Миф об американской исключительности

"Проблема двадцатого века — это проблема расовой дискриминации", — писал в 1903 году У. Дюбуа — и к этим словам следует относиться со всей серьезностью. Но проблема XXI века — это проблема культуры, не только пресловутой "культуры бедности", но и того, что называют еще "культурой самодовольства". Эмблемой этой культуры является понятие "американская исключительность". Его подхватили правые, подразумевая, что Америка — единственная страна, угодная Богу. Может, оно и так, но порой в этом приходится усомниться.

К понятию "американская исключительность" обращались Митт Ромни, Ньют Гингрич, Рик Санторум, Майк Хакаби и, конечно, Сара Пэйлин. Можно добавить сюда Мишель Бакман, поскольку, даже если она этого еще не сказала, то скоро скажет, потому что способна сказать почти все что угодно. В том, что касается культа американской исключительности, она не исключение.

У этого выражения странная история. Как напоминает профессор истории из Принстона Шон Виленц, когда-то американская исключительность означала ту враждебность, с которой американский рабочий — практически единственный в промышленно развитом мире — относился к социализму. Однако теперь оно насыщено религиозным значением, из-за чего становится непроницаемым для анализа. Раз сказано, что нечто угодно Богу, то какие тут могут быть шутки?

Да, с богоугодными вещами шутить не стоит. Но некоторые виды исключительности ставят определенные вопросы. У Соединенных Штатов очень высокий для промышленно развитой страны уровень убийств и, что неудивительно, очень большое число смертных казней. Наша система здравоохранения придумана так, чтобы обанкротить простого человека, а политическая система настолько дисфункциональна, что мы можем пережить национальное банкротство, обвиняя друг друга в излишних расходах или недостаточном налогообложении, но не в том и другом сразу. Воистину неисповедимы пути Господни.

Американская исключительность создала дисфункциональную систему образования — более 14 000 школьных округов, множество негодных учителей (чьи рабочие места, однако, надежно защищены), рассеянные родители и ученики, которые слишком тупы, чтобы осознать собственную тупость. По математике американские восьмиклассники получают на 66 баллов меньше, чем их японские ровесники, однако почти 40 процентов американских детей считают, что у них с математикой все хорошо. В Японии так считают 4 процента школьников.

То, что в докладе Института Брукингса названо "фактором счастья", распространено повсеместно.

Было бы правильнее назвать этот феномен "фактором блаженного неведения", в котором сегодня, возможно, и заключается американская исключительность. В настоящее время оно проявляется в концепции чувства собственного достоинства, которая, насколько я понимаю, сводится к тому, что самоощущение важнее результатов работы. Вследствие этого ученики в Сингапуре или Шанхае почти лишены этого чувства. Однако они знают математику.

Пусть никто не думает, что автор не верит ни в какую американскую исключительность. Есть одна ее разновидность, которая мне дорога, и это наш поразительный потенциал толерантности. История Европы — печальная, кровавая история: резни, погромы, переселения, геноциды. Большинство европейских стран избавились от надоедливых меньшинств. В Венгрии больше нет немцев. Нет и поляков в Германии, и, конечно, нет евреев — почти нигде. В этом отношении Соединенные Штаты — не идеал. Были практически истреблены американские индейцы, а афроамериканцы пострадали сполна. Однако идея "плавильного котла" — благодаря обилию земли — оказалась скорее верной, чем ложной. Мы живем бок о бок, зачастую пребывая в блаженном неведении о вере или национальности друг друга.

Однако оказывается, что некоторые из тех, кто наиболее склонен прославлять американскую исключительность, просто используют воображаемое прошлое для оправдания своих культурных спазмов — будь то брак по расчету или молитва в школе или, по какой-то непонятной причине, гневное неприятие мысли о том, что человечество способствует (ну самую малость) глобальному потеплению. Их враги — те, кого Гингрич называет "левыми безбожниками", люди, которые не только одобряют однополые браки, но и, по-видимому, не летают, как он, чартерными рейсами.

В том, что религия играет огромную роль в американской политике, нет ничего нового. Тем не менее, это факт неизменно вызывает обеспокоенность. Накануне Гражданской войны обе стороны спора о рабстве утверждали, что с ними Бог. Съезд республиканцев в 1856 году завершился песней, в финале которой были такие строки: "Истина — на нашей стороне / Господь нас ведет". Через пять лет американцы начали убивать друг друга на поле боя.

В этом и состоит опасность американской исключительности. Она препятствует компромиссу, ибо не человеку менять то, что Бог сделал исключительным. И все же очевидно, что Америка либо фундаментально изменится, либо продолжит свой упадок. Для начала она могла бы отказаться от выражения, которое питает высокомерие и препятствует компромиссу. Американскую исключительность надлежало бы называть американским нарциссизмом, когда американцы выглядят великолепно только в собственных глазах.