупреждает. И яхты он строит не потому, что это мегавыгодный бизнес, а потому, что с 10 лет проводил больше времени на воде, чем на суше. По крайней мере очень к этому стремился. И меняться не собирается.

А собирается противостоять мировому хаосу и массовому производству чего бы то ни было. И по мере сил уже противостоит.

Есть такая стратегия — делать только то, что любишь. Что в переводе на романтический и означает «следовать за мечтой». Пример Вакара подтверждает, что в этом случае череда событий, встреч, обстоятельств непременно приводит к созданию крепкой компании, где каждый сотрудник — фанат своей узкой специализации. А каждый клиент — единомышленник.

Серфингист из Строгино-бич

В десять лет я уже занимался виндсерфингом в Строгинской пойме. В Союзе ведь как было: раз вид спорта признан олимпийским, значит обязательно должна быть детская секция. Бесплатная, доступная. И получилось, что все московские виндсерферы, да и кайтеры вышли из Строгино-бич. Мы там росли, общались, тусовались, кто-то крутые доски из-за границы привозил, кто-то сам делал... И сообщество это живо, и связи работают до сих пор.

Кайтсерфинг в 1990-х был совсем новым видом, то и дело рождались и бурно обсуждались безумные идеи по поводу того, как кататься, какими должны быть купола, какими доски, появлялись все новые индивидуальные решения. Не существовало тут еще ни стандартов, ни мировых производителей, ни лидеров рынка. И чувствовать свою причастность к становлению кайтсерфинга, участвовать в дискуссиях, придумывать свои формы кайтов было очень прикольно. Ну и бизнес тоже начался с досок.

Я учился в Московском авиационном, и там же занимался в секции парусного спорта, то есть, несмотря на специальность («инженер-системотехник по источникам питания»), продолжал держаться поближе к воде. К тому моменту, когда оканчивал МАИ, в Строгино организовали прокат оборудования, и сначала я работал там инструктором по виндсерфингу, а потом Сергей Татаринов открыл легендарный серфшоп «Ультра С». Это был первый в Москве магазин, торговавший досками, одеждой для занятий экстремальными видами спорта. Кстати, Сергей еще и отец-основатель фестиваля Каzантип, который изначально задумывался как спортивное мероприятие... Сейчас об этом мало кто вспоминает. Так вот, три года
я работал в «Ультра С», ездил туда на велосипеде из своего Строгино, пока однажды не рванул с другом
в Египет, на виндсерфе кататься. Катались мы с ним как следует, три месяца подряд и там же решили, что будем производить доски.

Доски hand-made,
 яхта и ретрокатер

Арендовали мастерскую, освоили материалы, научились технологиям, использованию смол, сайт тут же завели. Сначала работали вдвоем, потом втроем, впятером. Я как-то не задумывался, но да — это был малый бизнес, и да, весьма успешный. И с реализацией никаких проблем. Все расходилось по друзьям-знакомым, через сайт и тот же «Ультра С». Мой тогдашний партнер до сих пор делает доски в Москве и продает штук сто в год. А я почти случайно ушел в яхтостроители.

Наверное, самонадеянно от производства досок перейти к постройке яхт. Но это казалось очень логичным всем, а главное, тому, кто сделал первый заказ.

К тому моменту российские бизнесмены устали от безумств и безвкусицы 1990-х и стали проявлять интерес к респектабельным привычкам западной бизнес-элиты.

А парусный спорт из доступного окончательно превратился
в элитарный. С другой стороны, деньги появились и у яхтсменов-энтузиастов, с детства мечтавших о собственных яхтах. И как-то один из них, Денис Шадрин, нарвался в интернете на проект для самостоятельной постройки быстроходной яхты. И неожиданно для самого себя купил чертежи у известного дизайнера Дадли Дикса. А потом позвонил мне: мол, мастерскую снял, проект есть, надо строить. Отступать было некуда.

Чертежи Дикса оказались очень подробными, мне было несложно
их читать, помогло образование. Несколько месяцев мы строили яхту класса Mini Transat, но однажды снова раздался звонок.

Знакомый киношник искал катер, который потом должен был красиво взорваться в кадре. Ему предлагали под это разную рухлядь, но одна лодка оказалась заслуживающей внимания. Позже мы выяснили, что она из яхт-клуба Геринга, трофейная. Мы купили ее долларов за двести, деревянный корпус был гнилой, но важные в таких случаях латунные детали и всякая «фетишня» сохранилась. Долго, параллельно строительству первой яхты реставрировали свой первый ретрокатер, и покупатель нашелся быстро. Но мы его так и не продали. Привязались. Теперь сами на нем ходим.

Стечение компании

Тем временем слух о том, что мы с Шадриным построили крутую яхту, разнесся... И из той же среды серфингистов пришел по-настоящему большой, коммерческий заказ на первую в России гоночную парусную яхту Class-40. Конечно, мы взялись! Кому, как не нам? Так Шадрин и я окончательно осознали себя яхтостроителями.

Под Class-40 пришлось сначала строить ангар, и с рабочими нам снова повезло. У них был бесценный опыт работы на верфи в Лазаревском, где они строили спортивную яхту «Дочь ветра» для всемирно известного яхтсмена-одиночки Вик- тора Языкова. А потом перебрались к нам. Таким образом, мы сконцентрировали у себя лучшие традиции современного российского яхто- строения. Вернее, они сами сконцентрировались. И зачем нам врать про «построение компании»?

Курс, галсы, мели и рифы

Я уверен, что в России у нас большие перспективы. Ведь чуть отъедешь от Москвы, хотя бы в Дубну, где Волга начинается, и смотрите, сколько водоемов — водохранилищ, рек, озер. И есть в стране средний класс, который зарабатывает нормальные деньги и отдыхать хочет цивилизованно, на воде в
том числе. Купить катер, гонять на нем... Не такая это и недоступная роскошь.

Благодаря длительной изоляции России от международного яхтенного сообщества у нас сложились национальные классы лодок, которые сейчас производят только в Питере. Их у людей много, между ними соревнования проводятся, а чем больше лодок одного класса — тем соревнования интереснее.
 И значит, покупать их будут. Тем более есть еще проблема транспортировки. Перевозить лодки, даже самые небольшие, очень тяжело, и значит, производить их нужно ближе к месту эксплуатации.

Эти соображения пришли не так давно, когда мы провели-таки маркетинговое исследование и запустили серийное производство катера Ost Power. Максимально быстрого и при этом вполне комфортного. Мы решили, что он нужнее российскому потребителю. Не тому, кто покупает катер для рыбной ловли, а спортсмену в душе. У которого уже есть квартира, машина, дача.

Корпуса делаются в Китае, а в Москве катер собираем, оборудуем салон, декорируем. Продавать начали в апреле этого года. Правда, сейчас, когда в производство уже вложена большая сумма, в России вдруг остановились продажи всего, что дороже $700 000.

Сдерживая хаос

Понятно одно: водку продавать я в любом случае не пойду. У меня жена хорошая, она поймет. Перепрофилируемся немного, перебьемся на заказах из почти смежных отраслей. Ведь пока делали яхты, успели прославиться еще и как «мастерская необычных штук». Вон недавно 10-метровую барную стойку для «Крыши мира» сделали. Задумывалась в виде борта из пластик — с планками, небольшим носом, верхом из ореха. Освоили тентовую архитектуру. Ведем пере- говоры о начале постройки 60-футовой яхты с парусом. А к катерам мы еще вернемся.

Не люблю однообразие и массовость. Даже в яхтах была своя «икея», где производство настолько оптимизировали, что 40-футовую парусную яхту, которую по-хорошему надо делать 8–10 месяцев, строили за 12 дней. А мне в противовес дешевым, однодневным хочется делать индивидуальные, особенные вещи, которые живут долго. И хотя бы таким образом противостоять энтропии. На земле обязательно кто-то должен работать руками, и хочется, чтобы это были не только китайцы.