Сила слова и веры

Галя! Это для тебя. Держись!

- А давайте выпьем за здоровье старца Кирилла! Святой человек!
- А как он, батюшка? - спосила я.
- Да как может чувствовать себя 97-летний парализованный человек. Семь лет уже лежит без движения. Он устал. Монашки, которые за ним ухаживают, тоже. Ну, за его здоровье.
- Батюшка! А можно об одном случае расскажу… Про старца.
- Нужно.
- Весна 2003 года, - начала  я свой рассказ, -  была одним из самых страшных периодов в моей жизни. Два уголовных дела в отношении меня, допросы в девяти прокуратурах, иногда по три в день, вызовы в УБЭП, партнеры расторгают договоры, некоторые друзья и  приятели перестали общаться, сотрудникам нечем зарплату платить... И Ваш звонок: «Завтра в девять соборование. Быть обязательно!». Обрадовалась, что с утра не было вызова в прокуратуру. Только после обеда. Потому что Ваш звонок – это закон для меня. Поэтому, конечно, приехала.

 Когда таинство уже завершилось, все присутствующие подходили к старцу Кириллу, чтобы взять благословение. Я тоже подошла. К руке приложилась. Уже стала отходить, а он остановил меня, взял обе мои руки в свои, хотя до этого ни  с кем не говорил: «Подожди. Трудно тебе сейчас. Еще труднее будет. Но ты никого не обманывала? Ведь так?». Я кивнула и тихо сказала: «Нет. Не обманывала». «Вот и верь, что все хорошо будет, - сказал он. -  Все это пройдет мимо. Терпи. Буду молиться за тебя».

Но он не мог ничего знать об этом.

Вам я сказала, что есть проблемы, что есть уголовное дело, что мне надо написать заявление об увольнении, чтобы монастырь не подвести. А подробностей  не рассказывала. Не хотела Вас нагружать своими проблемами.

 
После Соборования Вы всех пригласили на обед, а я попросила разрешения уехать. Как до машины шла – не помню. Потом водитель рассказывал, что дверь открыла и почти упала на сидение. В обморок. Напугав его тоже чуть не до обморока.

После этих слов старца  уже по-другому вела себя на допросах. Я  не боялась больше всех этих прокуроров, следователей. Хотя иногда меня по два-три человека допрашивали. Один спросит – я отвечаю. Другой перебивает, уже совсем о другом спрашивает и требует ему отвечать. До сих пор, когда вспоминаю,  противно становится. Но отвечать просто было – говорила правду, потому что скрывать нечего было. Потому что ничего незаконного не делала.

 Только через полгода узнала, что стала фигурой в политической борьбе. Из-за выборов в Госдуму. Один депутат меня заказал. Так мне сказала  знакомая, работавшая  в городской прокуратуре, когда уже и там проверять стали  общественную организацию, которую возглавляла. Уголовные дела закрыли через три дня после завершения срока регистрации кандидатов в депутаты. А меня девять месяцев мучили...

 
Вот так один раз я со старцем пообщалась. Но какой же это был необыкновенный раз. Он  помог поверить в силу справедливости…