О Юрьеве дне и о независимости суда

На модерации Отложенный

Надо отдать должное сарказму тех, кого Удальцов довольно метко (хотя и с опозданием ровно на год) назвал «ликвидаторами протеста». В самом деле, трудно придумать издевку забавнее, чем окрестить борьбу за сменяемость власти Юрьевым днем. Хотя а как иначе назвать поход с челобитной о всемилостивейшем разрешении рабам периодически менять даже не самих хозяев, а их главного приказчика? Немалым нужно обладать презрением к аудитории, чтобы решиться так пошутить. В другом обществе это означало бы немедленную политическую смерть шутников. Но мы не другие – у нас сходило с рук и не такое.

Впрочем, похоже, что «юрьецы» и сами догадались, что хватили через край, и стали отыгрывать назад. И вот дочь юриста выдвигает уже другое предложение – все на борьбу за хороший суд. Над этим предложением уже так весело не посмеешься – проблема очевидно серьезная: в самом деле качественный суд – важнейший элемент любого благополучного общества, не только современного и демократического – любого. Вопрос здесь только за малым – как этого качественного правосудия добиться?

Демонстрируя семейные способности к политическому анализу и социальному проектированию во всем их блеске, наследница учителя Путина предлагает следующее видение проблемы. Хороший суд – это независимый суд. А чтобы такой независимый суд у нас появился, нужно попросить папиного ученика даровать нам следующее:

1. Выборность Мировых судей и федеральных судей районного звена;
2. Запрет на работу судьями бывшим сотрудникам правоохранительных органов;
3. Повсеместное введение суда присяжных для тяжких преступлений;
4. Судебные округа не должны совпадать с административно-территориальным делением;
5. Обязать судей и их родственников публиковать декларации о доходах.

Я не стану пока обсуждать вероятность того, что дядя Володя будет хорошим и не станет огорчать девочку отказом. В этой теме есть более интересные вопросы.

Первый из них – насколько «независимый суд» означает «хороший суд»? Хороший суд не должен зависеть от чьего бы то ни было произвола – это так. Но необходимое условие независимости суда вовсе не является достаточным условием его хорошести. Хороший суд – это мудрый суд, честный суд и добрый суд. И эти три требования много больше требования независимости. Мало того, чтобы судьи избирались. Выборность не самоценна. Система выборов судей должна быть такой, чтобы мантии получали лучшие люди общества – самые мудрые, самые честные, самые добрые. Отсечь от выборного процесса сотрудников правоохранительных органов здесь совершенно недостаточно, да и неочевидно, что необходимо.

Конечно, в этих отвратительных органах служило и служит немало людей с эластичной совестью и твердокаменной жестокостью, но подобные люди работают ведь не только в милиции.

Не более продуманы и другие три требования: их реализация создаст видимость изменений, но по сути не изменит ничего. Публикуемые декларации не мешают чиновникам мздоимствовать, присяжные склонны голосовать «сердцем», а на сердце у них чего только нет, и невозможность районного начальника нажать на областного судью прямо не означает невозможности надавить на него через другие каналы.

Что же делать? Вообще отказаться от идеи совершенствования судов? Конечно, нет. Но для того, чтобы говорить об этой проблеме не конъюнктурно-политически, а серьезно, необходимо определить сначала нашу цель – что же именно мы хотим получить «на выходе», чтобы, определившись с целью,начать прокладывать к ней путь.

Как сделать так, чтобы судили у нас (неважно, в каком статусе – судьи, присяжные, народные заседатели...) лучшие, то есть самые умные, честные и добрые люди? И как защитить этих людей от любых форм давления – не только от «телефонного права» и взяток, но и от всякого рода непрямых воздействий через родственников, друзей и т.д.? Ясно, что здесь нужен очень широкий круг мер. Например, судей нужно достаточно обеспечить материально – не должно быть бедных судей. Необходима эффективная система защиты судей. Необходимы разные формы контроля за качеством правосудия – и в виде народного контроля, и в виде контроля корпоративного – контроля судей за судьями. В частности, особенно внимательно нужно контролировать судебные решения в пользу сильного (в пользу государства, в пользу более богатого, в пользу стоящего на более высокой социальной ступеньке). И одно из самых важных требований – это отказ от прямых выборов судей в пользу многоступенчатых, когда, например, сначала десять граждан выбирают одного выборщика «первого ранга», затем коллегия из десяти выборщиков «первого ранга» выбирает одного выборщика «второго ранга» (представляющего уже 100 граждан), и так далее пока коллегия выборщиков достаточно высокого ранга не выбирает самих судей.

Этот список, конечно, не полон. Но он достаточен для того, чтобы задуматься, а возможно ли проведение всех этих мер не только при существующем персональном составе власти, но и просто при существующей политической системе? Вопрос этот риторический – конечно же, нет, невозможно. Чтобы изменить судебную систему, нам нужно поменять всю систему общественного устройства. Иначе это будет не реформа суда, а имитация реформы, самообман. Просить власть, чтобы она помогла нам в таком самообмане? Зачем? Она ведь может и согласиться, как это было в прошлом году с «политической реформой»...

В общем, дело здесь не в том, что дядя Володя нехороший и не хочет порадовать девочку независимым судом – он просто не может этого сделать. Как если бы девочка попросила дядю достать ей с неба Луну. Но этого нес могут и другие дяди – ни дядя Митя, ни дядя Леша, ни дядя Толя, ни дядя Боря, ни дядя Миша...