Анатомия доноса.

«Газеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего о нем я до сих пор не знал, никогда его книг не читал… это не писатель, а белогвардеец… я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше», — писал в знаменитой заметке в «Литературной газете» 1 ноября 1958 года экскаваторщик Филипп Васильцев. Так в советской печати начиналась травля Бориса Пастернака, которому посмели вручить Нобелевскую премию за роман «Доктор Живаго». Скажу в духе экскаваторщика Васильцева: «Говорят, будто бы есть такой телеканал НТВ. Никаких его «Анатомий протеста» не смотрел. Но знаю: в политике без телевизионных доносов и пропагандистских палачей лучше».

Дело Удальцова и его товарищей, якобы готовивших захват власти в России на деньги грузинских спецслужб, возбужденное по мотивам политического телепасквиля (кстати, еще большой вопрос, что первично, а что вторично: не удивлюсь, если вторая «Анатомия» изначально заказывалась под будущее уголовное преследование одного из лидеров оппозиции), — не просто символ перехода политической реакции в новое качество. Оно открывает и новый этап в личных отношениях нынешнего режима со сталинским. Российская власть перешла от латентного восхваления сталинизма к прямым стилистическим заимствованиям. Теперь она не только говорит об «эффективном менеджере», но и перенимает его приемы репрессивного «эффективного менеджмента» с поправкой на современные технологии.

Орудием преследования инакомыслящих становится не газета, а телеканал.

НТВ открыто и сознательно выступило в сугубо сталинском жанре газетных фельетонов с последующим расстрелом их героев. Студентом, роясь в старых газетных подшивках для подготовки совершенно вегетарианской статьи о юбилее университета, в котором учился, я видел много образчиков такой журналистской продукции. В одном из номеров за 1937 год «Комсомольская правда» опубликовала фельетон под названием «Сволочь». Можно себе представить, что потом стало с его героем.

Превращение пропагандистской машины в элемент машины карательной означает и радикальный пересмотр отношений власти с населением. Людям больше не дадут быть пассивными наблюдателями борьбы власти с оппозицией — их заставят участвовать в этой борьбе. Авторы «Анатомии протеста» в данном случае не просто журналисты, а передовой отряд населения, мобилизованный в войска Первого доносительского фронта. Эта практика вовлечения в репрессии была впервые опробована на депутатах Госдумы, когда ужесточался закон о митингах. Тогда всех без исключения депутатов-единороссов обязали стать авторами откровенно реакционного законопроекта.

Это проверенный веками, можно сказать, канонический прием тоталитарных режимов — повязать насилием и выдачей санкции на него всех во власти и как можно больше рядовых граждан. Чтобы это была не личная инициатива тирана, а народная воля. Причем тирану очень важно показать, что причина репрессий — не его желание во что бы то ни стало сохранить власть, а угроза безопасности страны. Мол, не для себя старается, стирая в порошок политических оппонентов, а печется об отечестве.

После «Анатомии протеста-2» история развивалась в духе трагифарса. На авансцене российской истории появился новый матрос Железняк. Тот, первый, правда, с настоящей фамилией Железняков, произнес легендарную фразу «Караул устал» при разгоне большевиками Учредительного собрания 6 января 1918 года и через год с небольшим, 24 лет от роду, пал в бою.

Этот, второй Железняк, тоже отчасти матрос, выпускник военно-морского училища и бывший замполит роты учебного отряда ВМФ, а теперь видный единоросс и вице-спикер Госдумы, сразу после фильма настрочил запрос в Следственный комитет. А теперь публично призывает «не допустить бегства из страны лиц, которые упоминаются в фильме в связи с подготовкой массовых беспорядков и террористических актов». Замазали и Совет Федерации, который тоже прямо на следующий день после фильма обратился в компетентные органы с просьбой проверить факты.

Людям больше не дадут быть пассивными наблюдателями борьбы власти с оппозицией — их замажут участием в этой борьбе

Дело Удальцова — опять же вполне в сталинском духе— даже не маскируется под экономическое. Это показательный политический процесс. Конечно, пока еще не «троцкистко-бухаринская клика». Пока судить будут не тех, кто внутри власти, а тех, кто, по версии следствия, хотел ее силой взять извне на деньги великих и могучих грузинских спецслужб. Но думским, правительственным, губернским и даже телевизионным железнякам всех мастей лучше не расслабляться. Если маховик репрессий, в запуске которого они бездумно или сознательно участвуют, действительно будет запущен, его потом не остановить. Задеть может каждого. Сегодня ты снимаешь теледоносы или оформляешь по их мотивам подметные письма в СК, а завтра сам оказываешься американским (грузинским, китайским — нужное подчеркнуть) агентом.

К слову, практику показательных процессов нынешний режим отточил еще на «деле ЮКОСа» и блестяще развил в случае с Pussy Riot, хотя Бастрыкину с Чайкой, не говоря уже о судье Сыровой, еще очень далеко до пассионарности Андрея Януарьевича Вышинского. Но были бы процессы, а звезды обвинения непременно найдутся. В конце концов, их можно воспитывать прямо в недрах телеканалов — человеческого материала для такой работы в любом затравленном обществе, увы, хватает.

В общем, все идет к тому, что через «дцать» лет, во время очередной оттепели после очередной рукотворной геополитической катастрофы, какое-нибудь новое, уже нормальное НТВ покажет нашим потомкам фильм «Анатомия доноса». Про то, как в начале второго десятилетия ХХIвека мы достали из могилы и привлекли к управлению страной дух Сталина и что из этого получилось. Если будет кому показывать.

Вынос: Сегодня ты снимаешь теледоносы или оформляешь по их мотивам подметные письма в СК, а завтра сам оказываешься американским (грузинским, китайским — нужное подчеркнуть) агентом.

                                                                                                                                 Семен Новопрудский