Говорите на языке этой страны, господа! По-хорошему просим вас!

Есть у нас в стране такая широколапая разношёрстная одномастная публика - ядовитая по манере самовыражения, всегда инстинктивно сплочённая - и всегда лукавая в своей аргументации. В зубах они носят свою любимую «трэш*-культуру», на банковских счетах у них пухнут «гранты», а всего дороже им наша с вами «свобода» - свобода от семьи, Родины и совести. Ради этой - нашей с вами - свободы они брызгают нам на окна фекалиями, а на экран вывешивают гениталии.

Теперь у вас, читатель, определённо есть чёткое представление, каких особей и какую толпу я имею в виду. Поэтому означенную публику мы с вами так и обозначим: ОП.

Значительная прослойка ОП трудится, не покладая рук, в средствах массовой интоксикации (СМИ) - поэтому их можно назвать смитюками. А с учётом той решающей роли, которую смитюки играют в искривлении и засорении нашего языка, уместно упомянуть, что малороссийское слово «смиття» означает не что иное как мусор. Конечно, за массой смитюков стоят их руководители, роль которых в отравлении нашего сознания и нашей речи является определяющей. В академических, властных и тайных кабинетах задачи определяются, перед руководителями СМИ они ставятся, а решает и предрешает масштабы их успеха уже массовый навал смитюков на культуру.

В данной статье мы с вами проанализируем только лишь то, что вытворяет ОП с нашим родным языком.

I

Если обратиться к названиям наших грамматических падежей (заранее выражаю сочувствие тем, кто в школе этим не интересовался, но никогда не поздно начать это навёрстывать!), то первые из них - именительный, родительный и винительный...
В известной мере символично, что ОП и её смитюки ставят винительный падеж, по частоте употребления, сразу после именительного, отодвигая родительный на третье место. (Это может быть воспринято как случайная игра слов, но поскольку случайным ничто не бывает, то здесь должна быть и некая мистическая истина: пренебрегая родительным падежом, не принуждают ли нас к безсознательному отказу от родителей и Родины? - а предпочитая винительный падеж родительному, не стремятся ли нас поставить в положение обвиняемых, вынужденных оправдываться и просить?..).

Еще А.С.Пушкин в переписке с товарищами-лицеистами вспоминал, как строго относились профессора к недорослям, употреблявшим винительный падеж вместо родительного. Путать падежи было немудрено в дворянской среде - притом в эпоху, когда французским языком худо-бедно овладевали прежде родного русского. Чтобы этой, да и прочей путаницы избежать, надо было идти учиться в Царскосельский лицей. Впоследствии Александр Сергеевич, уже великий национальный поэт, был вынужден объяснять нападавшим на него критикам правила грамматики родного языка. Но нынешние смитюки, поражённые в сердце «инглишем» и «гламуром», пишут и говорят: «Праздник, который все ждали» (вместо «которого ждали») - и совсем в недавние годы знаменитый, но неграмотный журналист, получивший американскую премию за скандальное нарушение белорусской границы, говорил с экрана: «Поскольку Кремль боятся все...» (вместо «Кремля боятся...»). Вот вам, дорогой читатель, примеры и языковой глухоты, и насилия над языком. Если же эти примеры не режут вам слух, тогда, как говорят и делают в Одессе, мы разводим руками: извините!

Представляю возмущение данной статьёй со стороны ОП: «чего он к нам пристаёт со своим русским языком! В прогрессивных демократических языках, вроде английского, падежей вовсе нету!» Совершенно верно - нету! Поэтому они вынуждены прибегать к предлогам, чтобы как-то обозначать падежные отношения. Но вы-то сами, господа, без знания падежей родного языка будете буксовать и в «вашем английском»!

Птичий, компьютерный, негибкий «руцкояз» -такова, несомненно, цель образованцев-смитюков. Потому что без языка не станет народа, без народа не станет страны - останется территория, ожидающая «освоения». Интуитивно или сознательно, но очень любят смитюки смешивать понятия страны и государства. В 1991 и в 1993 годах они восторженно захлёбывались у микрофонов: «Мы проснулись (оказались, очнулись) уже в другой стране!» И теперь наперебой нас уверяют: «Той страны больше нет!»

Нет, господа! Мы живём всё в той же - в своей! - стране, несмотря на все хамелеоновы метаморфозы государственной машины. Мы помним об этом, а вас это не на шутку пугает. Вот вы и продолжаете вашу более чем столетнюю практику «реформ» - языка, образования, богослужения и так далее, и так далее.

Смитюка легко опознать уже по тому признаку, что он не склоняет славянские топонимы Бородино, Домодедово, Пулково, Царицыно, Пушкино, Косово, Сараево, а когда ему на это укажешь, он лукаво заявляет, что их склонение - это дело добровольное: можно так и этак. Произнося эту наглую ложь, они сами неизменно предпочитают «несклоняемый вариант»! А жертвы этого произвола смитюков, наши рядовые «потребители информации», оправдываются тем, что «все так говорят». Действительно, смитюки давно наступили нашим людям на ухо - и продолжают его топтать. Многие теперь неспособны просклонять эти топонимы по всем падежам. В том числе, увы, и редакторы целого ряда информационных ресурсов, заявляющих себя русскими, православными, патриотическими...

Невозможно ожидать от смитюка, чтобы он(а) делал(а) различие между формами «ей» и «ею». А их сородичи из московского филиала МВФ - Высшей школы экономики (ВШЭ) - говорят: «Мы изучаем экономику и будем ей управлять!». Уж вы-то, дорогой читатель, наверняка сказали бы ею, не так ли? Ей - это кому, чему, а ею - это кем, чем.
В городах нам не один уже год мозолит глаза реклама, предлагающая выгодный «займ» и быстрые деньги. Образованцы-смитюки, не владеющие русским и понаслышке подражающие ангийскому, даже не подозревают о существовании русских слов «заём» и «заёмный». Но гастарбайтеры из Средней Азии, раздающие рекламные листовки с этим словом «займ», оказываются грамотнее наших местных вредителей и стыдливо оправдываются: «здесь просто потеряна буква Ы» - якобы рекламщики хотели написать «займы».

У смитюка в тексте вы не встретите, к примеру, словоформу «пятерых» - он знает только «пять». В предложении, в составе подлежащего, он пишет только «два», потому что слово «двое» уже ему непривычно. Неведомо ему и слово «другой» - он всюду ставит «второй». Большую группу смитюков составляют переводчики, не владеющие русским языком. Прежде всего это те, кто пичкает читателя своими переводами в интернете. Вот мы и читаем такие вот «образцы»: Пять девушек затоптали в свалке... Кого затоптали девушки? Ах, это их затоптали? Трагедия - безусловно. Но не менее трагично положение нашего языка, попавшего в чужие злонамеренные лапы.

II

Преднамеренность того, что творят сегодня с нашим языком вполне конкретные деятели, не вызывает никакого сомнения - поскольку всё начиналось с официальных декретов троцкистской власти по «упрощению орфографии», «реформе алфавита», то есть были вполне осознанные действия, запланированные задолго до 1917 года.

Большевики не могли физически уничтожить всех грамотных русских - как не могли и весь уцелевший остаток усадить на отправленный в эмиграцию «философский пароход» 1922 года, но уж диктовать оставшимся подчинённым новые правила они пустились без всякого стеснения.

Так возникло пресловутое «правило мягкого знака». Мы пока ещё можем (имеем разрешение!) говорить и писать «в облачении», «в огорчении», «в упоении» - но если употребим эти слова с мягким знаком, то вступает в действие суровое правило троцкистов: («после мягкого знака - только буква е!»). Им дела нет, что это уже подмена падежей. Как нет им дела и до того, что целые поколения русских людей говорили и писали: «в облаченьи, в огорченьи, в упоеньи...» и так далее. Чтобы это им предъявить, надо иметь дореволюционные издания классиков либо стихи Анны Ахматовой и её современников, учившихся в классических гимназиях. Однако предъявляй им, не предъявляй, они сошлются на своего эксперта господина Розенталя. «Правило мягкого знака» некритично принимается к исполнению подневольными корректорами и редакторами, большинство из которых, трудами розенталей, уже потеряло чувство родного языка. Глухоязычия русских людей- вот чего добиваются глобалисты. Равнодушие к родному языку - это первый шаг к преклонению перед западными языками, западными университетами и к рабскому убеждению, что наш талант - ничто, пока он не признан на Западе.

Редакторы-троцкисты переписывают наши русские пословицы, песни и былины, которые испокон веку звучали по-русски: На безрыбьи - и рак рыба. Витязь на распутьи. Повесть о горе-злосчастии... Но их компьютерные программы подчёркивают русское правописание красной чертой - как неправильное. И люди, оседлавшие современное книгоиздание, по-своему переиздают Пушкина, Даля и Гоголя, писавших: «в предместьи», «в помраченьи (ума)», «в сраженьи» и во всех аналогичных случаях. А вот нынешнее издательство «Молодая гвардия», не моргнув глазом, выпускает поэтическую антологию, озаглавленную «В сраженье и в любви»... Глухоязычным редакторам невдомёк, что здесь - столкновение двух разных падежей: куда - и где. Отправился в сраженье - участвовал в сраженьи. Оттоптали ухо издателям! Если, конечно, издатели - не из тех самых, кто топчет, не из вышеозначенной публики.

Господа ОП! Мы прекрасно знаем, где писать е после мягкого знака в окончании существительных. Это в словах, имеющих в именительном падеже окончание на ё: бельё, шитьё, жильё, мужичьё, офицерьё, гнильё, и в таких просторечных как житьё-бытьё... Тогда мы и скажем: в белье, о мужичье, о жилье... Обратите внимание, господа, что здесь всюду последний слог ударный. Поэтому в просторечии может звучать «в житье-бытье», но в литературном слове прозвучит: в житии, в бытии. И поэтому русский поэт написал: «...словно в забытьи, сидят и слушают бойцы - товарищи мои.»

III

С (не)лёгкой руки пролетарского писателя-наставника Максима Горького, началось нашествие в литературу необразованной массы, представители которой изначально, по определению, нуждались в редакторском, корректорском и партийном руководстве. В советское время это нашло своё новое выражение в массовом притоке в литературу людей с техническим, ветеринарным и прочим сугубо негуманитарным образованием.

Гибкость, а с ней и сила, богатство языка, пошли на убыль. Зато в силу всё более входили технические «реформаторы» языка.

Директивно были изменены приставки (префиксы) - по принципу «легализации» глухозвучных согласных. Теперь они получали «прописку» на бумаге - чёрным по белому. До революции школьники, авторы, издатели писали: разсказ, безсовестный, разсол, разселся, фамилии писались: Безсонов, Безпалов, а теперь компьютер, послушно следуя программе Троцкого и розенталей, все эти слова подчёркивает красным. Подобными новшествами смысловая структура слова растворяется (по-русски надо бы писать, конечно, разтворяется, но пока у нас нет русского министерства образования, мы в состоянии отстаивать только без- как символической отказ от бесовщины).

Аналогично, надо бы писать разселина - то есть щель, провал в земной коре- слово, образованное от глагола разсесться: разселась земля - и получилась разселина. В советских и пост-советских словарях это слово даётся как «расселина», но и оно оказалось для глухоязычной ОП слишком загадочным: эти господа придумали более понятное им словцо «расщелина». Кажется, госпожа Л.Улицкая так и назвала один из своих опусов.

Придумывание своих собственных слов вместо исконных русских - не новый метод работы ОП. Еще в конце 20-х годов прошлого столетия они сочинили, вопреки законам русского словообразования, слова «значимый» и «значимость». Почему вопреки - об этом ниже, а пока давайте посмотрим на то, каков результат этого новшества. Новодел «значимый», к восторгу ОП, сразу заменил несколько русских прилагательных: важный, значительный, серьёзный, существенный - если брать только самые употребительные. А ведь могут быть и более тонкие случаи, например, писатель говорит: «Эта тема мне особенно дорога», а редактор его правит: «Эта тема для меня особенно значима». Чиновники всех мастей и отраслей теперь говорят: не «крупный проект» - а значимый,
не «серьёзный вопрос», а значимый, и так далее.

Чтобы понять, насколько это плохо и неправильно, надо вспомнить, что есть глаголы перехoдные и неперехoдные. К сожалению, опросы современных школьников дают повод заподозрить, что даже школьные учителя русского языка об этом забывают (если, дай Бог, еще способны их различать). Во всяком случае, рекомендованные школьные учебники никаких сведений на этот счёт не содержат.

Переходный глагол требует после себя прямого дополнения, то есть существительного в винительном падеже: читаю (что?) книгу, люблю (кого? что?) мать, музыку, делаю (что?) работу, соблюдаю (что?) правило, храню (что?) документ... Отсюда: читаемый, любимый, делаемый, соблюдаемый, хранимый. Попробуйте поставить в этом ряд глагол «значить» - что у вас получится? Или - что не получится? Не получится к этому глаголу присоединить прямое дополнение - только придаточное предложение или наречие:
Это значит, что... глагол непереходный. И это достаточно много значит для тех, кто понимает. 
Но по-русски никак не получится сказать: Я тебя значу, и поэтому ты для меня - значимый. Для нормального русского языка это безсмыслица. Даже лица, русским языком не владеющие, пока еще так не рискнут выражаться. Однако они употребляют почём зря уродливое слово «значимый», введённое в словари троцкистами на исходе 20-х годов прошлого века. Оно, это словцо, благополучно дремало там в ожидании горбачёвской перестройки. Именно с трибуны Съездов народных депутатов СССР под председательством Горби это слово зазвучало во всю ширь и по многу раз на дню.

IV

То обстоятельство, что страной и её культурой, на протяжении ряда поколений, заправляли люди, этой культуре чуждые - а то и просто необразованные (Хрущёв, Ворошилов, Горбачёв, Ельцин ), либо «вооружённые» техническим образованием (Брежнев, Андропов) или только «корочками» без реального высшего образования (академик ЦК КПСС и агент ЦРУ Яковлев) - стало уже настолько привычным, что перестало вызывать вопросы. Однако это обстоятельство очень многое объясняет.

Означенная публика не вчера появилась, «новые подходы» к российской истории и «прогрессивные» посягательства на наш язык случались еще и в Российской империи - например, в XIX веке. Некто Владимир Ильич Чернышев уже тогда рьяно выступал за упразднение некоторых букв русского алфавита - и ведь создавались комиссии академиков для изучения этого вопроса! Однако без завоевания политической власти насиловать дух и букву языка оказалось невозможным. Зато с октябрьского переворота - пошло и поехало!

Победители упрощали себе жизнь во всём, руководствуясь «революционной целесообразностью». Упрощали они и слишком сложный для них, неподатливый русский язык. Придумывали новые словечки: «будировать» - над которым смеялся гимназический отличник Ульянов-Ленин, «значимый» - до которого Ульянов не дожил и над которым нынче мало кто готов посмеяться. Переиначили старинное слово «довлеть», придав ему смысл «давить» и «преобладать». Не понимая дворянской речи, швондеры церемонный вопрос «Чему обязан?» стали произносить как «Чем обязан?» Вместо фразы «оставляет желать лучшего» президент-могильщик СССР говорил «желает... э... куда как лучше». И даже православные публицисты теперь пишут порой «власть придержащие» вместо «власти предержащие».

Крылатая фраза «Довлеет дневи злоба его» (Всякому дню хватит его собственных забот) может выпадать из повседневного словаря, но тогда и слово «довлеть» незачем выдергивать и совать, ради ложной красивости, в чуждый контекст.
И разве не смешон современный актер, играющий роль аристократа, который не спросит гостя «Чему обязан (удовольствием видеть вас)?», но вместо этого задаст вполне базарный вопрос «Чем обязан (Чего надо? Чего тебе ещё?)» Играя нашего современника по прописям современного сценариста, один популярный актёр выдал вообще непревзойдённое: «Чем обязан... визиту?» Горький реализм!
Инстинктивный материализм современных манекенов неминуемо ведёт к искажению духовного смысла традиционных речевых оборотов. Так и старинная формула «власти предержащие», в которой содержится превосходная степень качества: высшие, верховные власти, установители и хранители порядка, - мещанским сознанием превращена в характеристику людей, всеми силами держащихся за власть. Тогда уж, господа, почему бы не сказать вам просто: власть имущие?

По одесской формуле «вас тут не стояло» говорят и пишут журналисты, министры и даже писатели. «В этом историческом здании работало семнадцать генералов... Пришло несколько человек... Трое туристов погибло в горах...» Почему не «работали», не «пришли» - как должно быть в приличном слоге у хорошего автора? Мы должны их одёрнуть, мы можем спросить: Что у вас работало?.. Что из вас тут пришло?..

Игры с ударениями - тоже излюбленная забава нынешних хозяйчиков. Всегда по-русски говорилось: обезпечeние. Но кое-кому показалось, что при переходе к иной части речи - от глагола к существительному - ударение не должно переходить с одного слога на другой, оставаться на пe. Тогда, господа хорошие, будьте последовательны - говорите: попeчение, тeчение, сeчение... Слабo?

V

Недавно Татьяна Шабаева опубликовала в «Литературной газете» (№40 от 10.10.2012 г.) репортаж с переводческого форума в Казани - «Куда ведут переводчики». И автор материала, и участники форума свидетельствуют: проблема не столько в том, что переводчики плохо знают иностранные языки, сколько в том, что они не владеют русским! Отсюда косноязычие подавляющего большинства переводных текстов - как новостных, аналитических, так и художественных.

В «русских редакциях» Euronews, ВВС и подобных им прочно обосновалась всё та же ОП, то есть мы находимся и во внутренней, и во внешней осаде у смитюков. Подобные «русские» редакции и местные их ученики пристрастились к «украшательству» русскоязычных текстов вставками на латинице, притворяясь, будто иностранные имена собственные не имеют русских транслитераций и потому склоняться не должны: «...виновником аварии стал собственник Cadillac, скрывшийся с места происшествия.» Ну не поворачивается язык у некоторых, чтобы сказать: собственник «кадиллака»! Это как же надо ненавидеть язык «этой страны»!

Характерная деталь, на которую обращает внимание автор газетного сообщения: указанное мероприятие в главном городе Татарстана имело официально только английское наименование: Translation Forum Russia. Удивляться нечему. Поскольку местное «министерство образования» признало в своих программах русский язык де-факто иностранным, становится яснее ясного, которому из двух иностранных языков отдают предпочтение сегодняшние власти Татарстана. Попытки перехода на латиницу уже имели место. Призывы к русским «мирно уехать в Рязань» время от времени озвучиваются кучками казанских экстремистов. Слышат ли их в Кремле? Или всё идёт по определённому плану?

VI

Некоторые излюбленные обороты журналистов и министров нельзя признать иначе как ущербными.
Что такое, например, «поучаствовать»? Это значит - в конечном счёте, так и не принять участия (всё свелось к слабой попытке). Что такое «поприветствовать»? Чуть-чуть, слегка уделить внимание, «сделать ручкой»... Приставка по- означает неполноту действия, может означать и начало действия (поехать, попробовать...), но в ней нет и намёка на завершение. Отдают себе в этом отчёт министры и журналисты?

Отдельная песня - чиновничий «инглиш» министров и первых лиц государства. Кластер инновационных центров... Имплементировать решения комиссии... Тренды современного развития... Инсталляции современного искусства... Бренды - дёшево!

Спасибо - не надо! Говорите на языке этой страны, господа! По-хорошему просим вас!

______________________

* Trash (англ.) - мусор, хлам.