Приказ 227

Мой дядя Миша был самых честных правил: на кулачках никогда не зажимал в кулаке свинчатки и бил строго наотмашь. Дом, в котором он жил, располагался так, что дядя Миша имел право выступать на кулачках то за одну улицу, то за другую. И поэтому накануне очередных кулачных мероприятий представители улиц приходили к этому богатырю с самогоном и просьбой быть на сей раз в их "стенке". На войне дядя Миша был пулеметчиком. Вернулся он с полностью парализованной левой рукой. А потом наступила та старость, в которой человек забывает о своем настоящем положении и ощущает себя молодым. В такую вот "старость" дядю Мишу было невозможно убедить, что по телевизору показывают не имитацию бокса, а настоящие соревнования. Всем доводам он противопоставлял убийственный аргумент:

      - Ну вот меня туда пусти - я же сразу убью!

      Когда меня провожали на срочную службу в армию торжественным застольем, один мой ровесник отпустил общепринятую тогда среди нас, молодых, шутку: "Эх, побыстрее бы война, да в плен бы сдаться!" Дядя Миша отреагировал неадекватно. Мне пришлось их разнимать и успокаивать. И вот тогда, по ходу этих "разниманий", я впервые услышал от ветерана войны нечто такое, что застряло в уме вопросом. Вернее, множеством вопросов.

     


В 1942 году один солдат вышел из наших окопов и с поднятыми вверх руками направился в сторону немецких позиций...

      Что-то в этой картинке уже здесь не увязывалось с общепринятыми представлениями. Как, вот так, средь бела дня?! На виду у товарищей?! Пошел в плен так, как студент "заколол" (сегодня говорят "забил") лекции? Еще, может, посоветовался: пойти в плен или нет; а потом сказал: ну ладно, счастливо оставаться, а я пошел(!!!).

       Я "домотался" до дяди с вопросами. Известно, как трудно выуживается что-либо конкретное о войне у наших ветеранов. Но я был настойчив.

       Да, в 1941 и еще летом 1942 года вот так и сдавались! То есть советовались меж собой, прощались и потом часть людей шла туда, а другая часть оставалась воевать(!).

      Однако в тот раз дядя Миша "скосил" из своего пулемета того, кто пошел сдаваться!

       - А почему на этот раз ты "скосил", дядя Миша?

       - Приказ поступил - Двести двадцать седьмой!

       - Это который "Ни шагу назад?"

       - Не знаю! Двести двадцать седьмой был приказ!

       И опять какая-то загадка. Сам номер приказа говорил, что здесь какая-то тайна истории. Ведь приказ был двести двадцать седьмым! Так неужели в предыдущих двухстах двадцати шести приказывали не трогать сдающихся в плен красноармейцев, а отпускать их на немецкие хлеба?  И еще одно: что же это за приказ такой был, что память народа запомнила его аж по НОМЕРУ!?

       Спустя много лет я прочитал этот Приказ. От нахлынувших эмоций мороз пошел по коже. А неугомонный рассудок ставил все новые и новые вопросы и подводил к мысли: здесь величайшее ТАИНСТВО ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ!

      Летом 1942 года начала повторяться картина предыдущего лета. Так называемые "немцы" (а на самом деле армия всей объединенной Европы) опрокинули южную часть нашего фронта и двинулись к Волге и на Кавказ.

       Логика ВСЕМИРНОЙ военной истории требовала от Сталина, чтобы он в критической обстановке выполнял следующие обязанности:

        - Подбадривал бы народ и армию.

        - Убеждал бы всех в том, что у нас еще есть резервы, территория, оружие, продовольствие, то есть что сопротивление не бессмысленно, что мы еще "покажем"!

        - Рассказывал бы об истощении противника, о том, что тот "выдыхается" (или, как потом делала "геббельсовская пропаганда" - что противника на востоке уже уничтожили, а на фронте остались лишь нанятые англичанами монголы).

         - Сулил бы помощь от союзников.

         - Намекал бы на какое-нибудь "чудо-оружие".

        - Просто закатывал бы истерики о верности долгу, Присяге, Родине, проявлял бы личную храбрость и в любом случае демонстрировал бы полную уверенность в победе.

      ВСЕ и ВСЕГДА вожди и полководцы поступали именно так. А Сталин поступил НАОБОРОТ! 

Из Приказа Сталина № 227: Части войск Южного фронта, идя за паникерами, оставили Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.

Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию…  

Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много земли, много населения, и что хлеба у нас всегда будет в избытке…. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам…. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба

      В Приказе ПОДТВЕРЖДАЛОСЬ то, что противник доказывал в своих листовках! Внятно и дотошно Приказ растолковывал: у нас нет преимущества перед врагом в территории; у нас нет преимущества перед врагом в людях; мы перед вероятностью войны без угля, без хлеба, без железных дорог...

      Вместо того, чтобы работать над "повышением боевого духа", наш Главнокомандующий просто ОШАРАШИЛ народ и армию самой голой и самой горькой ПРАВДОЙ!

      И такое неожиданное поведение вождя ударило по нервам и существенно изменило поведение и армии, и народа. Перед нами - редчайший в истории случай, когда именно ОСОЗНАННОЕ поведение вождя переломило ситуацию.

      И дело здесь не только в свидетельствах моего дяди Миши и многих других, прошедших ту войну. Дело в том, что никакими "оперативно-стратегическими" соображениями невозможно объяснить тот перелом, который произошел после выхода Приказа. Войска объединенной Европы по инерции дорвались до Волги. Хуже того: они ПРИЖАЛИ к этой мощной водной артерии нашу 62 армию. Положение этой армии ничем не отличалось от положения англичан под Дюнкерком в 1940 году: впереди противник, сзади - мощная водная преграда. ВСЕ "стратеги" согласны, что ТАКОЕ положение было для англичан под Дюнкерком безнадежным. И НИ ОДИН стратег не провел естественной аналогии между Дюнкерком и Сталинградом. Почему?

     Да просто потому, что англичане под Дюнкерком думали только об отступлении. А вот русские В ТАКОЙ ЖЕ позиции об отступлениях уже не думали! Почему же раньше, на более выгодных позициях, "думали", а потом "не думали"? Почему раньше не выполнили сотни приказов "держаться" и сдали Киев (точь-в-точь такая же позиция на крутом правом берегу мощной реки, как под Сталинградом!)? А вот тут вдруг принялись "держаться"! Почему именно двести двадцать седьмой (видимо, по счету?) Приказ решили выполнять?

     Почему народ и армия решили прекращать с отступлениями, когда Главнокомандующий ВПЕРВЫЕ во всемирной истории подробно объяснил, что МЫ СЛАБЕЕ ВРАГА!? Почему этот народ и эта армия не воспользовались данными разъяснениями, чтобы найти в них моральное оправдание для бегства с фронта и для еще более масштабной сдачи в плен? Почему эффект был прямо противоположный?

       Может быть, полководцам и вождям вообще надлежит рекомендовать такое вот поведение? Но против этого восстает и вся история всех войн, и просто здравый смысл. Хорош бы был Рохлин, если бы убеждал нашу армию в Чечне, что противник сильнее нас!

       Как ни крути, но Сталин знал что-то такое. Он ЗНАЛ какой-то секретный нерв народной души - нерв, способный изменить поведение народа... 

           Сталин знал определенную частоту поля русского национального характера. И он осознанно, специально, умышленно сработал не в резонанс этой частоте, а строго в КОНТРРЕЗОНАНС! Нам, живущим уже в другом веке, понять это трудно. Но можно приблизиться к пониманию, если представить себе… 

          В конце марта этого года Москва вновь стала объектом террористической атаки. ВСЕ военно-политические руководители заработали в резонанс пожеланиям народа. Звучат слова уверенности в том, что мы победим, разыщем, уничтожим.  И НИКТО не в состоянии сказать вот так: 

        Население нашей страны, с любовью и уважением относившееся к своему государству, начинает разочаровываться в нем, теряет веру в свое государство, а многие  проклинают свое государство… 

       Некоторые неумные люди утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше разрушать свое государство, так как у нас много земли, много населения, и что газа, нефти и хлеба у нас всегда будет в избытке…. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам…. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Закавказья, Средней Азии и других областей у нас стало… 

         И пока НИКТО не осмеливается начать ТАКОЙ разговор, - до тех пор мы будем терпеть все новые поражения.