Могут ли националисты стать реальной политической силой?

Сами националисты трубят о том, что сочувствующих и поддерживающих их основные идеи в России не меньше двух третьих населения. При этом, выйди они на политическую арену завтра, активный потенциальный электорат составит максимум 10%. Проблема в том, что на политической арене сегодняшние националисты неконкурентоспособны.

Какие требования выдвигает национальное движение? Условно их можно разделить на 3 группы:

Национальный вопрос: введение виз со Средней Азией, массовая депортация мигрантов, роспуск нацреспублик, признание кавказского вопроса, референдум о статусе Кавказа в РФ, создание национального государства.

Политический вопрос: конституционная реформа РФ, свободные и честные выборы после смены действующей власти, отмена политической цензуры, 282 статьи, прекращение преследования национальных партий и движений.

Социальный вопрос: реформа систем здравоохранения и образования для улучшения качества и увеличения продолжительности жизни, стимулирование рождаемости русского населения.

Основной упор, безусловно, делается на национальный вопрос. Сформировалась и конкретизировалась политическая повестка. А вот с социальными проблемами пока все сыро, слабо и вообще никак.

До недавнего времени понятие «националист» ассоциировалось у обывателей с образом чего-то деструктивного, маргинального и дурно пахнущего. Движение воспринималось как явление сугубо субкультурное и не несущее ничего созидательного, как по форме, так и по содержанию. Кого мог привлечь формат скинхедов, чей имидж бритоголовых подонков-отморозков заставлял брезгливо отворачиваться от движения всю думающую часть населения? От движения да, но, хочется верить, не от идеи.

Тем не менее, националисты этот образ ревностно поддерживали, накачивая его сугубо националистической риторикой, категорически отказываясь разбавлять более насущными для простого человека требованиями и предложениями.

Как будто нарочно не хотели понимать, что любого нормального гражданина волнует национальный вопрос (но абстрактно), а еще его волнует здравоохранение, цены, коррупция и т.д. и т.п (здесь и сейчас).

И рисковали бы так и остаться маргинальной и субкультурной ячейкой. Но с недавнего времени их «сфера интересов» значительно расширилась: появились, например, освободительные лозунги, призывы к политическим реформам. Это, в свою очередь, добавило им «потенциального электората».  

Вместе с этим, налицо возрастающее сочувствие и понимание соотечественниками националистических идей. Пока «российская экономика нуждается в миллионах мигрантов», пока «все народы России любят друг друга», пока тема этнической преступности под запретом, представители «младших народов» приезжают, живут, размножаются, ухудшают криминогенную обстановку. И с этим уже сталкивается большинство русских. Когда районные администрации набирают партиями дешевую рабочую силу, когда мигранты заселяют дома и кварталы, устраивают поножовщину в общественном транспорте и на твоей лестничной площадке, эта проблема постепенно перестает быть из разряда «отвлеченных». Она становится такой же насущной, как рост цен и уровень коррупции. Даже воспитанные в космополитических и глубоко интернациональных понятийных системах Советского Союза граждане присоединяются к настроениям, столь противоречащим идее межнационального равенства-братства. «Я не хочу кормить Кавказ», «Я не хочу, чтобы мой сын ходил в школу с Равшаном», «Я не хочу лежать в палате и рожать рядом с необследованной и находящейся в зоне риска беременной».

Полагаю, что сегодня уже сложился тот социально-политический контекст, в котором на страхи и надежды общества именно национальное движение сможет дать адекватный ответ. Равно как и русские ищут защиты своих интересов, прав и свобод, перестав надеяться на либеральную оппозицию.