Хоздвор как он есть.

Тёплый на удивление сентябрь 87-го, и первый раз попался на срочке в самоходе.

Сержант из учебки в ближайшем к части магазине поймал. Забрал все мною купленные конфеты-печенюшки, спросил где сигареты, узнал что не курю, и подарил мне сутки наряда на хоздвор.

Спасибо.

И, тем же вечером прибыв туда в компании четверых в чем-то провинившихся туркмен, убедился, что хоздвором в нашей славной армии именуется обыкновенный свинарник.

В самом прямом смысле слова. Длинный такой, голов этак на ~100, а может больше, не считал.

И объяснил нам ~~страшный~~ старший прапор, т. е. командующий ~~свинарником~~ хоздвором, наши на ночь простые обязанности:

В весьма немаленькой комнате с бетонным полом квадратов этак на ~50 стояли три немаленькие печки, а на каждой из них котлы с весьма аппетитными для свиней отходами из столовой (в полку больше тыщи составу), а в углу возвышалась гора, нет, горища, чёрного и чуть-чуть белого почти заплесневевшего хлеба.

Намного выше моего роста гора (кто меня видел – тот поймёт, о чём речь, и как раз с этой горы и начались мои ночные «приключения», вот). И огонь надо было всю ночь поддерживать так, чтобы немного булькало, но и до кипения не доводить.

А это и так понятно было. К казарменным ароматам уже принюхался давно, но если эти отходы ещё и закипят… Не так давно где-то упал тополь, и дров тополиных мы быстро накололи, и я сразу вызвался следить за печками первым, чтобы потом до самого подъёма в шесть нуль-нуль наверняка отоспаться.

На экзамен в школе-институте, например, всегда шёл сдавать в числе первых. Если что знаешь – пошёл сразу и сдал, а мучить себя в многочасовых и совершенно бессмысленных треволнениях не вижу смысла никакого.

И туркмены сразу улеглись на деревянный настил высотою больше метра от пола. И это тоже было понятно. Потому как не было ни одной двери и перегородки в «хоздворе», которая не была бы погрызана крысами. И часто в нескольких местах. И, похоже, разного калибру дырки были (хм, это кто ж их, дыры такого размеру грыз, а?).

Ну, конечно, по-первости, все мы с лопатами и улюлюканьем каждую крысу преследовали – а они там постоянно туда-сюда пробегали, но это как-то быстро утомило...

А всё потому, что «духам», которые даже полгода не отслужили, постоянно спать хочется. Впрочем, вторые полгода тоже. Кто служил – тот подтвердит, а кто скажет, что это неправда – тот соврёт. Третьего варианта в природе просто нет.

И «заправил» я печки дровами, чтоб надолго хватило (уже было пофик, если котлы закипят), уселся на табуретку спиною к печкам, а мордою к горе хлеба в углу, какбэ «слежу за огнём».

Сижу и думаю – а как же можно в этой комнате зимой в мороз эти печки топить, а? От печек и в сентябре-то тепла с гулькин нос, вон, как туркмены в шинелях друг к другу жмутся, да двери все щелястые, да крысами улучшенные, да нескольких стекол в окнах нет – ох, как поддувает… и, понятное дело, задремал, голову наклонив.

Дремлю, значит, и сквозь дремоту начинаю понимать, что сапоги с разных сторон начинает толкать что-то мягкое. Сначала раз, потом второй, третий, потом всё чаще и чаще, а ногам даже как-то приятно потеплело…

Глаза спросонья-то приоткрыл (т. е. практически в пол), свою шинель вижу серую, а вокруг почему-то тоже всё серое. Голову поднимаю – а напротив гора хлеба – и там опять почти всё серое.

Присмотрелся повнимательнее – а вся эта гора, оказывается, ещё и шевелится!

Вот тут-то я глаза продрал окончательно, осмотрелся вокруг как следует и понял, почему в этой комнате всё так с шуршанием двигалось. Столько крыс сразу и одном помещении я ещё ни разу в жизни не видел. Мало того, что вся комната была заполнена серыми в несметном количестве и гора хлеба от этих крыс шевелилась, так несколько серых ещё и по туркменским шинелям «прогуливались».

Ну, вскочил, естественно, на туркменов заорал, зато какой сразу топот и шум от крыс разбегающихся по множеству отверстий ими же и сработанных для удобства убегания начался!

Даже понравилось, чесслово.

Туркмены не сразу проснулись, я им всё это рассказал, они, естественно, не поверили, и дальше спать завалились. Ну и в рот им ноги, у меня уже сна ни одном глазу - охотничий инстинкт проснулся.

Взял лопату штыковую и встал, ноги в сапогах широко расставив, держа лопату над дырой крысиной к печкам ближнею.

И трёх минут не прошло, как несколько мелких крыс из этой дырки, и из остального множества дырок тоже, таки полезло, и… одной мелкой из моей дырки вышедшей сразу удачно не повезло. Она сначала с лопатой познакомилась, а потом и с печкой.

Такого топота от разбегания, как в первый раз, конечно, не было, но было хоть какое-то моральное удовлетворение. И здесь я подумал – а почему это первыми полезли мелкие? Я ж отлично видел, что в толпе разбегающихся ранее серых (пасюков?) было немало особей размером с кошку, а может и поболе. Ну и ладно, времени у меня вагон, подожду крупняк.

Так и оказалось. У них (у крыс) субординация. Ну, почти как у людей. Т.е. мелкие заходят первыми, стою не шевелясь, они меня не замечают, проводят быструю рекогносцировку, возвращаются обратно в дырку, там, похоже, небольшое совещание, ещё раз выходят с уже покрупнее, потом ещё крупнее…

И вот совсем уж крупной я дожидаться не стал, но прибил-таки лопатою одну, совсем уже немаленькую – т.е. на фоне обычной городской крысы это почти что монстр. Но там точно были ещё больше, уверен!

И ещё понял, почему свиньи по ночам очень часто визжат – это их крысы постоянно кусают. Окончательно устал, растолкал туркмен. Они сразу начали разборки между собой на своём языке - кто из них первым будет, - но уже уснул. И уж теперь-то мне окончательно было пофик, ходят по мне пасюки, или нет...

Потом утром об этом (что крысы свиней кусают) прапора-начальника спросил, он отвечал – да это всегда так, не обращай внимания. А как же зараза разная, которую крысы разносят?

Так. Ты в наряде, или где? А ну-ка быстро (здесь, как впрочем почти везде, должен быть солидный набор местных ну очень даже переводимых идиоматических выражений) метнулся бегом свиней кормить и говно за ними убирать!!!

Ну и побежал, а куда здесь деваться-то…

А ещё весь наш учебный полк знал, что в октябре должен приехать сам тов. Язов. А потому днём мы всем нарядом под чутким руководством начальника хоздвора усердно красили кирпичные перегородки свинарника высотою ~1.20 масляной краскою в любимый тов. Язовым цвет – шаровый.

А процедура покраски выглядела почти всегда так: свинья, откушав завтрака, лежит и тоже дремлет. Заходишь к ней в загон (или вольер?). Свинью слегка сапогом в бок - тык! Некоторые сразу вскакивали, но другие... Свинья лежит, как лежала, только – хрр… Ещё сильнее сапогом – н-н-на!! А свинья не встаёт и возмущенно – хр-хр-р!… Ещё сильнее!!! И так раз от трёх до пяти.

Выигрываешь.

Перегоняешь её в соседний пустой вольер. Отскребаешь скребком недоеденные свиные продукты и прочие разные наслоения от свиней оставшиеся, и только потом красишь. Т. е. вообще без какой-либо шпаклёвки или грунтовки – спешить очень надо, ведь САМ министер приезжает - нам говорили, что этим гордиться надо.

Но пустые вольеры очень скоро закончились, а масляная краска – все знают – сохнет долго, сволочь такая. И по приказу нашего наимудрейшего прапора-руководителя мы начали перегонять других свиней в уже свежеокрашенные нами стойла. А свиньи, знаете ли, вовсе не прочь почесаться о ближайшую стенку.

И мы к вечеру далеко не всё закончили, но бОльшая часть боков уже почесавшихся о нами окрашенные стены свиней были тоже в любимый министром обороны очень приятный шаровый цвет окрашены.

Такие вот были суровые армейские будни.

И вот как раз после этого никому не советую назваться xozdvor, как раньше я, недалёкий, делал... Да, я действительно был почти всегда хозяйственным, но всё равно - не надо. Чесслово.

* кстати, министер Язов в тот свинарник так и не зашёл, вот.