Экономическое развитие России и русская революция.

Напомним, что перед Первой мировой войной Россия по своей доле в мировом ВВП уступала только США. В пятерке наиболее крупных экономик мира она по темпам роста как ВВП в целом, так и на душу населения, опережала Германию, Великобританию и Францию. Эти успехи были достигнуты прежде всего за счет бурного развития промышленности (темпы роста до 12% в год), сельскохозяйственное производство развивается менее успешно (рост, в среднем, 1.6% в год).

Однако в целом Россия оставалась аграрно-сырьевой страной. Аграрная перенаселенность вкупе со значительным ростом населения приводит к тому, что страна начинает втягиваться в «мальтузианско-марксову ловушку», когда темпы роста населения начинают опережать темпы роста производства продуктов питания.

* * *

Не будем забывать прежде всего о том, что в первые годы существования Советской власти ее экономическая политика диктовалась не столько программными установками большевиков, сколько борьбой за выживание. Взяв в руки власть, сторонники Ленина были вынуждены (зачастую наперекор своим принципам) идти навстречу пожеланиям масс. Это в первую очередь относится к аграрной политике.

Большевики намеревались, произведя национализацию земли, сохранить крупные товаропроизводящие хозяйства и переустроить деревню на коллективистских началах, используя в том числе и существовавшие тогда различного рода производственные, сбытовые и потребительские кооперативы. Но к октябрю 1917 года крестьянство стихийным порядком уже конфисковало в свою пользу частновладельческие, государственные и удельные земли и разделило их на уравнительных (по душам) началах. Большевики были вынуждены закрепить это своим «Декретом о земле», по которому земля передавалась в вечное пользование крестьянам с запретом ее продажи или сдачи в аренду.

Согласно программным установкам РСДРП(б) – РКП(б) все крупные промышленные и торговые предприятия должны были перейти под рабочий контроль. Это вовсе не подразумевало немедленной (или в ближайшем будущем) их национализации. Представлялось, что управление будет осуществляться неким согласованным между рабочими, администрацией и собственниками образом. Но еще до октябрьского переворота с некоторых предприятий были изгнаны как собственники, так и назначенная ими администрация и управление перешло в руки исключительно рабочих комитетов. Эта инициатива и стала развиваться после взятия большевиками власти.

Часто собственники и администрация предприятий отказывались от сотрудничества с новой властью. Ей пришлось брать управление в свои руки. Т.е. национализация началась не как реализация программных установок, а как стихийно-карательная (по выражению С. Кара-Мурзы) мера, затем (с началом гражданской войны) оформленная законодательно. При этом под национализацию не подпадали предприятия с количеством рабочих не более 10 и без наличия механического двигателя, а также не более 5 при его наличии. Т.е. мелкие предприятия оставались в собственности хозяев.

То, что можно назвать полноценной экономической политикой Советской власти, началось только в 1921 году, когда были сформулированы задачи послевоенного восстановления экономики на основе сочетания государственного регулирования и рыночного механизма. Падение промышленного производства к этому времени носило уже катастрофический характер; упадок испытывало и сельское хозяйство.

Поскольку в стране имелись свободные, относительно новые и не слишком затронутые войной производственные мощности и испытывалась нужда во всем, то темпы восстановления промышленности оказались впечатляющими. Уже к 1927 году стоимость продукции промышленного производства превысила уровень 1913 г. (6,6 млрд рублей против 6,4 млрд). Кроме того, был выполнен план ГОЭЛРО, который, впрочем, в основных чертах (как я уже писал в первой статье) был разработан еще до 1913 года.

К этому времени сельскохозяйственное производство по общему стоимостному объему почти достигло уровня 1913 г. Но здесь наблюдались серьезные проблемы, как унаследованные от Империи, так и рожденные в первый год Советской власти.

После раздела всей сельскохозяйственной земли между крестьянами деревня стала середняцкой. Упала средняя урожайность и, несмотря на то, что в оборот было введено около 5 млн га новых земель, производство зерна составило лишь 96 – 98% от уровня 1913 г. При этом выросла численность населения (в границах Российской Федерации с 88.3 млн человек до 94,3 млн). Увеличилось и потребление зерна непосредственно самими крестьянами (возможно, впервые со времен Софьи Алексеевны деревня стала хорошо питаться), а значит, уменьшилось количество товарного хлеба (13% против 40% в 1913 г.).

У крестьян не было стимулов к увеличению производства. Значительная часть предлагаемой им техники оставалась нераспроданной. Работали пресловутые «ножницы цен», но не только они.

Так или иначе, но сельхозпроизводство в 1926 – 28 гг. почти не увеличивалось, а производство зерна показало тенденцию к уменьшению (крестьянину было выгоднее засевать землю техническими культурами). Рост на существующей базе себя исчерпал и страна опять стала входить в «мальтузианско-марксову ловушку». Агитационно-пропагандистская работа по добровольной коллективизации хозяйств реальных плодов не приносила.

Перед СССР, как и перед Российской империей в свое время, встала проблема структурной перестройки сельскохозяйственного производства, но теперь решать ее стало еще труднее.

Ситуация осложнялась и тем, что, на мой взгляд, руководство РКП(б) и Советского государства вплоть до 1927 года не имело единого взгляда на будущее села и внятная сельскохозяйственная политика попросту отсутствовала. То выдвигался лозунг «Обогащайтесь!», то призывали к подавлению кулака. Для сложившейся партийной и советской бюрократии среднего и, особенно, низшего уровня более привлекательным выглядело последнее.

Но вернемся к формальным показателям и посмотрим, как за это время они изменились по отношению к показателям экономик ведущих стран.

Доля в мировом ВВП по странам на конец 1929 г. была такова: США – 28.03%, Германия – 7.61%, СССР – 7.51%, Великобритания – 7.01%, Франция – 5.81%. Россия (СССР) опустилась со 2-го на 3-е место, а отставание от США резко увеличилось. Восстановление экономики Германии шло более быстрыми темпами, чем российской.

С 1929 года начинаются структурные преобразования экономики СССР и, особенно, ее сельскохозяйственной части. При этом, как ни парадоксально, но, пойдя в 1917 году навстречу чаяниям крестьянства о земле (в нарушение собственных программных установок), большевики должны были теперь проводить необходимые преобразования в значительно более жесткой форме, чем если бы этого раздела земли не было. За несколько лет сытости деревня расплатилась годами мук коллективизации.

В результате коллективизации достигли той цели, к которой в идеале стремился еще Столыпин – почти все сельскохозяйственное производство было сосредоточено в крупных и средних хозяйствах. Но судьба общины была другой, отличной от той, которую ей планировал реформатор – Столыпин стремился ее ликвидировать, Советская власть фактически оставила ее в живых.

Основные черты экономической политики Советской власти в 1929 – 1938 годах – очень схожи с теми, которые были у имперской (больше схожести в промышленной политике и меньше – в сельскохозяйственной). Только проводились они с бОльшей волей и настойчивостью, в худших условиях и имели иную социальную установку. Нет необходимости их описывать. Покажем только результаты, используя те же формальные показатели.

По итогам 1938 года по сравнению с 1929 годом изменение доли в мировом ВВП составило: США – снижение на 16.59%, Германия – рост на 23.78%, СССР – рост на 14.78%, Великобритания – рост на 5.28%, Франция – снижение на 14.29%. Нужно, правда, отметить, что быстрее советской экономики развивалась еще экономика Японии и нескольких других, менее значимых, стран.

Пятерка держав, имевших наибольшие доли в мировом ВВП, выглядела так: США – 23,38%, Германия – 9,42%, СССР – 8,62%, Великобритания – 7,38%, Франция – 4,98%.

СССР по доле в мировом ВВП остался на третьем место в мире и не достиг того уровня, на котором была Российской империя. Произошло это за счет падения сельскохозяйственного производства в годы коллективизации и медленного его восстановления в последующее время. Но, пусть и очень жестко, даже жестоко, был разорван порочный круг и страна вышла из «мальтузианско-марксовой ловушки», были созданы условия для более стремительного развития. Вплоть до начала 1960-х годов, когда была исчерпана инерция преобразований 30-х, доля нашей страны в мировом ВВП продолжала увеличиваться, достигнув максимума в 14,5% (примерно в 1950 году мы стали второй экономикой мира). Напомню, что доля США тогда была равна 24,4% и в это время между СССР и США был исторический минимальный разрыв по этому показателю.

Подводя итоги, можно сказать, что СССР вполне разумно распорядился тем экономическим наследием, которое ему досталось от Российской империи. При этом нельзя не признать, что во многом своими дальнейшими успехами он обязан прежде всего этому наследию.