Миф об обвинительном уклоне российского правосудия

На модерации Отложенный

 Сейчас по сети гуляет цифра 0,8 процента — такова доля оправдательных приговоров. Что, разумеется, в глазах агрессивно-послушной общественности является иллюстрацией патологической кровожадности Путина. В самом деле, кто еще может быть причастен к созданию этой безжалостной правоохранительной машины, бросающей в застенки наших невинных сограждан, кроме нашего злобного тирана?

Мара ПОЛЯКОВА,

председатель Независимого экспертно-правового совета


Производящие оглушающее впечатление на впечатлительных блогеров данные — 0,8 процента оправдательных приговоров озвучила 23 ноября 2009 г. правозащитница Мара Полякова на заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при президенте РФ. Естественно, как пример обвинительного уклона российского правосудия, с которым надо бороться.

Однако если на ситуацию взглянуть под правильным углом, то катастрофа исчезает.


Представьте, что в каком-то районе процент оправдательных приговоров вырос. О чем бы это говорило?

О том, что квалификация прокурора в этом районе крайне низка — он подписывает обвинительные заключения, представляет их в суд, а там эти обвинения разваливаются у всех на глазах. Но зарыта здесь беда покрупнее: высокий процент оправдательных приговоров сказал бы нам о том, что прокурора надо немедленно менять, потому что он держит в СИЗО невиновных людей. Которых через некоторое время суд торжественно выпускает из темниц.

Мне обязательно возразят: в районах судьи, прокуроры и начальники полиции парятся в одной бане и вместе ездят на охоту-рыбалку, а потому сговориться им — пара пустяков.


Согласен, проблема существует — в США тоже местный шериф, прокурор и судья обычно хорошо знакомы, может, даже с детства. Однако если районный судья по дружбе приговорит подсудимого, несмотря на слабость доказательной базы, то от вышестоящей инстанции он получит таких кренделей за непрофессионализм, что в случае явных и систематических нарушений такого рода вполне может лишиться своей должности. Областному суду, не говоря о Верховном, нет дела до совместных рыбалок и бань районного масштаба.

Скорее, районный судья по дружбе укажет своему корешку-прокурору на слабые места в обвинительном заключении, которые требуют подкрепления свидетельскими показаниями, экспертизами и проч. элементами доказательной базы. Потому что если дело развалится в суде первой инстанции, то прокурор тоже получит нагоняй — уже от своего начальства. Какой же ты профессионал, если твои дела в суде постоянно рассыпаются?

К тому же народ теперь тертый и нахально норовит получить компенсацию за причиненный моральный ущерб после оправдания. Новосибирская областная прокуратура, например, только что едва отбилась от иска бывшего вице-губернатора Виктора Гергерта, которого обвиняли в растрате 36 млн.

руб., но полностью оправдали в конце прошлого года. Экс-чиновник отсудил 300 тысяч рублей, хотя в исковом заявлении указал десять миллионов. Но он удовлетворен — для него важнее оказался факт признания правоохранительной системой, что была неправа. Правоохранительная система вздохнула с облегчением: десять лимонов компенсации — сумма крупная, много бы начальственных кресел опустело, если бы Гергерт выиграл если не в Верховном, то в Европейском суде по правам человека.

Кстати, о санкциях за развалившиеся дела. «После вынесения оправдательного приговора в отставку ушел глава следственного управления СК РФ по области Игорь Телегин. Официально о причинах отставки не сообщалось», — пишет РИА Новости. У областных руководителей следственных управлений СКР есть свой начальник — Бастрыкин, если кто не знает. Видно, успел отрапортовать Путину, как вскрыл коррупционную язву в Новосибирске на самом высоком уровне, но оказалось, что отрапортовал рано. Вот и сорвал свой гнев на подчиненном, который не сумел засадить крупного областного чиновника¸ хотя, подлец, и обещал.

Словом, слухи об обвинительном уклоне российской судебной системы — всего лишь очередной мем. «Оправдания» происходят на стадии следствия и просто не могут входить в пресловутый процент, гуляющий по сети. Чтобы избежать неприятностей, профессиональный следователь не понесет в суд обвинительное заключение, основанное на хлипких доказательствах, — проще выпустить подозреваемого. Если вместо него это сделает судья, то следователя ждут серьезные проблемы.

А проблемы никому не нужны.

Процент оправдательных приговоров по разным странам (взято отсюда).

Попалось также интересное выступление явно разбирающегося человека на Dirty.ru. Его смысл сводится к тому, что наиболее распространенные правовые системы — это романо–германская и англо–саксонская. К первой относятся такие страны, как, например, Франция, Италия, Бельгия, Испания, Румыния, латиноамериканские страны, Германия, Австрия, Венгрия, Швейцария, Греция, Португалия, Турция, Япония, Дания, Норвегия, Швеция, Россия. Ко второй — США, Великобритания (кроме Шотландии), Канада, Ямайка, Австралия.

«Ключевым моментом тут является тот факт, что предварительное расследование является атрибутом романо–германского права — так, например, в тех же США предварительное следствие и дознание (вдвоем они образуют упомянутое выше предварительное расследование) по уголовным делам не производится ввиду отсутствия таких процедур в уголовном процессе. Что, согласитесь, несколько меняет картину, рисуемую при сравнении американской и российской правовых систем. Если совсем простым языком, то в России судебное разбирательство начинается после следствия, а в США — одновременно вместе с ним», — пишет автор. Его утверждения снабжены ссылками.