ВОПРЕКИ ВСЕМУ

.

Она вышла замуж «по залету» и вскоре родила Вовку. Жизнь с мужем не заладилась сразу. Он ее не любил. Уходил на работу рано, приходил за полночь. Она ругалась, отчитывала его, обвиняла во всех тяжких, но ничего не менялось. Когда Вовке исполнилось полгода, муж ушел совсем. В тот день она купила бутылку водки и напилась до беспамятства. Голодный Вовка, в мокрых пеленках долго громко плакал. Потом устал и, протяжно всхлипывая, уснул. Утром мать взяла его на руки, перепеленала, дала грудь. Он вцепился в нее мертвой хваткой и пока не высосал все до капли, не оторвался, как будто наедался впрок. Она положила его в кроватку, посмотрела долгим тяжелым взглядом и заплакала. Подошла к шкафчику и достала водку. Для Вовки началась беспросветная, унылая жизнь. Он уже не плакал, когда она забывала его покормить, стойко переносил голод и мокрые ползунки, которые на нем же и высыхали. Она уходила, часами ее не было дома, возвращалась пьяная и ложилась спать. Вовка рос вопреки всему здоровым и жизнерадостным. Декретный отпуск кончился, и она вышла на работу. А Вовку устроила в круглосуточные ясли. Летом отправляла к родителям в деревню, где бабушка в нем души не чаяла, а дед брал его везде с собой и учил жизни. В сем лет дед подарил ему велосипед, с условием, что Вовка будет хорошо учиться. А мать родила брата.

Она привезла Вовку домой, где его ждал новоявленный отчим, которого надо было звать папой и слушаться во всем. В школу Вовку не отдали, надо нянчит малыша, а школа подождет. Отчим с матерью выпивали. Отчим работал на шахте, и каждый день с «устатку» наливал стакан водки себе и матери за компанию. И Вовка превратился в няньку. Он не только смотрел за малышом, но и кормил его и менял пеленки. Однако через год малыша устроили в ясли, Вовка пошел в школу, а мать родила еще одного брата. Вовке приходилось туго. Надо было смотреть за маленьким, гулять с ним, забирать из яслей старшего и успевать учить уроки. Но Вовка успевал. Первый класс он закончил отличником и довольный показал дневник матери. Она, не взглянув даже, бросила его на стол и велела Вовке идти на прогулку с малышом. Беспрекословно он собрал брата и вышел на улицу. В деревню он больше не ездил, скучал по бабушке и деду и по новенькому велосипеду, на котором так и не покатался.

Вовка заканчивал восьмой класс. Учился хорошо, без троек, учителя пророчили ему блестящее будущее. Он, не смотря на семейные трудности, успевал заниматься плаванием и боксом. Был хорош собой. Среднего роста, с крепким торсом, с серьезным взглядом больших серых глаз и русым ежиком, он казался старше своих сверстников. Мечтал о кораблях и дальнем плавании. Но мать с отчимом решили, что ему надо зарабатывать деньги и он , закончив восемь классов, пойдет в горное училище, по стопам отчима. У Вовки не возникло даже мысли возразить им.

На Новогодние каникулы к ним неожиданно приехал дед. Он сказал, что соскучился по внукам и вообще давно здесь не был, брата давно не видел. А возраст сейчас такой, что можно больше уже и не увидеться. Попросил Вовку свозить его к брату, который был на десять лет младше деда. У брата была жена и три дочери, в силу того, что брат женился в сорок лет, его дети были ровесниками Вовки. Вовка их видел всего один раз, когда они приезжали гостить к деду. Это было в последнее лето его пребывание в деревне, когда ему исполнилось семь лет. Тогда он особенно запомнил Татку, шуструю худенькую девочку, которая приходилась ему теткой. Она все время его задирала, была старше на год и уже перешла во второй класс, считала себя взрослой, а его малышом. Отбирала у него игрушки и обсыпала песком. Однажды они поссорились из-за экскаватора, который подарил Вовке Таткин папа. Татка сломала стрелу, и Вовка на нее закричал, на крик прибежала бабушка и поругала девочку. С тех пор Татка несправедливо обзывала его ябедой и предателем, хотя он таковым не был.

Брат деда жил в другом районе, дед с внуком долго добирались на двух автобусах, но, наконец, они прибыли. Двери открыла симпатичная стройная девушка, с длинной русой косой и огромными глазами.

- Пап, мам! К нам гости! Огромный сюрприз! – крикнула она и обратилась уже к пришедшим. – Дядя Костя, проходите. Володя и ты проходи. Помнишь меня, ябеда?!

Это была Татка, он сразу ее узнал. Глаза совершенно не изменились, сколько раз они смотрели на него с ехидным прищуром. Но сейчас они были добрыми и веселыми. Взгляд скользнули по Вовкиному лицу, и через кожу проник внутрь, вонзившись, как заноза в самое сердце. Сердце заныло, и кровь отхлынула от лица. Но этого никто не заметил. В коридоре была уже радостная воркотня. Братья обнялись, похлопывая друг друга по крупным спинам. Жена дяди Коли принимала у Вовки вещи и предлагала пройти в комнату. Сетовала, что ее не предупредили, и застали врасплох. Три девушки, очень сильно похожие друг на друга, стояли поодаль и наблюдали за происходящим.

Взрослые прошли на кухню, а Вовка, в окружении сестер в небольшой, плотно уставленный мебелью зал. Он сильно смущался, лицо его то краснело, то бледнело, лоб покрывался мелкими каплями пота. Девочки были его родственницами, но мужское начало Вовки не воспринимало их в таком качестве. Красивые юные дивы улыбками, не нарочитыми прикосновениями волновали его наивную хрупкую душу. Натка что-то рассказывала про балет, которым она занималась и спрашивала, не увлекается ли он спортом, у него такие широкие плечи. При этом она взяла его за руку и предложила ее согнуть и показать бицепсы. Вовка внутренне сопротивлялся, но девчонки настояли, и он обнажил крепкую руку пловца. Сестры были в восторге. Натка приподняла подол и без того короткого платья, и натянула стрункой ногу.
- А теперь у меня пощупай, какие мышцы! - и поставила ногу на коленку Вовки. Вовка отпрянул, чем вызвал веселый смех. Но Татка не унималась, взяла его руку и дотронулась ею до своей ноги.
- Чувствуешь, какие твердые, как у тебя – это все балет.
Вовка, буквально, обжегся о ногу Натки, и та, заметив его смущение, отпустила руку, сняла ногу с колена и потрепала его по колючему ёжику.
- - Вов, ты, что такой стеснительный-то, ведь мы же твои тетушки, а не девушки с улицы. Будь смелее! Такой красивый парень. Мы тебя научим, как девчонок не бояться. Они от тебя будут падать и штабелями складываться! Правда, девчонки?
Сестры согласно кивнули и затормошили племянника. В это время появилась жена дяди Коли с тарелками в руках и стала накрывать стол. Дочери пошли ей помогать. Потом все сели, с удовольствием ели и слушали братьев. Они были очень похожи. Два настоящих мужика шестидесяти и семидесяти лет - высокие, сухопарые, с лицами, как будто высеченными из камня. Особенно брат Костя - очень колоритный, нос только чего стоил, маленькие проницательные глаза, густющие непослушные волосы и огромный размер ног, особенно в серых валенках, которые он не снял, пройдя в зал. Он говорил слегка надтреснутым, глуховатым голосом и как-то особенно шмыгал носом. Рассказы шли о тех далеких временах, когда, еще их отец был управляющим школ в округе. Когда пришли красные, когда был голод, и из их тринадцати детей осталось в живых девять. Дети внимательно слушали и только изредка, из любопытства, задавали вопросы. Они сейчас узнали много нового и про своих предков и про историю страны. Особенно удивительно было, что брат Костя учился в гимназии и был образованным человеком, хотя по воле обстоятельств, прожил в деревне всю свою жизнь. А брат Коля, имеющий образование два класса, был помкомвзвода кавалеристов.
Время за разговорами прошло быстро, гости распрощались и ушли с обещанием, что Вовка будет приходить навещать родственниц.

2

Прошла морозная сибирская зима, слякотная, но такая долгожданная весна, наступило лето. Вовка был частым гостем в семье дяди Коли. Общались они в основном с Таткой. У них оказалось много общих интересов, всего год разница в возрасте, они оба оканчивали школу и сдавали экзамены. Вовка за восьмой класс, а Татка – за десятый. Потом Татка подала документы в педагогический институт, она любила литературу и мечтала учить детей. Очень много читала, имела хорошую память и сыпала афоризмами, как горохом. Вовка, по настоянию отчима, подал документы в горное училище. До вступительных экзаменов Татки оставалось еще много времени, и они с Вовкой решили поехать в деревню, навестить деда Костю и бабушку Арину. Вовка рассказывал как хорошо в деревне, которая стоит на берегу Обского водохранилища, у которого не видно противоположного берега. Это были его детские воспоминания, и он хотел увидеть сейчас, так ли все там хорошо, как раньше казалось.
Денег было мало, и они купили билеты на поезд в общий вагон. Вагон оказался настолько полон, что не оказалось свободных мест. Вовке пришлось пристроиться на собственном рюкзаке, а Татке у него на коленях. Татка не питала к Вовке тех чувств, какие испытывал он к ней.

Она была уверена, что между такими близкими родственниками не должно быть связи. И, даже, замечая Вовкин трепет по отношению к себе, считала, что это ерунда. А Вовка, вопреки здравому смыслу, не мог совладать со своими чувствами. Он был безнадежно влюблен, и сознавал это. Татка сидела у него на коленях уже больше часа, несмотря на то, что она бы тонкой и звонкой, у него занемели ноги, но он не хотел признаваться в этом, боясь выпустить свою драгоценность из рук. Первый раз она была так близка к нему. Он видел маленькую грудь, почти касавшуюся его плеча, чувствовал аромат ее тела, ощущал руками, сквозь тонкую материю, гладкую, нежную кожу. Спустя много лет, он вспоминал этот счастливый момент, и понимал, что никогда больше такого не испытывал.

Дед встретил их на вокзале и повел к телеге, запряженной пегой лошадкой. Татка сразу побежала к лошади и бесстрашно коснулась ее морды. Та фыркнула, отвернулась и покосилась на Татку лиловым глазом.
- Глу-упая. Я тебя не обижу, - она достала из сумки кусочек хлеба и протянула лошадке, которая аккуратно взяла лакомство, коснувшись ладошки большими влажными губами. – Она меня поцеловала! Какая прелесть. Дядя Костя, а можно будет на ней покататься?
- Конечно, дочка, только не на ней, а на другой. Это кобылка уже старая, бежать сильно не может.
- Ну, на другой, я всю жизнь мечтала покататься на лошади, все-таки дочь кавалериста.
Вовка с обожанием смотрел на Татку. Ему нравилось все, что она делала, говорила. А та болтала безумолку. Восхищалась деревенскими окрестностями, ловко соскакивала с телеги, срывала цветы и траву, тут же вплетала в большой яркий венок. Потом освободила густые волосы от стягивающей их резинки и надела венок на голову. В таком экзотическом виде, похожая на русалку, она и прибыла в деревню. Деревенские с интересом наблюдали за гостями, теряясь в догадках: кого же Костя привез с вокзал.
Татка ехала в деревню с уверенностью, что здесь в тишине, на свежем воздухе, она сможет легко подготовиться к экзаменам. Но, увы. На следующий день, только она села в лодку, отплыла от берега и бросила якорь, чтобы никто не мешал, как тут же появился Вовка и молча стал наблюдать за ней. Она пыталась читать, но ничего не задерживалось в ее голове. Тогда Татка, ловко гребя веслами, вернулась на берег, и они побежали купаться на деревенский пляж. Там уже плескались местные ребятишки, и стояла парочка парней, приехавших на мотоцикле. Один из них завел мотоцикл и лихо подвернул к Вовке и Татке, обдав их волной песка.
-Здорово, Вован. Помнишь меня?
Прошло девять лет, и Вовка с трудом узнал в высоком сутулом парне Толика – друга детства.
-Толя! Ты что ли? Ну, ты вымахал! Здорово, - они пожали друг другу руки.
- А это кто с тобой? Познакомь.
- Знакомьтесь – Татка, то есть Наташа, сестра моя, - с неохотой, не вдаваясь в подробности, сказал Вовка.
Татка с интересом смотрела на друга детства, заложив руки за спину и ковыряя носком босоножки песок. Конечно, это был обыкновенный деревенский парень, внешностью сильно уступавший Вовке, но он был не родственник. И она была не против провести с ним какое-то время. Толе она сразу понравилась, и он предложил.
- Садись, прокачу.
Татка села на заднее сидение, обхватив мотоциклиста руками за талию, и они помчались прочь от пляжа, на котором одиноко стоял Вовка. Он крепко сжал челюсти и кулаки в карманах трико. «Если, что! Убью!» - вспыхнуло у него в голове.
Парочка же каталась недолго, но Вовке показалось это вечностью. Мотоцикл на большой скорости подкатил и резко затормозил возле него. Татка, с растрепанными волосами, вся в пыли, смеясь, соскочила с мотоцикла, на ходу скинула халатик и бросилась в воду. Вовка нерешительно стоял у воды, а Толя, сняв одежду, вошел в воду и короткими саженками поплыл к ней. Она, смыв с себя пыль, уже направлялась к берегу, но Толя схватил ее за руку и увлек за собой. Татке это не понравилось, она стала вырываться, и просить отпустить ее, но он не слушал. У Вовки все закипело. В чем был, он бросился в воду и размашистым кролем вмиг достиг борющихся. С размаху заехал кулаком Толе в подбородок и прохрипел: «Не смей больше подходить к ней, убью.» Толя отплевывал кровь и ругался матом, не понимая, чем так взбесил друга детства.
На берегу Вовка подобрал халат Татки, взял ее за руку и увел с пляжа. Он шел быстро, Татка, еле успевала за ним, наконец, запыхавшись, она резко остановилась и выдернула руку.
- Стой! Куда ты бежишь? За нами, что, гонятся?

Вовка остановился.
- Он, к тебе приставал?
- Володя! Успокойся. Не приставал. Ты знаешь - влюбленным всегда кажется, что все домогаются предмета их страсти, - ввернула Татка очередной афоризм. Они стояли напротив друг друга, и Татка пыталась заглянуть в его опущенные глаза.
- Ты знала, что я тебя люблю? – тихо спросил Вовка.

-Да, что тут знать? По-моему, всей округе это видно. Как ты не можешь понять, что мы с тобой родственники. Между нами не может быть никаких отношений. Пойми это раз и навсегда и выброси эти глупости из своей головы.
- Не могу.
- Можешь, Ты должен.
После этого разговора, Вовка немного успокоился, стал иногда уходить вечером гулять с деревенскими без Татки. Помирился с Толей. Татка поверила, в то, что он одумался и разлюбил ее. Что даже несколько задевало ее самолюбие. Они продолжали отдыхать, загорать, купаться. Весело проводили время. Как-то Вовка вышел из сарая со старым лодочным мотором, узнал у деда, что он не исправен и решил отремонтировать. Провозился целый день, но заставил мотор заработать.
Татка лежала, как обычно, в лодке и читала учебник, когда увидела Вовку, несущего на плече огромный мотор. « Все-таки, как жалко, что мы родственники, такой мальчишка хороший» подумала она и поднялась ему на встречу.
- Неужели отремонтировал?
- Да, и сейчас поплывем на остров. Давно хочу там побывать. Поплывем?
- Поплывем, поплывем, - запела Татка.
Вовка поставил мотор на корму лодки, закрепил его и дернул за шнур. Мотор взревел и заработал. Лодка плавно отстала от берега и взяла курс на кудрявый остров. Он находился метрах в двухстах от берега, и мощный мотор быстро преодолел это расстояние. Вблизи остров не был кудрявым. На нем росли невысокие деревья и кустарники. На песке было много следов от лошадиных копыт. Они тянулись в глубину острова и заинтересовали ребят.
- Пойдем, посмотрим, откуда здесь лошади? – попросила Татка.
- Пойдем.
По мере продвижения по острову, растительность сгущалась, песок кончился, под ногами оказалась твердая земля, и тут оба услышали лошадиный топот. Татку обуял животный страх. Она не боялась лошадей, но это был табун и он мчался на приличной скорости. Огромные рысаки с развивающимися гривами и хвостами быстро приближались. Татка вжалась в дерево и закрыла глаза. Вовка обнял ее, прикрыв своим телом. Они оба ощутили запах лошадиного пота и ветер просвистел мимо них . Топот быстро удалялся. Наконец его совсем не стало слышно. А Вовка все стоял, прижавшись к Татке, и одна только мысль крутилась в его голове «Поцеловать». И он поцеловал. Сначала волосы, потом губы, мягкие, ароматные, влекущие в преисподнюю губы.

3

Капитан дальнего плавания Владимир Игоревич Смоленский стоял на мостике и вглядывался в морскую даль. Уже больше часа корабль шел к своей цели. На берегу остались жена и двое дочерей, которых он боготворил. Видел редко, поэтому в свое присутствие баловал, как только мог. Они его тоже любили без памяти. А еще на берегу осталась Татка. Они не виделись почти двадцать лет, и вдруг она появилась. Позвонила и сказала, что она в городе и хочет его увидеть. Но он через час уходил в плавание и уже был на корабле. Она пришла его проводить. Ему показалась, что она не изменилась совсем. Глаза, которые его сводили с ума, подведенные тонкой черной чертой, стали еще прекраснее. Тонкая талия, длинная шея, копна русых волос - как будто и не было этих двадцати лет. У нее семья, муж, дети. Она счастлива? Не знает. Он тоже не знал, счастлив ли он. До сих пор ему так и казалось. Воспоминания нахлынули, как ливень. Сердце бешено билось, как у того мальчишки, неуверенного, несмелого, безумно влюбленного в свою тетушку. Он смотрел на море, а видел кудрявый остров, и ощущал на своих губах долгожданный ответный поцелуй своей любимой.
 Они, по приезду в город, тогда надолго расстались. Татка провалила экзамены и уехала на комсомольскую стройку. А он окончил училище, и ушел служить на военном – морском флоте. Да так там и остался. Остался по зову души, исполнил свою детскую мечту. Наверное, со стороны посмотреть, тот Вовка много страдал: неблагополучная семья, безответная, ведущая в никуда любовь, бесполезная учеба в училище. Но это просто жизнь и в ней он был по-своему счастлив. Он любил свою мать, братьев, боготворил деда и бабушку, занимался спортом, и все у него получилось. Но почему-то душа металась, как в клетке и не могла найти выхода.