Опыт СССР

Еще несколько лет назад казалось, что тема Революции в истории закрыта навсегда, а сама она представляет собой тоталитарный переворот, совершенный группой злокозненных заговорщиков, которые выиграли только в результате стечения уникальных обстоятельств. Оставим в покое тоталитаризм: ни одно в мире тоталитарное государство не вкладывало столько усилий в образование своих граждан – что уже само по себе говорит о бессмысленности этого термина в отношении СССР и его союзников. Поскольку тоталитарное государство своих граждан подавляет, а не учит. В этом смысле нынешние США или, скажем, страны Евросоюза – куда более тоталитарные государства, поскольку для большей части своих граждан образование закрыли напрочь.

Впрочем, образование – это уже не так актуально. Главное – это экономика. И вот тут опыт последних лет и, главное, разработка теории современного кризиса показали, что потребительский выигрыш граждан капиталистического мира оказался фикцией – на самом деле, выигрыш оказался локальным, причем по двум причинам. Первая – что в условиях существования СССР и всего социалистического Содружества капиталисты были готовы поделиться значительной частью своих доходов. Второе – что ради крушения СССР они были готовы пойти на любые риски, в том числе «съесть» все доходы граждан и, соответственно, их будущий спрос на многие годы вперед.

«Рейганомика», с одной стороны, позволила США выиграть у СССР, а с другой – привела к колоссальному экономическому провалу, самому крупному в истории капитализма. Настолько крупному, что можно с уверенностью сказать, что сохранить социально-политическую систему нынешнего капитализма по его итогам точно не получится. Собственно, капиталистической элите на это в высшей мере наплевать, главное для нее – сохранить свою власть, но здесь есть еще одна проблема, преодолеть которую так просто не получится.

Дело в том, что теория кризиса, помимо всего прочего, говорит еще и о том, что сама концепция научно-технического прогресса сегодня закончилась и необходимо искать новые механизмы экономического развития. Такие события в истории были не раз (например, в IV–VI веках н.э., когда позднеантичная модель сменилась на феодальную, и в XVI–XVII веках, когда феодальную модель сменил капитализм), хотя происходят они все-таки достаточно редко. Но главное – они почти неминуемо ведут к ситуации серьезной смены элит (или как минимум источника их власти).

Рассчитывать на то, что современные капиталисты захотят уходить со своих позиций – наивно, они уже много раз показывали, что скорее зальют весь мир кровью.

А это значит, что в рамках капиталистического мира, скорее всего, построить новую модель не получится, он просто будет постепенно деградировать по мере сокращения ресурсов, одновременно сокращая свою элиту. И чем меньше она будет, тем жестче будет держать в повиновении свое общество и народ по всему миру.

А вот СССР, до начала деградации элиты, был построен на совершенно иных принципах, его элита (часть ее – практически до последнего дня) была готова все время искать пути построения нового будущего. И по этой причине количество людей, которые именно в примере Советского Союза будут искать источники оптимизма во все ухудшающихся условиях жизни, будет все время расти. У них просто не будет другого выхода, поскольку жить в условиях тотального пессимизма человек просто не может.

Я не знаю сегодня ни того, какой может быть новая система экономического развития, которая позволит обеспечить экономический рост после этого кризиса, ни то, как будет выглядеть социально-политическая модель в такой ситуации. Главное – это понимание того, что сегодня мы должны, прежде всего, создать творческую среду, в которой такие модели могут быть придуманы и развиты. И то, что эта среда никак не может быть капиталистической, практически очевидно. А в этой ситуации единственной более или менее понятной альтернативой является социалистическое общество, построенное в СССР.

При этом, разумеется, не нужно забывать про сделанные ошибки (начиная от курса «мирного сосуществования» до деградации советской элиты в позднебрежневское время) и неиспользованные возможности. В частности, опыт Белоруссии показал, что даже в начале 90-х сдавать страну не было необходимости – наличие нефти и газа делало белорусскую модель рентабельной для всего СССР. Другое дело, что советская элита к тому времени уже окончательно сгнила.

В любом случае, развитие кризиса делает опыт СССР бесценным, поскольку никакой другой понятной альтернативы в мире просто больше нет. Есть, конечно, вероятность того, что кто-то или как-то придумает соответствующие модели, но вероятность этого достаточно мала, а реализация их вообще представляется делом безнадежным. Просто потому, что для этого нет необходимой среды. И по этой причине роль и историческое место Великой Октябрьской социалистической революции вновь выходят на одно из первых мест в истории человечества!