Условно оппозиционное шоу

Выборы в Координационный Совет оппозиции прошли успешно. Успех этот заключается в том, что выборы состоялись. Результат голосования, уровень легитимности, прозрачность и демократичность процедур – вопросы второстепенные. Главное – действие.
Выборы в КС – явление самодостаточное. Этим качеством они напоминают выборы в Верховный Совет СССР, когда было совершенно неважно, каков будет результат (поскольку все было предопределено) и как будет проходить голосование.

Из-за пренебрежения правилами регистрации кандидатов и определением круга избирателей выборы в КС подобны совсем уж детским играм. Там тоже важен не столько результат, сколько процесс, а правила легко меняются по ходу игры. Вероятно, сознавая ущербность сконструированной ими платформы, организаторы выборов в КС основное внимание уделяли техническим сторонам процесса, а концепцию выборов предпочитали не обсуждать. И напрасно – именно пренебрежение этими двумя качественными характеристиками любых выборов превращают выборы лидеров оппозиции в фарс.

О неясности критериев при регистрации кандидатов уже много говорилось. Кандидатов от МММ не регистрировали потому, что у них в автобиографии всего одна фраза. Национал-социалисту Тесаку отменили регистрацию потому, что фашист не может быть оппозиционером. Когда националисты в ответ пожаловались на то, что кандидат Борис Стомахин ненавидит русский народ, отменили регистрацию и Стомахину. При этом представители законодательной ветви власти, голосующие за откровенно антидемократические законы, и по природе своей антидемократические члены КПРФ остались кандидатами в КС. Вся эта чехарда с субъективными оценками и переигрыванием правил по ходу действия производит жалкое впечатление.

Еще большее недоумение вызывает неясность круга избирателей. Он ничем не ограничен. Выбирать лидеров оппозиции могли ее заядлые враги. Определение круга избирателей – непременное условие всяких выборов. Оно продиктовано стремлением к тому, чтобы выбранные представители могли соответствовать интересам именно своих избирателей. На общенациональных парламентских или президентских выборах круг избирателей ограничен гражданством. Было бы смешно, если бы президента России помимо российских граждан выбирали бы еще, например, граждане Китая. Круг избирателей лидеров партий ограничен членством в партии. Было бы забавно, если бы в выборах председателя партии принимали участие члены конкурирующих политических организаций. И только в выборах в Координационный Совет российской оппозиции смогли принять участие как оппозиционеры, так и сторонники власти или ярые враги оппозиции. Какова же легитимность такого Координационного Совета? Кого он на самом деле представляет? Каких избирателей?

В частных беседах организаторы выборов в КС отмечают, что отделить избирателей-оппозиционеров от избирателей-сторонников власти практически невозможно. Но если это так, то выборы вообще проводить не нужно, потому что они теряют всякий смысл.

В ответ на это организаторы и активисты говорят о том, что надо же что-то делать! Надо как-то расшевелить народ! В этой роли они очень похожи на воспитателей в детском саду, которые озабочены тем, как бы занять каким-нибудь делом подведомственных им детей. «Подведомственные дети», надо признать, довольно охотно соглашаются поиграть. Когда их спрашиваешь, не смущает ли их несуразность происходящего, они соглашаются, но возражают, что надо же что-то делать!

Это желание делать хоть что-то, пусть и кое-как, характеризует российскую политическую и общественную жизнь. «Кое-как» никогда не получается, и всякий раз мы закономерно возвращаемся на круги своя, наивно удивляясь при этом, что опять ничего не получилось, и списываем свое невезение на проклятую русскую судьбу. А судьба здесь ни при чем! Надо просто не врать хотя бы самим себе.

Правила регистрации кандидатов можно было установить – мягкие или жесткие – и безукоризненно им следовать. Круг избирателей можно было ограничить. В минимальном виде – открытым признанием себя сторонником оппозиции и подписью под требованиями протестных митингов. Это помогло бы консолидировать оппозицию и отделить ее доброжелателей от недругов. Сформированная таким образом база данных участников оппозиционного движения могла бы оказаться очень полезной для будущих акций, выборов и референдумов. Но не только это, а даже личные данные избирателей по конспиративным соображениям не были сохранены устроителями выборов. Они объяснили свою позицию идеей безопасности избирателей – как бы данные о них не попали в руки властей. Но что может быть смешнее, чем оппозиционеры, которые боятся признать себя таковыми перед лицом власти! Чего стоит такая оппозиция, и на что она способна? Впрочем, вряд ли люди, выходившие в течение прошедшего года на акции протеста, действительно боятся «засветиться» перед властью. Зато подставным избирателям от власти это очень кстати. Им не с руки было бы ни подписывать протестные требования, ни открыто выставлять себя сторонниками оппозиции.

Может быть, имело бы смысл ограничить круг избирателей участниками оппозиционных партий, движений и организаций. Пусть это будет хотя бы номинальное участие, но то, которое признается этими организациями. По крайней мере, это застраховало бы выборы от массового участия в них каких-нибудь «нашистов», молодогвардейцев или МММ-щиков, командированных властью или решивших по собственной инициативе избрать для оппозиции ее Координационный Совет. Останется, конечно, вопрос о том, какие организации можно считать оппозиционными, но он решается легче, чем вопрос об оппозиционности каждого избирателя.

Способов провести честные выборы много. Важно только, чтобы имелась такая цель, а не желание просто разогреть публику условно оппозиционным шоу под заданный результат. Сама по себе идея создания Координационного Совета оппозиции, может быть, и неплоха. К сожалению, как это часто случается, хорошие идеи опошляются бездарностью исполнения.
© АЛЕКСАНДР ПОДРАБИНЕК, Фото ЕЖ