Маршал Кулик, оболганый и забытый

Говорить полуправду всегда считалось хуже самой лжи. Поэтому я стою на позиции полной правды, какой бы горькой она ни была. Говорю для того, чтобы подготовить читателя к восприятию этой публикации, будет не совсем трафаретной и многим может не понравиться, но ... Но ничего не поделаешь, правда всегда была и останется колючей и неприятной. Поэтому наберёмся мужества и вслух признаем все, что говорилось до сих об освобождении Полтавы, мягко говоря, не соответствует действительности. По той простой причине, что Зыгин, которого во всех справочниках называют освободителем Полтавы, на самом деле никогда ее не освобождал. На самом деле это является заслугой генерала Кулика. А если точнее - маршала Кулика. Все это можно доказать конкретными фактами. И я начну с того, что напомню: официальным днем ​​освобождения Полтавы считается 23 сентября 1943 года, а не какой-то другой день ...

А теперь - по сути. Генерала Кулика (о том, как маршал Советского Союза стал генерал-майором, мы будем говорить чуть позже) в начале апреля 1943 года назначен командующим 4-й гвардейской армией. Это была именно та армия, которая освобождала Полтавщину. Однако 22 сентября 1943 года его устраняют с этой должности - на основании доноса. Приказ об этом поступил в 18-часов. Прошу запомнить это время. А дальше, генерал Зыгин, получив приказ из ставки, отправляется к месту назначения утром 23 сентября. То есть в тот день, когда над Полтавой уже развевался красный флаг. Иначе говоря, тогда, когда она уже была освобождена ...

Некоторые историки утверждают, что Зыгин, добравшись до нового места назначения, прокомандовав армией два дня. Если даже так, то все равно за это время он не смог бы даже по-настоящему войти в суть дела.

Но это еще не все. Исследуя этот вопрос, я детально проработал не один десяток документальных источников, в которых в той или иной степени говорилось о боевых действиях на нашем направлении. К сожалению, ничего весомого и неизвестного ранее не нашел. А вот в воспоминаниях Хрущева неожиданно открыл для себя следующее: «Вновь командующий (генерал Зыгин. - К.Б.), получив приказ, поехал в направлении Полтавской области, но по дороге туда подорвался на мине. Сталин устроил мне настоящую взбучку, главным образом за то, что мы не храним командующих армиями. У нас как раз перед этим подорвался еще один командующий ... »Вот тебе и раз! Получается, что Зыгин не успел доехать до Полтавы. Но как это перепроверить? Я снова засел за историческую литературу. Первая неделя поисков не дал никаких результатов. А вот в начале следующего мне повезло - наткнулся на книгу М. Бирюкова «Тяжелая наука побеждать», в которой прочитал:

«Под вечер у меня раздался звонок.

- Чем порадуешь, Николай Иванович? - Услышал я знакомый голос.

- Зыгин? Алексей Иванович? Откуда?

- Предназначен командующим армией вместо генерала Кулика, - ответил он.

Я доложил, что 5-я и 7-я дивизии пока частично вышли к Днепру, а 8-я идет во втором эшелоне.

Когда на следующий день, заехав к нам в корпус, генерал Зыгин уезжал к себе, я попросил его никуда не сворачивать с дороги. Поскольку она проверена саперами и по ней уже пошли танки и артиллерия. А перелески пока остаются опасными ...

- Еду в штаб, в Бирки, и больше никуда, - ответил он.
Часа два звонит начальник штаба армии и спрашивает:

- Куда делся командарм?

- Поехал к себе на КП.

- Он еще не приехал ...

Как выяснилось позже - Алексей Иванович погиб. Он все-таки зашел каменки на полевую дорогу - планируя осмотреть высотку близ села Кирьянивкы Глобинского района, где машина подорвалась на мине с очень сильным зарядом ... »

Итак, как видим, показания Хрущева подтвердились. Зыгин уехал в свой штаб, но к нему не доехал. Впрочем, на нашей земле погибли тысячи воинов, не менее достойных. Чтобы вы убедились в этом, приведу два высказывания командующего Калининским фронтом маршала Советского Союза Андрея Ивановича Еременко. Этот командарм был чрезвычайно требовательным не только к подчиненным, но и к самому себе, терпеть не мог никаких злоупотреблений, поэтому именно на этой почве у него не сложились отношения с генералом Зыгина.

В своих мемуарах маршал приводит строки из личного дневника, сделанные 23 мая 1943: «При проверке 39-й армии обнаружено, что ее командарм генерал Алексей Зыгин очень розтранжиривал продовольствие. Остается только удивляться, как легко люди теряют честь командирскую и совесть партийную. Зыгин взял одной водки 310 литров (по литру в день выпивать - и то на год хватит!) А такие продукты, как колбаса, масло, сыр, сахар ... принимал вообще без всякого счета. И все это в условиях, когда и в стране тяжело с продовольствием, и в войсках поставки не налажено ».

Далее Еременко делает такой вывод: «Такие люди, как Зыгин, по делам ничтожные, это обжоры и обыватели, они случайно попадают на высокие должности и бесславно из них уходят ...». Здесь маршал ошибся. В Полтаве Зыгин уважаемыйший из всех исторических фигур, кроме разве что Петра Первого. Его именем названа улица и площадь, установлен памятник ... Но не будем об этом. Лучше поговорим о генерале Кулике. Точнее - маршале Кулике.
Григорий Иванович родился 9 ноября 1890 на хуторе Дудников, что близ Полтавы, в многодетной крестьянской семье. Отца своего он не помнил. Тот умер в год его рождения. Всем хозяйством занималась мать. На девять человек семья имела две десятины земли. Когда старшие братья женились и перешли на самостоятельное хозяйство, матери и Григорию, которому к тому времени уже исполнилось шестнадцать лет, осталось полдесятины. Столыпинская реформа, которая стала набирать обороты, позволила Кулику докупить за счет банковского кредита две десятины. На этой земле Григорий и работал до призыва в царскую армию, то есть до 1912 года.

Служить ему выпало в части, которая стояла в Полтаве. Здесь он вступает в партию эсеров, впервые участвует в подпольной работе среди солдат. После этого был фронт. Храброго и вдумчивого солдата быстро заметило командование и направило в школу подпрапорщиков, которую он закончил в 1916 году, получив назначение на должность командира взвода артиллерийской батареи. Во время революционных событий товарищи выбирают прапорщика председателем солдатского комитета.

1917 года, после возвращения со съезда делегатов Западного фронта, Григорий начинает проводить революционную агитацию. Теперь уже за большевиков. С тех пор его жизнь резко меняется. Осенью Григорий Кулик с группой солдат-земляков оставляет воинскую часть. Оставляет для того, чтобы уже через месяц создать и возглавить отряд красного казачества.

Пройдя с боями от Полтавы через Киев, Харьков, Луганск до Царицына, Григорий Иванович «вырос» на фронтах Гражданской войны до начальника артиллерии сначала 5-й Украинской армии, которой командовал К. Ворошилов, потом - 1-й Конной, которой командовал С. Буденный, и впоследствии становится начальником артиллерии Юго-Кавказского военного округа. В это время он знакомится со Сталиным, на которого производит весьма положительное впечатление.
Здесь может возникнуть вопрос: чем именно мог захватить вождя наш земляк? Ответ таков: именно Кулик сыграл под Царицыном решающую роль. Он фактически спас Сталина от разгрома, благодаря чему за кавказцем - представителем Ленина прочно закрепилась слава как о сильной, волевой и талантливую с военной точки зрения личность. Хотя идея разгрома белых под Царицыном принадлежала не кому иному, как Кулику, но тот щедро подарил Сталину. Тот, конечно, не мог этого не заметить. После Царицына Кулик очень быстро начинает подниматься по карьерной лестнице. Одновременно он учится в военной академии РККА, а затем - в военной академии им. М.В. Фрунзе.

Наступает 1937 год. Начинаются повальные аресты военных. Особенно так называемых неблагонадежных. Кулика тоже ждала расправа. Но его не тронули. Потому что его покровителями были Сталин и Ворошилов. Они не позволили его арестовать, хотя в энкаведистов на него был солидный компромат. «Товарищ Сталин! - Писал Кулик своему патрону, - со второй половины 1937 года на меня навесили клеймо врага ... Я точно знаю, что командиров, которых выпустили из тюрем, заставляли давать на меня показания, что я преступник. Я знаю, что меня даже хотели сделать немцем, что я не Кулик, а немец, окончил немецкую военную школу и послан в СССР шпионом ... »

Из этой ситуации Кулика спас Сталин. Он хорошо знал, что генерал в политику не полезет и ни к каким заговоров не пристанет. К тому же, Кулик был лично предан Сталину, а это оценивалось выше, чем оперативно-стратегические способности полководцев.

13 марта 1938 Постановлением ЦК ВКП (б) и СНК СССР было создано Главное Военный Совет Советского Союза, в который вошли К. Ворошилов, В. Блюхер, С. Буденный, Л. Мехлис, Сталин, И. Федько, Б. Шапошников, Е. Щаденко и Г. Кулик. Для нашего земляка это была настоящая победа, которая вознесла его на один из высших ступеней тогдашнего политического олимпа. Ему присваивают звание Героя Советского Союза, он избирается членом ЦК ВКП (б), а вскоре, 7 мая 1940 года, становится маршалом Советского Союза и заместителем наркома обороны.

На этой должности его и застала война. Перед этим в Кулика было еще пять. Которые он прошел с честью и геройски. Пять раз получал ранения, трижды - очень тяжелые, дважды - контузию.

В первый день войны Кулика вызвал Сталин и приказал срочно выехать на фронт для оказания действенной помощи малоопытным командирам. Садясь в машину, Кулик между прочим бросил: «Я не собирался воевать 1941 года. Я готовился к войне 1942-го ». Эту фразу мгновенно донесли в Кремль Сталину, который, как известно, такого не прощал ...

В этот же день Кулик прибывает в штаб 10-й армии, где застает полную растерянность генералов. Чтобы быстрее исправить положение, он направляется на передовую, но было уже поздно. Армию разбили. Те, кто остался в живых, начали отходить в белорусские леса.

Понятно, что никакой связи с Центром не было. Лишенный любой информации и боясь, что Кулик может попасть в плен, Сталин дает приказ любой ценой его разыскать. Но поиски ничего не дали. Только в начале июля Кулик пробивается из окружения. Вместе с ним вышел и начальник 3-го отдела 10-й армии Лось. Желая снять с себя всякую ответственность, он пишет на имя Сталина депешу: «Маршал Кулик приказал отступающим снять награды и выбросить документы, затем переоделся в крестьянскую одежду и приказал это сделать другим ... При себе он не имел никаких документов. Мне лично приказал выбросить оружие ... »В действительности ничего подобного не было. Маршал действительно переоделся в комбинезон танкиста, который был удобен для пешего перехода и который спрятал его маршальские звезды. По-другому здесь быть не могло. Пробираться в парадной маршальской форме в тылу врага было бы по крайней мере глупо. Но энкаведист, очевидно, решив, что Кулик уже не сможет отмыться от Сталинових обвинений, не пожалел никаких красок. Такая ситуация была для Григория Ивановича очень опасной, ведь в то время был арестован и 22 июля расстреляны все командование Западным фронтом, на помощь которому он был направлен.

Когда наш земляк предстал перед Сталиным, то, что видя его впервые, бросил:

- Кто вы такой?

- Маршал Советского Союза, Кулик по-вашему ...

- Где лапти?

- Товарищ Сталин ... Позвольте объяснить ...

- Где лапти, где рубашка, в которой вы выходили из окружения?

Разговор был резким. Сталин сказал, что разжалуют Кулика в генерал-майоры. Но, когда тот ушел, изменил свое решение, дав бывшему своему спасителю шанс на исправление ошибки.

Маршала направили в госпиталь, а через месяц - на Ленинградский фронт, назначив командующим 54-й армией Это был первый в истории случай, когда армией командовал маршал. Несмотря на это, наш земляк показал себя умелым и волевым начальником. Свидетельством этого являются успешные наступательные бои, которые начались 26 сентября и были направлены на прорыв блокады города. А еще - грамотные оборонительные действия. И все же, несмотря на это, Кулика отзывают в Москву.

- Северному Кавказу угрожает опасность, - сказал Верховный. - Срочно выезжайте на Таманский полуостров и помогите командованию 51-й армии не допустить врага к форсированию Керченского пролива, захват Таманского полуострова и выхода на Северный Кавказ со стороны Крыма. Для усиления 51-й армии возьмите 302-ю горную дивизию ...

До Тамани (всего триста километров) маршал добрался лишь на третий день. То, что он там увидел, его буквально ошеломило. Все были разбиты и разбиты. На пристани толпился толпа вооруженных и почти неуправляемых людей, чьей целью было как можно быстрее попасть на Таманский полуостров. Они бросали технику и личное оружие. Постоянный артиллерийский обстрел и налеты немецкой авиации сеяли животную панику. Единственными боеспособными дивизиями здесь оставались 106-я стрелковая (около полутора тысяч бойцов) и 302-га (примерно такое же количество) горная дивизии. Оценив ситуацию, Кулик понял: больше, чем два дня, оборонять город он не сможет. Выход был один - войска нужно скорее перебросить на Таманский полуостров, тем самым спасти и оружие, прежде артиллерию, и технику. Если тянуть с переправой хоть один день, немцы разобьют остатки дивизии, и все погибнут.

Решив действовать таким образом, Кулик 12 июля посылает телеграмму в Ставку. Но его сообщение осталось без ответа. Тогда он в ночь с 15 на 16 ноября перебрасывает главные силы с Керченского на Таманский полуостров, где организует строительство заградительных валов и окопов. И вдруг 16 ноября (на четвертый день!) Получает ответ из Ставки приказу по любой цене удерживать плацдарм на южном берегу Керченского полуострова. Что делать? Поезд, как говорится, уже ушел. Времени для раздумий не было - немцы пошли в наступление. Кулик направляет основные усилия на те участки, где враг вклинивался или прорывал оборону. Генералы Ремезов и Мельников были свидетелями того, как маршал лично водил пехотные подразделения в контратаки, отражал артиллерийским огнем танки противника. До глубокой ночи он находился на переднем крае, на самых опасных направлениях. Очевидец тех событий, Григорий Сергеевич Худенко рассказывал, что был свидетелем нескольких ситуаций, когда маршал, поднявшись во весь рост, бежал впереди бойцов с пистолетом в руках. Он послал в бой даже тех солдат, которые должны были охранять штаб армии. Генералов, и тех заставил взять в руки винтовки ...

Умным при таких условиях было бы попросить у Ставки разрешения на отступление. И Кулик не хотел об этом думать. Он надеялся на реванш. Каждая отбитая атака, каждый незначительный успех казался ему началом сдвиги в его пользу. Но случилось непоправимое: восемьдесят немецких танков на бешеной скорости прорвали оборону и на ходу ворвались в город. Кулик вынужден был отступить в Батайск, где спешно начал готовить план контрнаступления. 29 ноября части 56-й армии освободили от захватчиков Ростов. А еще через несколько дней началась Керченско-Феодосийская операция, в результате которой были отражены Керченский полуостров.

Однако Кулику не удалось одеть лавры победителя. Накануне контрнаступления советских войск под Ростовом нашего земляка отозвали в Москву, где в унизительной форме лишили маршальского звания и всех наград, в том числе - Героя Советского Союза.

В истории Великой Отечественной войны это был уникальный и единственный случай, когда маршала разжаловали в рядовые. Освобождать от должности - это одно, а чтобы разжаловать ... За войны, например, Конева освобождали из командования фронтами шесть раз. Десять раз - командующего фронтами Еременко. Не говоря уже о Ворошилова и Буденного ... Повторяю, увольнять - увольняли, но чтобы разжаловать ... Неужели Кулик действительно этого заслужил?
С уверенностью могу сказать - не заслужил. Подтверждением этого являются выводы расследования Генерального штаба Главной военной прокуратуры. В этом документе, в частности, говорится: «На основании изученных материалов дела и оперативных документов, касающихся боевых действий на Керченском направлении, Генеральный штаб пришел к выводу, что 11-15 ноября 1941 силы врага на этом фронте количественно превосходили наши войска в несколько раз и в данной ситуации командование войсками Керченского направлении, в том числе бывший маршал Советского Союза Кулик с имеющимися, но крайне ослабленными силами и средствами удержать город Керчь и изменить ход военных действий в нашу пользу не могли ... »

Итак, как видим, Кулика были наказаны безосновательно и несправедливо. Поэтому возникает вопрос: неужели Сталин этого не понимал? Думаю, что более понимал. Но он знал и другое: для того чтобы отвлечь внимание общественности от собственного бездарного управления всей обороной страны в первые месяцы войны, ему нужен был «мальчик для битья». Кулик для этой роли подходил просто замечательно. За свою прямоту и бескомпромиссность, за правдолюбие и принципиальность его ненавидел многие из подчиненных, а еще больше завидовали его успешной карьере. Что именно так и было на самом деле, легко прослеживается на дальнейшей деятельности Кулика.

В апреле 1943 года Сталин, змилостивившись, назначает его командующим 4-й гвардейской армией. Той самой, которая вместе с другими громила фашистов на Курской дуге и гнала их из Полтавщины. Кулик полностью погрузился в исполнение своих обязанностей. Ему больше всего хотелось поскорее освободить родную деревню и область от фашистских оккупантов. Утра до ночи он не оставлял командного пункта, нередко становясь в шеренгу наступающих. Вот что рассказывает о нашем земляке бывший штабист Харьковско-Бухарестской дважды Краснознаменной Уральской стрелковой дивизии, майор в отставке Г.А. Стеблин: «После ожесточенных боев в Чутовском и Полтавском районах мы стали форсировать Ворсклу возле села Нижние Мельницы. Задача была такая: выйти на шоссе в районе Центр и перерезать отступающим путь на Кременчуг. В 13 часов 22 сентября 9-воздушно-десантная дивизия, входившая в состав нашей армии, овладела станцией Полтава. Мы же, перерезав колонну карателей и факельщиков и дав им доброй порки, взяли курс на Кременчуг. Именно в это время и пришел приказ о снятии нашего командарма. Я думаю, что это была большая ошибка. Благодаря именно таким военачальникам, как Григорий Иванович, мы и выиграли войну ... »

К сожалению, Сталин мыслил по-другому. А если точнее, ему было все равно, как воюет Кулик. Для него гораздо важнее было то, о чем он думает и говорит. Конечно, зная о всех безобразиях, которые творились на фронте и по всей стране по вине Сталина, Кулик не мог молчать. В одной из частных бесед он не удерживается и говорит вслух: «Рыба у нас всегда гниет с головы». Этих слов, которые мгновенно передали Сталину, оказалось более чем достаточно, чтобы не только арестовать Кулика, объявив его врагом народа, а после войны расстрелять. Иезуитская машина НКВД, полностью игнорируя нормы человечности, после пыток в считанные часы сделала из него не только контрреволюционера и шпиона иностранной разведки, но и опасного врага. Пройдя через горнило допросов, изувирств, инквизиционных судилищ и тюрем, этот герой был раздавлен и выброшен на свалку истории. Трудно в это поверить, но даже сегодня, во время работы над этим материалом, имя маршала Советского Союза в его родном селе, не говоря уже о Полтаве, почти полностью забыто. Слышать - слышали, что был такой военачальник, но каковы были его заслуги и за что он погиб - пустое место в исторической памяти большинства его соотечественников.

Психологи констатируют: из любой информации запоминается последняя фраза. Наверное, было бы лучше, если бы в памяти читателей осталась вот эта: Кулик был одним из семи довоенных маршалов, а их, на момент его ареста в 1947 году, в стране насчитывалось всего девятнадцать, вместе с самим Сталиным.