Утопии и мифы либерализма: «разделение властей» как идеологический обман

В учебниках либеральной политологии разделение властей (законодательной, исполнительной, судебной) преподносится как наиважнейший признак «настоящей» демократии. Якобы в капиталистических демократиях Запада эти ветви власти самостоятельны и независимы друг от друга. Но так ли это, на самом деле?

О независимости и самостоятельности судебной ветви власти вообще говорить, на мой взгляд, несерьёзно. Во-первых, потому, что работает судебная система по тем законам и установкам, которые определяет для неё исполнительная и законодательная ветви власти. Во-вторых, цели и задачи судебной системы, организационно-штатную её структуру, статус, права и обязанности должностных лиц, порядок финансирования определяют законодательная и исполнительная ветви власти. Какая же это независимость и самостоятельность?

И чтобы не возвращаться к этому, сразу же отметим, что чиновники исполнительной и законодательной ветвей власти получают плату свою из того же самого, единого для всех ветвей власти финансового источника. А, как известно, кто платит, тот и дирижирует всем этим оркестром, всеми ветвями власти. А если кому-то вздумается быть и в самом деле независимым, то без зарплаты и останется.

Да, эти ветви власти, конечно же, разделены. Но разделены только организационно, а не политически, идеологически, экономически, юридически и т.п. Точно также разделены организационно, к примеру, МВД и МО. Точно также разделены организационно и другие системы государства: медицина, транспорт, образование и другие.

Разделены организационно не потому, что это заслуга либералов или демократии, а потому, что так удобнее управлять и работать. Но все эти структуры и ветви власти в совокупности своей составляют единую политическую систему государства, все они взаимозависимы и взаимосвязаны друг с другом. И не может быть так, чтобы представительная власть работала, скажем, по социалистически стандартам, а законодательная по стандартам капиталистическим.

А к чему приводит разделение властей не на бумаге, а по-настоящему, то есть в реальной жизни, можно видеть на примере событий осени 1993-го года в РФ. Такое разделение властей закончилось тогда стрельбой из танков одной ветви власти по другой (по зданию Верховного Совета РФ).

С «разделения властей» и противостояния ветвей власти начинались и капиталистические революции в Англии (сер. 17 в.) и Франции (1789 г.). Английский парламент, который вошёл в историю под названием «Долгий», начал работу 3 ноября 1640 года и сразу же объявил себя «независимым» от королевской власти. Такое «разделение властей» привело к многолетней кровавой гражданской войне, в которой король проиграл и был казнён, а в стране был установлен строй капиталистической демократии.

Великая французская революция под либеральным лозунгом «Свобода. Равенство. Братство» началась также как и в Англии, с «разделения властей», с противостояния парламента (Генеральные Штаты) и королевской власти. Депутаты 9 июля 1789 г. объявили себя Учредительным собранием, самостоятельным и независимым от королевской системы, органом власти. Такое «разделение властей» закончилось тогда победой либеральных демократов, которые обезглавили короля и королеву и развязали кровавую вакханалию репрессий.

Откуда же появилась в либерализме эта утопия о «разделении властей»?

«Идея разделения властей была выдвинута ещё античными мыслителями, в т.ч. Аристотелем. Но подлинное развитие она получила в эпоху буржуазных революций». («Большая актуальная политическая энциклопедия». М.: 2009, с.274).  

То есть, ещё с древнейших времён лучшие умы человечества пытались придумать некую идеальную систему, которая препятствовала бы узурпации власти одним лицом или правящим классом (сословием, слоем, кланом, бандой и т.п.) в ущерб правам и свободам всех других граждан. В эпоху капиталистических революций, в результате которых владельцы капитала рушили абсолютные монархии и создавали капиталистические демократии, идея поиска рецепта идеальной власти получила дальнейшее развитие.

«Французский мыслитель Ш. Монтескьё (1689-1755) предложил разделить власти на законодательную, исполнительную и судебную, что позволило бы препятствовать концентрации власти в руках одного лица или ограниченной группы лиц, которая бы правила по своему усмотрению, не считаясь ни с правовыми предписаниями, ни с правами и свободами человека». (Там же, с..274).

Вот эта утопия и была взята либеральными идеологами на вооружение.

Хотя многие мыслители выступали против принципа «разделения властей»: «В свою очередь немецкий философ Г.В.Ф. Гегель (1770-1831) полагал, что поскольку ни одна ветвь власти функционально не может обойтись без другой, то они должны работать в симфонии и гармонии, а не бороться друг с другом, громоздя сдержки и противовесы». (Там же, с.274).

Что, исходя из здравого смысла и человеческого опыта, вполне логично. Государство – это единая система, а потому очень важно, чтобы составные части работали синхронно и взаимосвязано на единую общую цель – политическую, идеологическую, экономическую и все другие. Но не в разнобой как лебедь, рак и щука в известной басне И.А. Крылова. А работающая в разнобой, независимо друг от друга, система, как правило, разваливается.

Однако в политической практике именно концепция разделения властей Монтескьё получила закрепление в конституционных актах и учебниках либеральной политологии.

Произошло это, видимо, потому, что идея Гегеля о функциональной гармонии и политическом единстве всех ветвей власти не позволяет скрыть суть либерально-капиталистической демократии как диктатуры эксплуататорского правящего класса владельцев капитала.

Идея же о «разделения властей» по Монтескьё создаёт необходимые условия для маскировки эксплуататорской сути капитализма и позволяет манипулировать сознанием людей, создавая у них иллюзию демократичности либерально-капиталистической демократии.