Стройбат. Часть 3 - начало службы.

В часть приехали уже затемно, впрочем, был уже декабрь, темнело рано. Подьехали к казарме, разгрузились, забрали свои вещи ( после присяги нам в карантине выдали , в дополнение к повседневной форме, парадку и шинель), и пошли к старшине в каптерку. Тот принял вещи, позвал командира взвода, оказавшегося сержантом срочной службы Соколовым, и передал нас ему. Сержант показал нам наши места во взводе, сказал, что до ужина мы свободны, но из казармы чтобы не отлучались, и отпустил. Наконец мы получили свободное время и смогли осмотреться.

   Казарма была копией той, в которой мы жили на в карантине. Состояла она из 4 спальных отделений для взводов, расположенных в правом и левом крыле. В одном конце на торце казармы находились умывальники и туалет, в другом – каптерка старшины и бытовая комната.

   В середине казармы находился вход, по сторонам которого находились кабинет командира роты и комната комитета комсомола. Напротив входа стояла тумбочка, около которой стоял дневальный, а слева от него – вход в ленкомнату, оборудованную вполне сносно, с крашенным полом , наглядной агитацией на стенах, и радиолой. В ней сидело несколько солдат, кто читал, кто писал письмо, кто просто сидел и разговаривал. Все они искоса поглядывали на нас, осторожно вошедших туда и севших за стол. Через несколько минут двое из них подсели к нам и начались обычные вопросы – кто мы , откуда, нет ли среди нас «земель», где и сколько мы проходили карантин. И тут же мы были просвещены в том, что попали служить в УНР 48363, в/ч 11010, четвертая рота, командир роты старший лейтенант Лобач, и почтовый адрес здесь – Семипалатинская область, Жарминский район, с. Георгиевка-2, вч 11010г. Тут же мы сели писать письма – в карантине этой возможности не было, а впечатлений, которыми хотелось поделится с родными, накопилась масса. Не успели мы закончить письма, как прозвучала команда «Строится на ужин!». Построение на диву отличалось от того, как строились в карантине – если там все делалось бегом, и строились одну-две минуты¸ то здесь все спокойно, без спешки построились и пошли на ужин. Поужинав, вернулись в казарму и начали спокойно заниматься своими делами. Кто то сидел в бытовке, подшивал подворотничок, гладил хб, кто смотрел какие то журналы в ленкомнате, большая группа собралась в комитете комсосмола и, по моему, просто болтала там ни о чем, делая вид, что готовит какую то газету. Чуть позже к нам подошла группа на наш взгляд, «Стариков», которыми нам казались все солдаты, и начала задираться – Откуда, салаги? Что у вас есть? – итак далее. Однако все это немедленно было пресечено каким то младшим сержантом, который немедленно отогнал этих двоих или троих, обозвав их самих «салагами», и пояснив нам, что они призваны всего лишь в прошлом году, и чтобы мы в дальнейшем посылали их подальше. Так мы медленно стали вникать в иерархию и взаимоотношения   в роте.

   Состояла рота из 4 взводов, по 40 человек в каждом. Отделения назывались одновременно бригадами, командир отделения – бригадиром. Три взвода были укомплектованы,   одна взводная секция была без матрасов на кроватях – только вчера ее освободили дембеля, а на завтра-послезавтра она должна была заполнится новыми солдатами, нашего призыва. Первый и второй взвода были наполовину комплектованы солдатами из Прибалтики, в основном литовцами и эстонцами, наполовину – из средней полосы России, третий взвод почти весь состоял из москвичей. Рота занималась отделочными работами – в ней были штукатуры, маляры, плотники, некоторое количество каменщиков, и бригада грузчиков. Старшиной роты был сержант срочной службы, по моему из Вильнюса, по фамилии Скупас.

     Спокойно прошла вечерняя поверка, без всякой суматохи рота построилась, командиры взводов провели перекличку, доложили старшине о наличии личного состава, назначили наряд на мытье полов, уборку туалетов и ленкомнаты – и отбой. Нас пока никто не трогал, и мы спокойно отправились спать.

       Подьем прошел также спокойно, без лишней суматохи, затем зарядка, умыться-оправиться, завтрак, утреннее построение роты – и мы впервые выходим на развод полка на работу. Начало развода – 8-15 утра. Полк поротно построен на плацу, командиры взводов и рот около своих подразделений, перед полком – микрофон на стойке, около него – начальник штаба – майор Ильин – гроза всего полка, чуть в стороне – полковой духовой оркестр.. Командиры рот что то докладывают ему, затем возвращаются к свои подразделениям. Около начштаба появляется замполит, подполковник, и еще какие –то офицеры.

   И вот от штаба подходит командир полка – полковник Прищепов. Оркестр играет марш, начальник штаба берет под козырек и идет навстречу полковника. Ровно перед центром построения они останавливаются, Ильин докладывает командиру, что полк построен. «Батя» здоровается с нами, мы ему дружно отвечаем. Команда – командирам роты подойти к начальнику штаба, небольшое совещание, полковник поздравляет вновь прибывших в часть с началом службы, офицеры возвращаются . Следует команда : «Полк, равняйсь, смирно! По обьектам – шагом марш!». Оркестр играет «Прощание славянки», и полк поротно под музыку проходит мимо командира и начштаба, переходя на «смирно» около них, и далее вытягивается за ворота части, направляясь на работу. Рабочий день начинается с 9 часов, продолжается до 18 часов, с перерывом на обед.

     Около ворот части ротный командует «Рота, стой», приказывает вновь прибывшим вернуться в казарму, и дальше один из взводных ведет роту на обьект. Мы возвращаемся в казарму и некоторое время слоняемся без дела. Через полчаса нас ротный по одному вызывает нас к себе, знакомиться с каждым, записывает домашний адрес, как зовут родителей и других родственников, а также – какая у кого профессия, где работал до армии. Узнав, что я – радист, работаю на ключе, имею разряд по радиоспрту , удивляется - «Какого черта они загнали тебя к нам?», однако, после того как я сказал, что вторая профессия у меня – электрик, успокаивается, и говорит – пока будешь работать отделочником, потом устроишся получше, чем сильно меня удивляет. Я включен в бригаду отделочников.

     Больше ничего особенного в первый день службы не произошло. Целый день мы были на подхвате – перед обедом и ужином накрывали столы в столовой, делали какую то уборку в казарме, помогали старшине что-то перекладывать в каптерке. Где то после обеда нас отпустили,приказав не позднее 17 часов быть в казарме. Мы пошли посмотреть а что же такое наш полк?

   Оказалось, что в полку есть 11 рот, столовая, клуб, штаб, плац для занятий строевой подготовкой и разводов. А также стадион – футбольное поле с беговой дорожкой и ямой для прыжков, правда, в это время поле было засыпано снегом. Но беговые дорожки были очищены. В клубе нашлась приличная, даже очень хорошая библиотека, в которой, к моему удивлению, нашлись даже такие книги, как институтские учебники по радиопередающим и радиоприемным устройствам, радиотехнические справочники, подписки журнала «Радио», и много другой технической литературы. Про художес твенную литературу уже не говорю – для воинской части выбор был очень хороший. Я немедленно записался в библиотеку. Библиотекарем была пожилая женшщина, жена одного из офицеров.

   Рядом с клубом было солдатское кафе, однако попасть туда мы не смогли – оно работало только в нерабочее время, когда полк возвращался с работы, а также в выходные дни.

   На второй день нас уже включили в наряд на работу – наша бригада должна была красить прожекторные мачты на 6а площадке – потом я узнал, что это был командный пункт дивизии. В дальнейшем мне пришлось поработать и внутри него, занимаясь изоляцией , а затем покраской различных труб.

   Честно говоря, такая работа мне не очень нравилась , но примерно в течении полутора месяцев мне пришлось ей заниматься. За этот срок произошло много событий. Но главное, выяснилось, что я абсолютно не способен освоить навыки отделочника, и мои обязанности заключались только в подноске раствора, размешивание красок да мытье инструмена. В конце первого месяца в роте был вывешен «список состояния лицевых счетов» , а проще – результаты нашей работы за месяц в денежном выражении, из чего выяснилось, что я за этот месяц не заработал даже на свое пропитание и обмундирование. Ротный вызвал меня и, назвав лентяем, прочитал небольшую лекцию на тему, что остальные не должны кормить меня. Я резонно ответил, что я – не маляр, а электрик, причем 5 разряда, и поэтому не собираюсь учиться малярному делу, к тому же я – готовый радист и пусть меня отправляют в части связи. Старлей назвал меня придурком, и ответил, что уж грузчик-то получится из любого , таким образом, я был переведен в другой взвод, в бригаду грузчиков , и утром отправился на КМТС (базу снабжения), где наша бригада разгружала вагоны с цементом.

   Не описывая всех перипетий моей карьеры в бригаде грузчиков, скажу только, что где-то на пятый день я заявил бригадиру, что я начхал на эту работу, гробиться не собираюсь, и поэтому на работу не выйду, и пусть со мной делают, что хотят. Бригадир был спокойным мужиком 1965 года призыва, который знал вокруг все обьекты, и в грузчики вдарился, чтобы подзаработать – на погрузочных работах платили хорошо. На мое выступление последовал ответ, что я идиот и если хочу всю службу просидеть на губе – это мое дело, но он может дать мне дельный совет, и даже помочь, но за это я должен «накрыть стол» - то есть, угостить его кофе и сгущенным молоком в солдатском кафе. Денег у меня к тому времени почти не было, но все таки я расстарался. И мне был предложен следующий план – он отпускает меня на один день с работы, я иду на расположенный здесь же РБЗ, нахожу там электриков, доказываю, что у меня есть разряд, и прошусь к ним в бригаду. Так мы и сделали.

   В понедельник, после развода, бригада пошла на разгрузку, а я отправился на разведку. Бетонный завод я нашел быстро, также быстро нашел комнатушку электриков . В ней сидело двое солдат и какой то молодой гражданский, лет 25. Язык у меня был подвешен хорошо, наглости тоже достаточно, и прежде чем приступить к разговору на интересующую меня тему, чтобы показать свою осведомленность, я сделал несколько критических замечаний в отношении щита для прозвонки двигателей. Ребята с удивлением, а гражданский с интересом посмотрели на меня. Я продолжал разглагольствовать, но тут гражданский (он оказался главным энергетиком РБЗ) встал и позвал меня с собой. В небольшой комнатушке, оказавшейся его кабинетом, он задал мне несколько вопросов, попросил нарисовать схему подключения магнитного пускателя . В результате вечером командир роты вызвал меня и обьявил, что я со следующего дня должен выходить на работу на РБЗ, в распоряжение главного механика. Наш план сработал.

(продолжение следует)