Битва под Танненбергом

26 — 30 августа 1914 произошло самое кровопролитное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны. В российской историографии данное сражение известно как битва при Танненберге, «самсоновская операция», «самсоновская катастрофа», «операция Гинденбурга».

Эта битва вызвала колоссальный общественный резонанс не только в России, но и в Германии. Её официозными кругами были незамедлительно проведены исторические параллели между разгромом 2-й армии генерала от кавалерии А.В. Самсонова под Танненбергом и Грюнвальдской битвой эпохи Средневековья, в которой Тевтонский орден был разбит союзными польско-литовско-русскими ратями. Победа 1914 г. позиционировалась как реванш за поражение в 1410 г.

В России же одну из страниц истории Восточно-Прусской операции зачастую связывают с куда более близкими по времени, но территориально удаленными событиями русско-японской войны 1904–1905 гг. На её фронтах, в Маньчжурии воевали будущие командующие злополучными армиями — вышеупомянутый Самсонов и генерал от кавалерии П.К. фон Ренненкампф. Предлагаем вашему вниманию передачу из цикла "История России" об этом событии:





“Люди, действовавшие в данном случае, даже если они принадлежали к числу самых плохих полководцев, все же никогда не бывали лишены простого здравого смысла и никогда бы не допустили тех нелепых поступков, какие им приписывает огулом и без разбора широкая публика и историческая критика. Большинство представителей последней были бы изумлены, если бы могли ознакомиться с ближайшими мотивами действий и, по всей вероятности, сами подчинились бы им, как и тот полководец, который теперь представляется им и изображается ими чуть ли не полуидиотом." (Карл фон Клаузевиц)

В конце первого месяца войны очертания фронтов рисовали весьма парадоксальную ситуацию. Решительно каждая сторона, за исключением миноритарных участников вроде Сербии и Бельгии, перенесла боевые действия на территорию противника. Пока на севере западноевропейского театра германские дивизии через южную Бельгию продвигались к французской границе, на южном участке фронта основные ударные силы французской армии вдохновенно освобождали отторгнутые по результатам франко-прусской войны города Эльзаса и Лотарингии. В это же время русская армия почти одновременно вошла в восточную Пруссию и австрийскую Галицию, тогда как армия австрийского императора в свою очередь вошла в пределы Российской Империи, нанося удары в русской Польше в направлении на Холм и Люблин.

Советская историография, в силу негативного отношения коммунистической идеологии к самодержавию, участие России в Первой Великой войне 20-го столетия преподносила не иначе, как цепочку унылых поражений. Обусловлено это было, якобы тотальной бездарностью  генералов, помноженной на полную неспособностью "царского режима"  организовать работу тыла и полную мобилизацию материальных и нравственных ресурсов. 

Одним из главных жупелов, работающих на эту историологическую конструкцию, является легенда о полной погибели в лесах восточной Пруссии полков второй армии генерала Самсонова. Иногда на Самсонова возлагается основная вина за разгром и гибель ввереных ему полков и дивизий.

Самсонов Александр Васильевич (1859-1914г.г.), генерал от кавалерии, в ходе Русско-Японской войны последовательно командовал Уссурийской конной бригадой и Сибирской казачьей дивизией. За храбрость награжден орденом Святого Георгия 4-го класса и золотым оружием. В ходе войны допускал ошибки во взаимодействии с соседями.

Восточную Пруссию прикрывала 8-я германская армия генерала фон Притвица. На северо-западе в направлении на Кенигсберг против нее действовала первая русская армия генерала Ренненкампфа. С юга против ее правого фланга выдвигалась вторая армия генерала Самсонова.

Мифы о русской армии


На Западе любят представлять русскую армию времен императора Николая Александровича как некие неисчислимые орды, которые, пользуясь численным превосходством, могли решать любые поставленные перед ними задачи. В реальности все обстояло далеко не так. Людские мобилизационные возможности России были, безусловно, выше немецких. В эпоху средневековья или времена славного 12-го года такое преимущество было бы решающим, но к началу и в течение 20-го столетия война все больше зависела от технологий. Уровень развития промышленности уже в ту эпоху мог компенсировать недостаток живой силы. Недостаточная оснащенность высокотехнологичными видами оружия уже тогда сводила на нет простое преимущество штыков и сабель.

17 августа первая армия генерала Ренненкампфа перешла немецкую границу, спустя три дня двинулась в бой и вторая армия генерала Самсонова. Русские войска в Восточной Пруссии имели над 8-й германской армией полуторное превосходство в живой силе, а вот в артиллерии силы были практически равны - приблизительно тысяча русских пушек против тысячи немецких. В том числе у немцев имелось 156 тяжелых полевых орудий, каковые в распоряжении русского командования попросту отсутствовали, но, что важнее, по количеству пулеметов германская пехота даже имела превосходство. Было у немцев и еще одно не маловажное преимущество - густая дорожная сеть, покрывавшая пространства восточной Пруссии. Прикрытая с востока непроходимой линией мазурских болот, она обеспечивала беспрепятственную и скорую переброску войск с фланга на фланг. Этим незамедлительно воспользовался немецкий командующий фон Притвиц, сосредоточивший против 75 тысячной группировки Ренненкампфа не менее 110 тысяч пехоты и кавалерии.

В советское время было принято говорить о косности царского правительства, не достаточно быстро вводившего в войска технические новшества, вроде того, что игнорируя опыт англобурской компании, русская армия в первых боях японской войны щеголяла в снежно-белых гимнастерках, а ее артиллерия умела стрелять только с открытых позиций. О том, что это было не совсем так, уже говорилось в соответствующем фильме, но, что интересно, совсем не косные европейцы вроде немцев и французов, и вовсе не удосужились изучить опыт военного конфликта на далеких сопках Маньчжурии.

Если французская пехота пошла освобождать Эльзас и Лотарингию, будучи облаченной в пронзительно красные панталоны, то немецкие артиллеристы в Восточной Пруссии эффективно вести огонь могли только прямой наводкой и все с тех же открытых позиций. Статистические таблицы, обобщающие опыт применения артиллерии в ходе Восточно-Прусской операции августа 1914 года, приводимые русским  генералом от инфантерии Николаем Головиным в его труде «Россия в Первой мировой войне», наглядно показывают, что, благодаря блестящей подготовке офицеров и высокой выучке личного состава, русская полевая артиллерия была как минимум в два раза эффективней противостоявшей ей превосходной по материальной части немецкой артиллерии.

Гумбинненское сражение


20 августа 1914 года в ходе Гумбинненского сражения армия Ренненкампфа разбила превосходящие силы Притвица. Особо тяжелые потери понес 17-й армейский корпус генерала фон Макензена. Русская артиллерия, ведя огонь с закрытых позиций, оставаясь неуязвимой, буквально выкашивала немецкую пехоту. Ценой собственной крови германские артиллеристы платили за недостаточное изучение чужого военного опыта. С характерным для немецкого солдата мужеством пытались они облегчить положение собственной пехоты, бесстрашно выводя орудия на прямую наводку. В полосе наступления русской 27-й пехотной дивизии, немецкий артиллерийский дивизион на полном скаку развернулся, буквально в зоне эффективного ружейно-пулеметного огня, всего в километре от залегших цепей русской пехоты. Его боевая жизнь продолжалась менее одной минуты. Все 12 пушек стали русскими трофеями.

Немецкое отступление во многих местах походило на бегство. Генерал фон Притвиц даже отдал приказ об отступлении за Вислу.

«Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду доблестно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку». (генерал фон Притвиц)


Пограничное сражение


В эти же самые дни с 21 по 25 августа на западном фронте произошло самое большое маневренное столкновение войск за всю четырехлетнюю историю Первой мировой войны, вошедшее в военные летописи сторон под именем Пограничного сражения. На фронте протяженностью 250 километров столкнулись лоб в лоб пять германских, три французских и одна британская армии. По количеству участвующих в нем людей это было самое большое встречное сражение в истории человечества. Никаких окопов и тем более долговременных сооружений, только созданный Богом рельеф местности, да те ее особенности, которые возникли по милости мирного человеческого труда.

Германская армия строго по пунктам выполняла довоенный план Шлиффена – Мольтке, осуществляя главный удар правым флангом. Собственно, это была предельно увеличенная в масштабе знаменитая «косая атака» Фридриха Великого. Правофланговую группу из трех германских армий отделяло от Парижа всего двести километров.

Пограничное сражение было, безусловно, выиграно наступающими германскими армиями. Франко-английские армии не были разгромлены, но по всему фронту от верхней Шельды до Лотарингии союзники были вынуждены начать отступление.

«Намеченное отступление не удалось. Однако нас раздавило не численное превосходство… одной из главных причин неудачи было то, что наш боевой аппарат не дал полностью того, что в праве были от него ожидать. Произошли многие случаи неустойчивости в наших крупных соединениях…» (генерал Жоффр)


Полководцы и их ошибки

 Хотя немцам уже и мерещилась бегущая французская армия, французы были разбиты, но не побеждены. Стойкость французских арьергардов лишила Мольтке больших военных трофеев, на которые он, судя по всему, уже рассчитывал. Отступление французов не было бегством, оно было и своевременным, и искусным. До Парижа оставалось, каких-нибудь 150 километров. Именно в этот момент Мольтке совершает стратегическую ошибку, которая, по сути, изменила и определила дальнейший ход войны.

25 августа, считая, что с французами покончено, он снимает с направления главного удара два пехотных корпуса и кавалерийскую дивизию. Причем, один из пехотных корпусов не что-нибудь, но резервный корпус гвардии, и все это он отправляет в Восточную Пруссию на выручку потрепанной Ренненкампфом 8-й армии. Между тем, главная помощь Восточной Пруссии уже была оказана. 22 августа командующим 8-й армией назначается генерал-полковник Гинденбург, а его начальником штаба генерал-майор Людендорф. С этого момента эти два человека составят лучшую полководческую пару кайзеровской Германии.

Пауль фон Бенкендорф унд фон Гинденбург (1847 – 1934г.г.), в армии с 1866г. Участник Австро-Прусской и Франко-Прусской войн. В эпоху «Веймарской республики» дважды избирался президентом Германии. 

Германскую военную мысль со времен Мольтке-старшего и его приемника, знаменитого теоретика Шиффена, предусматривавшего войну на два фронта, принято всячески порицать. Надо сказать, что огульное охаивание немецкой военной науки - это просто следование очередному устойчивому мифу. Конечно, во Второй мировой войне решение воевать на два фронта и было причиной поражения  вермахта, но это говорит только о качестве исполнения, но вовсе не качестве мысли. В Первой мировой войне у немцев был реальный шанс доказать возможность таких действий. Фон Гинденбургу удалось на частном примере доказать возможность подобной операции. Этот пример как раз «трагедия армии генерала Самсонова».

В немецких официальных источниках военный эпизод, связанный с гибелью в восточно-прусских лесах второй русской армии генерала Самсонова, носит гордое имя битвы при Танненберге, уж очень хотелось немецким историкам ощутить вкус реванша за стратегическое поражение, которое потерпели при Танненберге рыцари Тевтонского ордена в 1410 году. В русских и польских военно-исторических источниках эта битва носит гордое имя Грюнвальдского сражения. 

Павел-Георг Карлович фон Ренненкампф, генерал от кавалерии, генерал-адъютант. Родился в 1854 году в замке Панкуль близь Ревеля. Участник Японской войны, во время которой командовал Забайкальской казачьей дивизией. Отличился в Мукденском сражении. Награжден золотым оружием, украшенным бриллиантами. В 1918 году после длительных истязаний расстрелян большевиками в Таганроге.

Генералам Самсонову и Ренненкампфу, уже доводилось встречаться на поле боя, в 1905 году во время боев на реке Тахэ, Сибирская дивизия Самсонова не оказала помощи попавшим в затруднительное положение войскам Ренненкампфа. Теперь все повторилось с точностью до наоборот.

Используя возможность рокадных железных дорог, Гинденбург сосредоточил против 9-ти дивизий и 450-ти пушек Самсонова 13 пехотных дивизий и не менее 700 орудий. Это означало, что перед Ренненкампфом немецкие силы были ослаблены до предела, но надо было точно знать направление их отхода. Командующий северо-западным фронтом, в состав которого входили армии Самсонова и Ренненкампфа, игнорируя сообщение Самсонова об усилении немцев на фронте его армии, решил, что разбитые германские полки не могут отходить иначе, как под прикрытие фортов города и крепости Кенигсберг. Жилинский заносчиво посчитал, что с 8-й германской армией покончено, одна ее часть отступает на Кенигсберг, а другая беспорядочно отходит к Висле. Самсонову было предписано идти на север с целью перерезать неприятелю пути отхода.

Поражение армии Самсонова


26 августа 2-я армия двинулась вперед, и в течение трех последующих дней все было кончено. Превосходящими силами немцы смяли открытые фланги армии Самсонова. 29 августа два армейских корпуса – 13-й и 15-й, составлявшие центр боевого порядка, отступили в лес, вокруг которого и замкнулось кольцо окружения, прорвать которое удалось не более чем 20-и тысячам человек.

Не выдержав позора, генерал Самсонов застрелился. Немцы похоронят его с воинскими почестями, а позднее переправят прах его в Россию. Армия Самсонова потеряла убитыми 6 000 человек, 20 000 взято в плен на поле боя. 30 000 солдат и 15 генералов сложили оружие в виду полного отсутствия огнеприпасов. Вот в этих цифрах и кроется лукавство советской исторической школы и ее наследников. Невероятное число павших на поле боя в огне Отечественной войны приучило советского читателя и зрителя понимать под потерями именно число убитых и это по-человечески правильно. Ведь только убитый солдат не вернется под кров родного дома. Раненный или пленный он потерян для государства, но не для тех, с кем он прощался, уходя на войну. Убитыми армия Самсонова потеряла только 6 000 человек, в отличие от страшной гибели 2-й ударной армии генерала Власова.

Эта битва лесу была военной катастрофой, это был болезненный удар по русской гордости и чести, но это не было трагедией. Шесть тысяч раздавленных войной судеб – это только горсть земли в огромном кургане из одного миллиона человеческих жизней, которыми оплатила Россия свое участие в Первой большой войне 20 века.

В 1915 году немцы добьются куда более существенных успехов на русском фронте, но такой громкой и блестящей победы у них уже более не будет и это притом, что почти всю войну русская армия будет страдать не то, что от недостатка, но скорее от отсутствия тяжелой техники. Единственное, что она сможет противопоставить до зубов вооруженному противнику, будет доблесть ее солдат. Справедливо считается, что в Первую мировую войну русская армия воевала больше кровью, чем железом.

Но обращает на себя внимание следующий факт:  несмотря на качественное и количественное превосходство врага соотношение потерь русской императорской армии к потерям армии Германии и Австро-Венгрии остается на уровне один к одному. Соотношение по пленным выглядит примерно также - 2 миллиона австро-германцев на 2 миллиона русских. Таковой были боеспособность русской армии, армии национальной и народной не по названию, но по духу. При всех невзгодах, выпавших на ее долю,  русская императорская армия, в отличии от советской, не имела в своей боевой летописи таких черных страниц, как вяземские, минские и киевские котлы. И в страшном сне не виделась русским генералам такая бессмысленная бойня, как та, которую в 1942 году устроило своим войскам советское командование. Тогда в трех ржевско-вяземских и вяземских операциях, красивые названия, которых скрывали бои за городок с не слишком звучным именем Сычевка, Красная армия потеряла 1 миллион солдатских жизней. Именно 1 000 000 солдатских жизней потеряет Россия на всех фронтах войны от Турецкого Закавказья до Балтики за три года Первой Мировой, которую в тогдашней России называли великой и Отечественной.

Восточно-Прусская операция окончилась поражением исключительно по вине командования. Генералы Ренненкампф и Самсонов в Японскую войну были неплохими дивизионными командирами, но оказались не пригодны в качестве командующих крупными войсковыми объединениями. Главной их проблемой явилось отсутствие связи, а значит отсутствие реального управления войсками. Вот как пишет об этом в докладной записке на имя верховного главнокомандующего Великого князя Николай Николаевича-младшего, командующий Северо-Западным фронтом генерал Жилинский:

«…Отъезжая из Нейденбурга, генерал Самсонов уведомил штаб вверенного мне фронта, что вместе с отъездом снимается телеграфный аппарат, который по прямому проводу был связан с аппаратом, находящемся в штабе вверенного мне фронта, сообщив вместе с тем, что будет некоторое время без связи со мной. Помешать этому было невозможно, так как факт прекращения связи стал известен только тогда, когда он уже совершился».

Следует отметить, что такое отношение к новейшим средствам управления войсками, вовсе не было характерной чертой русской армии. Зимой того же 1914-го года на Кавказском фронте в ходе Сарыкамышской операции, в условиях сложного горного театра, генерал Николай Юденич строжайше запретил вверенным ему войскам иной вид передачи сообщений, кроме релейной связи по радиотелеграфу. Впервые в военной истории войска, находившиеся внизу на визуальном управлении, были превращены в информационно боевую систему. Это обеспечило русским войскам блестящую победу над превосходящими силами турецкой армии.

Чтобы ни говорили и как бы ни порочили русскую императорскую армию ,позднее советские историки, она не была костным феодальным придатком позднего средневековья. В русской армии были представлены все новейшие виды тогдашней боевой техники. По количеству и аэропланов русская армия в 1914 году не уступала ни одной из тогдашних европейских армий. Иное дело, что русская промышленность не располагала достаточными мощностями для того, чтобы выпускать все это в количествах, достаточных для удовлетворения растущих нужд армии военного времени. А самое главное, "благодаря" неустанной деятельности либеральной, социал-демократической и большевистской "пятой колонне", десятилетиями разлагающей и расшатывающей государственные устои империи, русское общество уже не было тем монолитом, который так важен и во время мира и во время войны.