Метамарфоза экономической науки

Максим Сторчевой (асс. экон. ф-та СПбГУ) 
 Метаморфозы науки о хозяйстве в XIX—XX вв. 
 Любая наука (кроме математики или философии) имеет некоторый  предмет анализа, который она объясняет с помощью своих инструментов (специально разработанных понятий и концепций). Поэтому в узком смысле слова теория представляет собой «ящик с инструментами», которые можно использовать для объяснения реальности, и некоторую инструкцию по применению этих инструментов. Применение инструментов — например, объяснение развития озоновой дыры или крестьянского хозяйства в России XIX в., — строго говоря, теорией не является, а является применением теории. 
 Что является предметом исследования экономической теории? Согласно приведенной выше логике, им должно быть хозяйство или, другими словами, «поведение людей и их групп в процессе производства, обмена и потребления». [1] Однако парадоксальная вещь заключается в том, что это не совсем так, и сейчас мы попробуем это показать. 
 Для описания и объяснения хозяйства экономисты придумали большое количество разных инструментов, которые мы будем называть экономическими, — это различные функции (спроса, предложения, полезности, производительности и т. д.), максимизация, рациональный выбор, конкуренция, переток ресурсов и т. д. Но поведение людей и их групп в обществе невозможно объяснить без учета влияния этого общества. То есть без применения инструментов, которые мы будем называть социологическими, — это традиции, привычки, роли, статусы, мнения и т. д. Для объяснения практически любого явления в хозяйстве нам придется воспользоваться инструментами обоих видов (причем их соотношение будет разным для разных случаев). Приведу несколько примеров. 
 Пример № 1.  
Предположим, что мы изучаем спрос на ананасы. Для этого мы пользуемся экономическими инструментами: «кривой спроса», в основе которой лежит «убывающая предельная полезность». Но конкретная форма кривой во многом будет зависеть не только от заданных предпочтений и доходов, но и от социального поведения людей. В частности, предположения об убывающей предельной полезности, ненасыщаемости и рациональности предсказывают увеличение спроса. Однако если в один прекрасный день продавец снизит цену в несколько раз, спрос может оказаться очень маленьким (если не нулевым). Объяснить этот факт можно с помощью нескольких социологических инструментов: 1) у людей существует представление о «типичном поведении» (по низкой цене может продаваться некачественный продукт), которое будет тут же идентифицировано; 2) поскольку первые покупатели, оказавшиеся возле этого продавца, будут опасаться покупать его ананасы, подходящие за ними будут уже ориентироваться на поведение первых (если не покупают, значит «плохое») и в итоге никто не будет покупать ананасы; 3) даже если часть людей рискнет купить дешевые ананасы, многие люди, заботящиеся о мнении, которое складывается об их поведении у других людей, будут опасаться показаться бедными или жадными и «с достоинством» купят благо у другого продавца по «нормальной» цене.

Пример № 2.  
Когда мы анализируем поведение фирмы на рынке ее продукта, мы находим точку пересечения кривой предельных затрат и предельной выручки, определяя оптимальный выпуск и цену, которые приносят некоторую прибыль (не будем обращать внимание на предположения о знании и мотивах поведения). На этом анализ обычно заканчивается с молчаливым предположением того, что так будет до изменения цены ресурса или появления конкурентов. Но на самом деле у организации, которая начинает получать стабильную прибыль, как правило, начинает расти организационный люфт (organizational slack), означающий рост затрат. Причины — управляющие принимают менее эффективные решения, нанимают на работу лишних людей и т. д. В результате кривые затрат ползут вверх и прибыль уменьшается. 
 Аналогично этим двум примерам экономические и социологические инструменты могут успешно применяться для объяснения практически любого явления в хозяйстве. Пользуясь аллегорией Дж. Робинсон, можно сказать, что они лежат в одном «ящике для инструментов» науки о хозяйстве.  
Но противоречие заключается в том, что экономическая теория, которая претендует на звание науки, изучающей поведение домашних хозяйств, фирм и их групп, отторгла от себя все социологические инструменты и вообще все «социальное». Большинство экономистов воспринимают социологические инструменты как нечто туманное, несерьезное и к делу не относящееся. Но поскольку без них анализ реального хозяйства невозможен, вытекает очень простой вывод: экономика — это не наука о хозяйстве, а совокупность предпосылок и методов (экономических инструментов) для построения специфических моделей на «хозяйственные» темы.  

 Возврат в Состав проекта