Где же будет построен первый утопический город?

Утопия — это описание или изображение идеального общества, альтернативного своим совершенством существующему, которое не нравится. Известно, что иллюзорные представления о «хорошем строе» свойственны всем эпохам, но особенно часто мечтают об утопии во время кризиса, как, например, сейчас. Вспомним утопии, о которых нам ещё в школе рассказывали: «Утопия» Мора, «Город Солнца» Кампанеллы, «Христианополис» Андреа, «Новая Атлантида» Фрэнсиса Бэкона. Сегодня разложение христианства открывает появление новых форм светского секуляризированного мышления и возникают новые утопии, как в фильме-трилогии «Дух времени»(Кто хочет почитать мою критику этого фильма – вот здесь: http://maxpark.com/community/1027/content/1672886 ). В отличие от древней утопии современные утопии воплощают кроме идеи равенства и идеальных условий жизни ещё и концепцию научного и технического прогресса, убеждение, что наука и технические открытия могут в корне улучшить жизнь человека.

Во многих трудах современных экономистов идёт речь о неизбежности перспективы нового строя - постиндустриального общества, о постиндустриальном переходе. Есть предложения перехода в рамках левой модели, то есть через строительство коммунизма. Другие предлагают правую модель, то есть переход через усиление неравенства, сохранение элитарной структуры общества - кастовость. Есть много альтернативных моделей постиндустриального перехода. Пример такой утопии – построение идеального общества совсем без денег, где работать будут в основном роботы, а люди будут только радоваться жизни. И ведь были в истории примеры попыток построения таких сообществ, отдельных колоний. Одна из таких колоний могла официально стать советской.

20 ноября 1978 года мир был потрясен резней в Джонстауне. С 18 на 19 ноября в сельскохозяйственной колонии Храм Народов на территории Гайаны (Южная Америка) были расстреляны, зарезаны и отравлены 918 граждан США. Однако и сейчас мало кто знает, что фактически эти люди уже не были американцами. De facto убитые были гражданами СССР.

Храм Народов был общиной социалистов-утопистов, которые оформились как церковь в целях налоговой оптимизации. Поскольку образ жизни общины оказался крайне привлекателен, а экономика весьма успешной, на них было оказано административное и криминальное давление, вынудившее общину начать перебазирование в Гайану. После того, как там обосновалась первая тысяча переселенцев, о своём желании выехать туда из США заявили ещё несколько десятков тысяч человек. Власти США начали масштабное политическое преследование членов общины, и община подала официальное прошение властям СССР о политическом убежище от преследования властей США. Возникла опасность политической эмиграции из США в СССР нескольких десятков тысяч беженцев, что нанесло бы смертельный удар репутации США и экономический кризис дополнился бы разбалансировкой политической системы. Есть версия, что для того, чтобы предотвратить такое развитие событий, власти США послали в Гайану отряд коммандос, которые уничтожили всех членов общины с применением огнестрельного оружия и введением ядов. Официально было объявлено, что жители колонии сами себя прикончили, и американские коммандос не смогли это предотвратить.

Краткая история создания этой колонии. По американским документам она значилась как религиозная община «Храм народов», а по самоопределению это был социалистический сельскохозяйственный кооператив. По сути же это был выдающийся социальный эксперимент, у истоков которого стоял американский гражданин Джим Джонс. Джонс родился в 1931 г. в одном из провинциальных городков на Среднем Западе США. В детстве Джонс стал свидетелем ужасающей нищеты времен «великой депрессии», а затем и расизма американского общества. Большое впечатление на Джонса произвели радиорепортажи о войне в далекой России. Юношей он стал собирать информацию о жизни СССР, стал убежденным марксистом и активным участником борьбы за дело социализма, за что и подвергся остракизму и политическому давлению в США, поскольку он никогда не скрывал своих политических убеждений. Поскольку Джонс видел, что профсоюзы в Америке превратились в придаток капитализма, он искал новые формы политизации трудящихся. Джонс стал проповедником социалистических идей и нашел выход очень творчески - в создании собственной церкви. Джонс действительно был религиозным проповедником несмотря на неверие в бога, его родные подтверждают, что он был атеистом, но он был хорошим организатором и практиком, Он понимал, какие возможности открывает перед ним статус лидера церкви - это возможность безналоговой деятельности и предоставление многих преимуществ. Наконец, Джонс сознавал, что в церковь люди пойдут более охотно, чем на политическое собрание. В середине 60-х годов Джим Джонс открыл церковь «Храм народов». Эта церковь заняла активную гражданскую позицию, объявив по словам Джонса «войну системе, которая придает большую ценность вещам, чем человеку». Джим Джонс боролся и против расизма, поэтому постоянно подвергался преследованию со стороны расистов, в его адрес раздавались угрозы, совершались покушения на него самого и на его детей.

Таким образом, Джим Джонс использовал Церковь для воспитания и организации людей, хотя сам с юности был убежденным атеистом. Тот, кто входил в храм, думая, что он «просто пришел в церковь», часто под воздействием проповедей Джонса становился убежденным социалистом».

Гайана привлекала Джонса и его последователей по двум причинам. Во-первых, ее государственным языком был английский. Во-вторых, тогдашнее правительство заявило о необходимости построения «кооперативного социализма», что позволяло колонистам надеяться на понимание со стороны властей этой страны. Таким образом, Джонс проявил себя весьма практичным организатором, способным использовать все имеющиеся привилегии, которые в США имели религиозные организации, а в Гайяне – кооперативы. Официально в Южной Америке эта колония стала кооперативом Храм народов. Построили городок на пятнадцати квадратных километрах, взятых в аренду, назвали его Джонстауном, по имени организатора. В коммуне Джонстауна не было никаких денежных отношений, но существовал «бесплатный магазин», где по требованию выдавались необходимые товары. На каждого посетителя заполнялась учетная карточка. Все решения «Храма народов» принимались путем голосования на общих собраниях, причем бывало, что решение не совпадало с мнением Джонса. Число его прихожан к середине 70-х годов достигло 20 тыс. человек, «совет» насчитывал 50 постоянных членов.

Пытались проверять колонию, дискредитировать. За время существования коммуны в Гайане ее посетило более 500 визитеров — гайанских и иностранных граждан — чиновников, журналистов, политиков, сотрудников посольств, аккредитованных в Гайане. В толстенной книге отзывов, где все отзывы были положительными, есть слова советского консула Тимофеева: «Я обратил внимание на то, что в этих записях часто встречалось слово «рай». Люди писали о возникшем у них впечатлении, будто они побывали в раю и видели счастливых, одухотворенных людей, живущих в гармонии между собой и дикой, первозданной природой».

Самим фактом своего существования коммуна давала другим пример того, что иная жизнь возможна. Но не сложилась судьба, колонии не стало, когда многие колонисты уже имели советские паспорта и готовы были к вылету в Иркутск для переселения. То, что власти США замяли это дело, вполне понятно - столь массовое бегство из "капиталистического рая" было бы серьёзнейшим провалом в идеологической войне. Реакция у США была адекватной и вполне предсказуемой. Но почему же правительство СССР согласилось замять эту кошмарную историю? Главной причиной такого молчания является видимо то, что убийство карателями из США около тысячи человек, defacto уже ставших советскими гражданами, могло повлечь лишь одну адекватную реакцию со стороны СССР: ультиматум, вслед за которым неизбежно следовало начало Третьей мировой войны. Лучшим выходом показалось не признать колонистов советскими и замять дело. Документы о том, что члены «Храма народов» собирались эмигрировать в СССР, были опубликованы лишь во времена гласности в книге «Гибель Джонстауна — преступление ЦРУ» (С. Ф. Алинин, Б. Г. Антонов, А. Н. Ицков, «Юридическая литература», 1987). Но и потом оказалось неудобно раздувать эту историю - в конце 80-х опять в советской прессе уже начались отработка нового политического мышления и обсуждение концепции общечеловеческих ценностей. Формированию образа «цивилизованного мира» на Западе вся эта история не способствовала.

История этой колонии даёт повод поразмыслить на вопрос, каким образом можно привлечь народ на построение нового утопического строя, неважно как его назовём – социализма, коммунизма, посткапитализма или ещё как. Социализм в СССР вроде построили, но из-под палки и оказался он не таким, каким был задуман. Джонс попытался построить под эгидой церкви, даже будучи сам атеистом. Я полагаю, что никто из попов в России не верит на самом деле в бога, возможно попы тоже пытаются построить утопическое общество, не веря в самосознание народа. Многие, кстати неверующих, считают, что народ, в своей простоте и наивности, скорее всего не может осознавать как и что ему нужно для нормальной и здоровой жизни, потому и внедряются религиозные заповеди, и всё преподносится через религиозную призму. Иначе вроде по-другому не получается. Может быть и Путин также думает?

Заповеди являются кодексом поведения несвободных людей, в этом качестве заповеди конечно же полезны всем, кто не способен сам понять, как себя вести для своего же блага. Поскольку таких несвободных и туповатых особей большинство (дебилов, кстати, рождается всё больше и больше), необходимо регулировать их поведение так, чтобы оно не было взаимноагрессивным.

Возможно, что построение нового общества должно сочетать два разных алгоритма: один алгоритм для простого человека, не обременённого интеллектом, а другой для продвинутого человека. Примерно как в классе – для отличников и двоечников. Простой человек, таким образом, будет руководствоваться этими заповедями, каждый в своей религии (знания им совершенно не нужны, им вера заменит все знания), а продвинутый – непосредственно своей интуицией на основе знаний. Единственное что потребуется от государства – чтобы знания никак не пересекались с верой, чтобы вера никак не влияла на знания и на стратегические решения.

Недавно я получила приглашение поддержать Политическую партию научного управления обществом и государством «НАУЧНО-ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ». Такая партия в принципе могла бы продвигать инициативы по переходу к биосферосовместимому способу жизнедеятельности человеческих сообществ. Партия научного управления обещает не противостоять частным интересам, а включать их в механизм общественного развития на принципах разумности, ибо научный подход исключает односторонность. На основе подобной партии и можно было бы начать преобразования и построение общества будущего.

В обществе существует много партий, которые лоббируют интересы отдельных групп населения с позиций капитала собственности, но не было пока ни одной партии, которая могла бы лоббировать интересы общества с позиций функции развития. Гринпис – это совсем не то, что нужно, хотя задуман он был вроде бы идеально, но со временем извратился.

Лично я поддерживаю создание Политической партии научного управления обществом и государством, поскольку давно назрела общественная потребность в создании на политическом уровне условий для комплексного внедрения территориального общественного самоуправления, внедрения инновационных технологий. Но параллельно должны существовать партии управления людьми с ненаучными, религиозными, взглядами, причём такие партии, или даже одна партия для всех конфессий, должны действовать палалельно и непротиворечиво деятельности партии научного управления. Если, например, развивается вопрос о выращивании эмбриональных стволовых клеток, то партия для простого народа не должна препятствовать таким исследованиям, а наоборот, находить объяснения для верующих на языке этих верующих (например, внушать, что бог данной религии будет очень доволен, если научно-медицинские испытания закончатся излечением больных и прочее). Церкви и священники не склонны к компромиссам, они догматичны и узколобы, они будут продолжать тормозить прогресс, а вот наличие параллельной партии сможет разрешить противоречия между наукой и религиозной этикой. И потом, две партии смогут отразить два взгляда, направленных назад - в прошлое, и вперёд – в будущее. Светлое будущее - это утопия, а светлое прошлое – это миф, в нашем случае библейский миф. Конкуренция утопии и мифа приобретёт черты межпартийной конкуренции, конечно неизвестно, какая партия одержит победу в конце-концов. Если воплощение мечты затянется, то вполне возможно, что миф одержит победу. Однако, как-то надо начинать, дорогу осилит только идущий, а начинать надо сейчас, при восьмидесятипроцентной религиозности населения планеты Земля, ждать когда народы прозреют, это только время терять. Кризис углубляется, глобальные проблемы современности, особенно нынешняя экологическая ситуация, торопят к принятию решения, так что такой переход становится просто необходимостью. Ведь сейчас вопрос стоит уже о выживаемости человеческого рода, нельзя продолжать отдавать на откуп религиозникам народы мира, надо начинать действия. Мне кажется, что переход к новому строю может начаться только при поддержке интересов всех, но поддержка непрогрессивного большинства должна быть чисто психологической. Пусть верующие в любого бога продолжают верить в то, что живя по их заповедям, они попадут каждый в свой рай, главное – нейтрализовать их. Тогда появится шанс действительно реализовать утопические планы по построению нового общества, сначала в одном городе, в одной стране, а потом и глобально - на всей земле.

Думаю, что в будущем будет решена проблема разумного развития на глобальном уровне, но начаться это может локально. Вопрос: где, в каком конкретно месте мог бы произойти подобный прорыв? Надеюсь на Россию. Не исключаю, однако, что строительство первого утопического города, где работают только роботы, начнётся в одной из арабских стран. Только вот видится мне утопия с мусульманским уклоном, где все мужчины с утра до вечера делают свою зарядку – молятся, вверх задницами, а женщины все поголовно в чадре.

На фото Дубай, очень похоже на футуристический город.