Memento mori

Помни о смерти (лат.)

У каждого из нас есть дорогие душе уголки, куда хочется уйти, чтобы побыть наедине с самим собой. Помолиться, подумать, просто побыть одному, в крайнем случае, с самыми дорогими людьми. С которыми можно не говорить, а молчать.
Для меня это кладбища Александро-Невской Лавры...


Священные старинные надгробия и часовни перекликаются с современными зданиями, гулом автомобильной трассы, жизнью наших дней.

Еще до того, как я стал студентом, а лишь только робко ехал на вступительные экзамены, мой духовник, отец Виктор, завещал мне: «Возьми эти деньги и купи на все цветов. И положи на могилу митрополита Никодима (Ротова). А когда поступишь, если будет плохо, будут вопросы, пойди, приклони голову, попроси, помолись…»
Мы, студенты, любили эти старинные кладбища. Сюда мы приходили учить конспекты перед экзаменом и проводили безвылазно целый день, сюда прибегали в Пасхальную ночь, переполненные светлым пасхальным счастьем. Ставили на могилах зажженные свечи и ходили и до хрипоты пели: Христос Воскресе из мертвых!..
Потом больше десяти лет я не был в Лаврских усыпальницах. Все время где-то бегаешь в других местах. Но вот, волею Божией, я был призван преподавать в Духовную Семинарию, а значит, мой путь опять лежит через Лавру. Опять, как в юности, ноздри щекочет пряный запах павших листьев, на меня из-за оград молчаливо и нежно взирают надгробия, ставшие мне за время обучения в Семинарии родными. 

Если у меня есть полчаса времени (до или после занятий), я, прежде чем направиться к метро, чтобы ехать домой, захожу на старинные Лаврские кладбища. Полчаса достаточно, чтобы душа перезагрузилась, чтобы ты пережил духовный катарсис (с греч. очищение), от соприкосновения с тем, что связывает два мира: наш и Небесный, то есть с могилами и надгробиями людей.

Если у меня есть под рукой фотоаппарат, порой я регистрирую свое душевное состояние через фотоснимок. 
Здесь я поделюсь с вами некоторыми дорогими мне фотографиями. Осенними, как раз той поры, в которой мы ныне находимся. 

Посмотрите эти снимки, помолитесь о людях, покоящихся под надгробными плитами, а они, в свою очередь, попросят на Небесах и о нас.
Не спешите пролистывать эти снимки. Если вы остановитесь на многих из них вниманием, вы почувствуете живую связь с людьми, которых с нами нет, но которые, на самом деле, живы. Примите в душу эту красоту, покой и умиление (слово умиление, которое есть только в русском словаре, означает радость, соединенную с тихой печалью).

Для меня эти снимки что-то да значат…


Могила русского пианиста А.С. Аренского. 


Обратите внимание на удивительное барельефное решение этого надгробия. Здесь хорошо показано, как талантливого человека на его творческие подвиги вдохновляют Ангелы-музы.


П.И. Чайковский.
И с ним рядом Ангелы -музы. Не иначе, они шептали Петру Ильичу его прекрасную музыку.


Могила русского композитора Н.А. Римского-Корсакова.


Немного приблизим старинный крест...


Могила русского художника А.И. Куинджи. Он, если вы помните, прославился удивительной палитрой красок своих работ.


Но природа - прекрасней, чем творчество самого великого художника. Рядом с могилой Куинджи растет этот куст – палитра красок Божиих.


Композитор Ф.И. Стравинский


Надгробие на могиле великого режиссера Ленинградского Драматического театра 
Г. Товстоногова.


Могила композитора А.С. Даргомыжского.


Посмотрите, какой прекрасный, украшенный бутончиками цветов, поставлен крест. Лежит в этой могиле младенец Иоанн Мусин-Пушкин.

Одно из любимейших моих надгробий. Здесь погребена пианистка, преподавательница Консерватории Анна Есипова (1851-1914). 

В первый раз слышите это имя? Я его не упоминал, но об этой женщине писал. 
В Дневнике, в записи от 10 октября 2005, читаем: 
...Когда известный пианист Лешетицкий женился на своей молоденькой ученице, его друг, профессор Санкт-Петербургской консерватории А.И. Рубец, поздравил молодоженов двумя телеграммами. Молодой он телеграфировал: «Плодись и размножайся», а «молодому», 72-летнему Лешетицкому: «И наполняй землю». Так было курьезно поделено известное повеление Божие.
Но и молоденькой ученице, о которой сообщал дореволюционый журнал, пришло свое время...

Этот памятник был создан в 1914 году. России оставалось еще несколько лет...

Мое любимое надгробие. Невероятная чистота и умиление. Супруг похоронил здесь свою жену и маленькую дочь. Надгробие было привезено в 1830-е из Флоренции и с тех пор стоит здесь. Каждый раз поражаюсь, как такая красота сохранилась неповрежденной сквозь бурю революции, бомбежки Великой Отечественной войны... 


Скорбящий Ангел.


Малышка, похороненная под этим камнем.


Миловидные Ангелы, с лицами задумавшихся младенцев.


А вот другое, совершенно поразительное надгробие. Здесь покоятся двое малышей, скончавшихся в 1800 году. По Питеру бродила в зеленой кофте Ксения Петербургская, маленькому Саше Пушкину был годик, Серафиму Саровскому 46 лет, а до рождения Иоанна Кронштадтского оставалось 29 лет.


Безутешная мать.


Мраморный малыш, как бы заснувший...
Хочешь – не хочешь, а слезы катятся из глаз, хотя понимаешь, что все это было бесконечно давно.


Для тех, кто хочет немного подробней узнать про судьбу погребенных здесь малышей, – табличка, помещенная на памятнике.


А здесь похоронен бравый моряк.


Я очень люблю это надгробие, сделанное со всей силой скорбящего родительского сердца. Сначала от них ушел сын-младенец, потом, в скором времени, – сын-подросток.


Некая скорбящая женщина. Кто она, эта старушка? Какое-то мистическое надгробие, о смысле которого мы, скорее всего, уже никогда и не узнаем.


Незатейливо и просто...


Ангел в виде старика показывает на бронзовую книгу, в которой написал срок жизни человеческой. 
Наша жизнь – поистине в руках Божиих.


А тут покоится какой-то бравый француз. 


Присесть отдохнуть на старинную скамью...


Самое страшное – терять детей. Вот и здесь памятник младенцу, весь покрытый золотом, - знак любви и нежности родительской.


И тут же – щемящее сердце надгробное письмо.

Старинная муха - элемент какого-то фамильного герба. За 200 прошедших лет ржавевшая под дождями муха оставила след на граните. Вот так и мы, дорогие... Казалось бы, ну кто ты такой? муха мухой; а ведь все оставляем какой-то след на земле.

Здесь похоронена хрупкая молодая девушка. Родственники (родители?) на мраморном надгробии изваянием черепа, обвитого венком из цветов, подчеркнули философскую истину: нашу тленность и пленительное очарование земного счастья.

Просто прочитайте и подумайте.

Птица Феникс, возрождающаяся из огня. Вот так же и мы, при всеобщем воскресении, пробудимся от тлена к новой вечной жизни.

Милые Ангелы хранят крест и молятся о почившем.

Жизнь наступает, но и символы вечного не сдают свои позиции.

Трогательно, как от времени подвергаются тлену даже те, кто по определению должны быть неподвластны изменению. Камень...

Металл...

Надгробное рыдание...

Сломан якорь, а крест незыблем... Подумайте над этим символом.

Вдова с ребенком тоскует по дорогом муже и отце, рассматривая его портрет, – все, что у нее осталось на память о любимом.

Воин? Герой? 
Все преходит в мире сем...

Просто прочитайте.

Уносит Ангел в Мир Иной супругу и маму. Бегут за нею неутешный муж и ребенок.

Чья-то оборвавшаяся жизнь, как засохшиее дерево... Почему-то на этой могиле родственники решили креста не ставить.

А здесь погребена мама троих детей. Горько оплакивают дети гибель матушки. Но прошли годы – и нет и этих детей, как нет и их внуков и правнуков... Верю, что в Мире Ином они все воссоединились.

Мраморная плита, вросшая в землю. Уже и не определить, кто здесь похоронен.

А здесь уже 200 лет покоится тело бравого гусара. Но он здесь не навсегда, просто прилег отдохнуть. Некогда он, как и все здесь погребенные, как и мы с вами, пробудится к вечной жизни.

Крест, увитый дивными мраморными цветами.

Как Иной, Горний, мир, к которому мы все приближаемся, смотрится эта ажурная решетка старинного склепа.

Коротко и ясно: смерть сломала прекрасный цветок. 


Любой сезон года окрашивает чувства и мысли посещающего кладбище в свои тона. Весной, когда природа пробуждается, ты ощущаешь здесь прикосновение к тайне Пасхи, к тайне победы Жизни над смертью. Зимой– все замирает, покрытое снегом. Ты словно воочию прикасаешься к тайне ожидания Воскресения из мертвых.
Осенью испытываешь меланхоличные чувства, переживаешь светлую грусть. Все проходит… Увядает природа, прекрасные изящные золотые и багряные листья напоминают о бренности всего земного.


...


Молчаливо смотрит невидящими железными глазами этот человек вот уже 200 лет. Останавливаюсь, стираю пыль с таблички, на которой начертано имя, и отдельно молюсь за него.


Посмотрите, как сильно переданы чувства скорби…


Жизнь жительствует!..


Чаша для святой воды, модный аксессуар, украшающий надгробие, заимствованный из традиции Католической Церкви. От времени чаша раскололась. Смотрю и размышляю: а ведь это очень глубокий символ. В смерти происходит то же самое: тело треснуло, пришло в ветхость, и жизнь вылилась из него…


А для желающих освежить в памяти Молитву Господню– вот такой, каменный, вариант.


Добрый Ангел, скорбящий над еще одной могилой (здесь погребены тела младенца и непосредственно за ним – умершей матери). Но глубоко символично выглядят деревья за спиной Ангела. Одно уже опало и как бы затаилось в ожидании пробуждения к жизни, весеннего воскресения. Другое пока еще живет полнокровной жизнью, хотя уже тронуто желтизной, уже клонится к закату своих дней. Не так ли и мы, люди?..


Никогда человеку не создать такой щемящей красоты, какую сотворила природа, бросив несколько пригоршней каштанов и золотые листья на это надгробие.


Какая потрясающая, осязательная фактура камня! Как искусно использовал ее мастер, изготовившийнадгробие, для того чтобы передать определенные мысли и чувства. 


Для меня загадка: почему из-под медной тарелочки что-то змеится? И что было закреплено на этой тарелочке? Изображение почившего? Икона? Но почему змея? Или лента?..


Туда, к Небесам, должны быть всегда устремлены очи нашей души.


Этот снимок указывает, как мне кажется, на две грани одной реальности, к которой мы должны относиться с философским спокойствием: на жизнь и на смерть. Полнокровная жизнь и... бренность и тлен.


Надгробие над телом скульптора М. Козловского (1753–1802). Скульптор – В. Демут-Малиновский (1806).
Обратите внимание на барельеф. Над телом почившего скульптора скорбит… бог Аполлон, античный покровитель изящных искусств. В его руке – опущенный факел, символ того, что смерть погасила яркий светильник российского художественного Олимпа.


Эта малышка прожила 5 лет. Для родителей, родственников, всех нас она навсегда осталась такой, с непослушными локонами. В вечности, конечно, она имеет другой возраст.


Здесь – только тела. Душа в Небесном Отечестве воспарила в мир иной.


...


«Утешавшая родителей семь месяцов и три дня...» Разве можно сказать точнее?..


...

 
Библейский Ангел смерти?..


Здесь – молчаливая красота и покой. За оградой – город, сияющий своей мнимыми, иллюзорными ценностями, живущий скоропреходящими заботами…


Эта прекрасная мозаичная картина украшает надгробие над телом художника А. Куинджи. Сам художник был мастером выразительных и сочных пейзажей. Посмотрите, как искрится светом и цветом эта мозаика. Обратите внимание на маленький храм. Что изображает эта картина? Красоту ли нашего мира? Или чаемую красоту Царства Божьего, которая откроется в будущем?