Михаил Дмитриев. Политический кризис в России. Доклад ЦСР в мрачных тонах

ПРОНЬКО: Вы услышали моего сегодняшнего гостя Михаила Дмитриева, который таки доехал до студии прямого эфира. У нас сегодня будет крайне важный и крайне интересный разговор. «Политический кризис в России. Доклад ЦСР в мрачных тонах» – вот тема нашего разговора. Михаил Дмитриев, президент Центра стратегических разработок – гость нашей студии. Звоните, пишите. Михаил Эгонович, у нас не так много времени, поэтому сразу быка за рога: что показали ваши исследования?

 ДМИТРИЕВ: Наши исследования показали очень много изменений, которые мы вообще впервые видим в наших фокус-группах и количественных опросах. Первое, что бросается в глаза: впервые, когда-либо за нашу историю обследований все фокус-группы, которые мы проводили, люди начинают спонтанно заговаривать о революционном сценарии. И вот если раньше такие реплики иногда встречались и люди упоминали: «Ах да, может быть, у нас будет революция», но было видно, что это очень неприятная тема и людям боязно об этом говорить, они сами страшатся такого развития событий. Сейчас совершенно другая картина. Люди сами начинали этот разговор и обсуждали сценарий протестно-революционного обновления власти как нечто, скажем так, логическое, без всяких эмоций, просто: «Да, может так получиться, потому что, ну, а какие еще есть варианты».

И это очень серьезное изменение ситуации. Наш опыт показывает, что когда такое встречается в массовом порядке, а мы все-таки три региона обследовали, и, как это ни кажется мало, но почти наверняка то же самое, по нашему опыту, будет и во многих других регионах страны. У нас такие мнения, они как-то очень унифицировано распространяются по всей территории России. И то, что практически ни в одной фокус-группе мы не избежали такого обсуждения, это очень серьезный индикатор.

 ПРОНЬКО: Вы-то цели себе не ставили.

 ДМИТРИЕВ: Мы не ставили такой цели, мы вообще не ставили цели рассуждать о революции.

 ПРОНЬКО: Но респонденты вас вывели именно на эту тему.

 ДМИТРИЕВ: В том-то и дело. И раньше такого не случалось. По нашему опыту, в таких случаях не бывает дыма без огня, значит, в головах людей что-то происходит. Вот что – наше исследование помогло прояснить.

 ПРОНЬКО: В чем суть?

 ДМИТРИЕВ: И суть на самом деле в том, что люди начинают перебирать варианты. Вот то, что мы выяснили. Есть четкий, совершенно однозначный запрос на обновление власти. Люди устали от существующего статус-кво, они перечисляют огромный перечень проблем, где власть сбоит с точки зрения реальных направлений политики, которых люди от нее ждут. 94%, например, считают, что в ЖКХ огромные проблемы. Ну и там дальше есть длинный список, где три четверти... Ну, 12 пунктов только, где больше половины граждан считают, что это все очень серьезные проблемы. Они касаются жизненно важных аспектов типа жилья, здравоохранения, образования и многого другого.

 И у людей... Они устали от старых политиков, отношение ко всем политикам и во власти, и в оппозиции ухудшается очень быстро, это просто бросается в глаза, по сравнению с нашим весенним исследованием. И при этом люди действительно ищут нового, они ждут от властей новой политики и новых лиц, которые эту политику будут проводить. Но, поскольку, когда они начинают...

 А как этого добиться? Ну вот, чтобы самообновление власти, как это, допустим, сделал Ельцин в 1999 году. Он полтора года подряд перебирал премьеров – потенциальных кандидатов на лидера, и, наконец, остановился на Путине, и Путин уже стал следующим президентом, довольно успешным.

 Но в это люди уже не верят, они все время говорят, что это такой очень скептический вариант, маловероятно, что так получится.

 Михаил Дмитриев

 ПРОНЬКО: Я правильно понимаю, что те люди, которые участвовали в вашем исследовании, они не видят нивелирования ситуации через, скажем так, институты власти, которая существует сейчас в Российской Федерации?

 ДМИТРИЕВ: В том-то и беда. Про выборы – вообще повально. Отношение к ним, как к выборам... Обновление власти через выборы это какой-то такой сценарий типа научной фантастики. В глазах людей, это не наше мнение, а именно в глазах людей. Ну, и вот если взять, например, самые последние данные ФОМ, только что вышел очередной еженедельный бюллетень Фонда «Общественное мнение», там репрезентативный опрос в тех регионах, где проходил единый день голосования.

75% из тех, кто не участвовал в голосовании, считает, что выборы ничего не меняют. Из тех, кто участвовал в голосовании, половина практически считает, что выборы ни на что не повлияют. А в среднем по этим регионам две три полагают, что выборы ни на что не могут повлиять. Это четко совпадает с нашими результатами, у нас примерно такая же картина.

 Ну и вот, методом исключения люди начинают говорить: «Наверное, да, это может привести в том числе и к революции, к протестам. Потому что, а как же еще нам добиться обновления власти?»

 ПРОНЬКО: Вы знаете, меня эти настроения крайне настораживают. Я не скрываю, мне есть, что терять. Я думаю, что абсолютному большинству слушателей «Финам FM», людям, которые себя реализовали в той или иной сфере, есть тоже, что терять.

Мое восприятие ситуации – это не «бархатная» революция, Михаил Эгонович, это не, как говорят в таких случаях, не Европа. Я вспоминаю российскую историю, и, к сожалению, это хаос, это беспорядки, это попрание закона, и это, как правило, захват власти группировкой, которая смогла мобилизоваться в этот переломный момент и получила все дивиденды.

 ДМИТРИЕВ: Юрий, самое главное, что большинство людей прекрасно это понимают, им совершенно не импонирует этот сценарий. Он возникает методом исключения. Ну, какие еще есть варианты-то? Обновить это, наверное... Ну, получится так, что, когда народ сильно уже достанет все, начнут бунтовать или протестовать, и тогда, наверное, власть обновится. Но ни у кого это восторга не вызывает.

 А что особенно важно? Важно то, что население этот сценарий рассматривает сугубо умозрительно. Потому что мы совместили на этот раз социологические методы исследования с психологическими, уже на первой фокус-группе наши психологи обратили внимание на симптомы клинической депрессии у значительной части респондентов. После этого они составили тест, специальный опросник на выяснение вот этих депрессивных признаков, которые они классифицировали как синдром вынужденной беспомощности, довольно хорошо изученный в психологии. И они составили опросник, который позволяет именно в политической плоскости идентифицировать эти симптомы подавленности и неспособности к активным действиям.

 И основная часть наших респондентов... А у нас количественная выборка была большой – 1230 человек, это немало. Она в общероссийском плане не репрезентативна, но, по опыту, все равно на такие результаты надо обращать внимание. Так вот, большинство респондентов именно вот в регионах с преобладающим русским населением, они демонстрировали ярко выраженные симптомы подавленности и беспомощности. И, конечно, они ни к каким активным действиям не готовы, они не являются потенциальными участниками этих протестов в нынешней ситуации.

 Если мы посмотрим, опять-таки, на репрезентативные исследования других центров, то получим ту же картину. Например, по данным Фонда «Общественное мнение», только 5% населения сейчас в целом по России готово участвовать в протестных акциях против властей, и это в три раза ниже, чем в начале 2011 года. А 80% людей говорят, что они вообще ни в каких публичных акциях не будут участвовать – ни за власть, ни против власти.

 ПРОНЬКО: 80%?

 ДМИТРИЕВ: 80%. Это сейчас стабилизировалось на этом уровне, это очень значительная величина. Она очень близка к количеству ответов на один из наших ключевых вопросов, идентифицирующих депрессивность и пассивность, там 80% людей отвечало на этот вопрос позитивно.

 ПРОНЬКО: Меня на самом деле настораживают вот эти формулировки «клиническая депрессия». Это как приговор звучит.

 ДМИТРИЕВ: Ну, это диагностика психологов.

 ПРОНЬКО: Это состояние, состояние человека.

 ДМИТРИЕВ: Это состояние, которое выявляется объективно, оно не зависит от какого-то настроения или убеждений людей, это именно психологическое состояние. Причем состояние, которое может носить затяжной характер. Потому что вот этот синдром вынужденной беспомощности, выученной беспомощности, если он сформирован, как правило, он поддерживается долгое время, может быть, десять лет или больше.

Читать полностью:http://finam.fm/archive-view/7015/