Пшеница против соли

Сегодня любой разработчик новой технологии или продукта перед внедрением его в жизнь должен доказать стопроцентную безопасность своего открытия. Обществу совершенно неважно, сколько денег сэкономит внедрение этой технологии, сколько сил или даже жизней будет спасено в результате. Главное – это абсолютная безопасность. Общество должно нести ответственность за своих членов.

Представьте себе. Вы – владелец строительного холдинга, которому нужно построить мост. Проектировщики проработали заказ на высочайшем научном уровне, рассчитав все балки, опоры и нагрузки. Закуплены самые лучшие, надёжные материалы. Наняты лучшие инженеры и прорабы. Подготовлен программно-аппаратный модуль контроля за ходом работ, а за точностью монтажа можно следить с помощью GPS. У вас даже есть суперсовременные бетономешалки с подогревом и подъёмные краны. И ещё один вертолёт. На всякий случай.

И тут вы начинаете осознавать, что так строить мост нельзя. Подъёмный кран и вертолёт – это слишком передовые технологии, и они могут быть опасны. Непонятно, как поведёт себя многотонная опора моста, если её водрузить на место подъёмным краном или, чего доброго, вертолётом. До тех пор, пока не будет доказана безопасность этой технологии, ни один контролирующий орган никогда не примет этот мост в эксплуатацию. А доказать безопасность будет очень трудно, ведь наверняка найдётся, например, желающий спрыгнуть с этого моста назло бросившей его девушке.

Вы приходите к выводу, что единственный способ выполнить контракт и получить деньги – отказаться от опасных технологий. Только старый, проверенный поколениями способ. Строить надо руками. Вот, например, древние египтяне строили – до сих пор всё стоит и не шатается. Чем мы сегодня хуже? А с этими вертолётами ещё неизвестно, сколько времени простоит. И вовсе не обязательно отказываться от программно-аппаратного модуля и уже сделанных расчётов и GPS. Достаточно избавиться от самой опасной части – строительной техники.

Пусть это будет немного дольше и сложнее, мы никуда не спешим. Зато на открытии моста можно будет произнести слёзную речь о том, что традиционные методы строительства работают, как обычно, успешно, позволяют строить по-настоящему величественные сооружения, которые не стыдно оставить после себя на этой планете. Разумеется, поскольку опасных новых технологий при строительстве не применялось, приёмная комиссия с удовольствием распишется в акте.

Это ещё не паранойя. Паранойя – это когда, на основании сомнительных заявлений французских учёных, Роспотребнадзор запрещает ввоз ГМО-кукурузы. Паранойя – это когда любые достижения биотехнологии считаются априори опасными, а традиционная селекция, наоборот, безопасной и не вызывающей подозрений.

Некоторое время назад было опубликовано сообщение о том, что в Австралии успешно проведены испытания нового сорта пшеницы, который даёт высокие урожаи на засолённой почве. Там, где обычная пшеница растёт с трудом. Засоление земель – это ведь сегодня очень серьёзная проблема сельского хозяйства, и новый сорт – важное достижение.

Для выведения такого сорта в поисках нужного гена исследователям пришлось изучить много диких родственников пшеницы.

В одном из них удалось обнаружить нужный ген «солеустойчивости». Он кодирует белок, который, в свою очередь, фактически работает «насосом», избавляя клетки растения от избытка ионов натрия. В ходе поиска этого гена, его идентификации и изучения механизма действия кодируемого им белка была проведена очень серьёзная научная работа. Оставалась сущая мелочь – вставить нужный, уже изученный механизм в геном любого сорта современной пшеницы и пожинать плоды успеха.

Вставить ген, конечно, можно. Но кто же поверит учёным, что полученный сорт безопасен? Кто подпишется в акте приёмки и даст гарантию? Сегодня если растение получено методом генной модификации, то его разработчик должен за свой счёт провести недешёвые исследования на безопасность и полевые исследования. Чтобы потом с полученными результатами несколько лет обивать пороги контролирующих органов, попутно подвергаясь нападкам прессы и некоторых экстремистски настроенных организаций экологического толка. При этом нет никакой гарантии, что какие-нибудь «зелёные» активисты, преследуя благородную цель спасти планету от «генетического заражения», не вторгнутся ночью на опытную делянку и не уничтожат результаты многолетней работы. Трата времени, денег и нервов без гарантированного результата. Ведь ГМО – слишком опасная технология, излишняя предосторожность не повредит. Не так ли?

Поэтому компания-разработчик пошла по другому пути. Было известно, какой ген нужно «пересадить» в современный сорт и откуда его взять. Были инструменты, с помощью которых можно контролировать успешность «пересадки», не дожидаясь всходов и получения урожая. Сама «пересадка» осуществлена традиционным способом. Путём скрещивания дикого сорта и культурного был получен новый гибрид, содержащий требуемое свойство. Который, как уже было сказано, оказался успешным в решении поставленных задач. Так как технически этот сорт генно-модифицированным не является, то выращивать его можно уже сейчас, безо всяких ограничений.

Я, серьёзно, очень рад этому достижению. Однако выходит, что, с генной модификацией или без, мы пришли к одному и тому же результату. Мы использовали для получения этого результата одни и те же методы разработки и контроля. Разница лишь в том, что на финальном этапе, когда 95% работы уже было сделано, по причинам политического характера решено было отказаться от всей имеющейся в распоряжении современной техники и продолжать «строительство руками». Больше напоминает каменный век, чем достижения биотехнологии. И где во всём этом процессе учитываются интересы общества, не воображаемые преимущества традиционной селекции, а реальные выгоды солеустойчивой пшеницы?

Наверное, самое неприятное в том, что, работая на переднем крае науки, используя современные инструменты биотехнологии и генетики, исследователи вместе с новым сортом предоставили почти идеальный аргумент своим противникам. Ведь если сорт оказалось возможным вывести с помощью традиционного скрещивания, то зачем вообще нужны эти ГМО? Это, увы, уже стало элементом PR-кампании «зелёных» организаций против достижений науки.