Лицемерие или все же символика с глубоким смыслом?

Я давно не лезу в политику, хватит с меня университетских выволочек. Тем более, что все равно никакого веса или воздействия я ни на что не имею. Поэтому просто пытаюсь анализировать некоторые события, которые меня особенно затронули, как говорится, задели за живое.

Символика. Конечно, нобелевский комитет в Осло попытался показать, что премия мира этого года – чисто символична. Но что стоит за такой символикой. Не буду углубляться в политические аспекты на мировом уровне, посмотрю на этот вопрос чисто практично, как принято делать в Швеции. Порассуждаю чисто из своего жизненного опыта, который у меня достаточно богатый, на базе моих семейных отношений с мужем-западником, норвежцем, к тому же.

Когда он появился в моей жизни, то все время твердил о «западных ценностях» и о том, что деньги для него не имеют никакого значения. И я 13 лет верила этой байке, хотя факты все время показывали прямо противоположное. При переезде «западника» ко мне в Москву, первое, что он сделал, забрал все мои ресурсы в свои руки, и я не возражала. Считала, что мне самой все равно не справиться с моими проблемами, а Запад вроде бы показал на деле, как хорошо может организовать любую жизнь и рядового гражданина, и стран в целом. Ведь у большинства в России именно такое представление о действенности наших «старших братьев по разуму». Поэтому и его представитель должен был быстрее и эффективнее помочь мне в решении первоочередных задач, так рассуждала я тогда, в 1997 году, когда АС возник в моей с дочерью жизни. Оговариваю сразу, что чувства и эмоции я оставляю за рамками этого повествования.

АС постоянно подчеркивал, что деньги в жизни – ничто, что их просто надо уметь тратить с умом, на то они и существуют. И мне было и вправду очень важно и интересно знать, как их нужно тратить «с умом». Вся жизнь в Москве моего «западника» свелась к его походам по ресторанам, ни одна из моих насущных проблем решена не была. Более того, я потеряла высокооплачиваемую работу, которую имела до его приезда, все мои накопления и приличные зарплаты он потратил, и я оказалась в полной экономической зависимости от него. Но и это фиаско я восприняла философски, то есть как наши неправильно проставленные жизненные приоритеты, а также противостояние нашего «совка» рациональному и размеренному «западному образу жизни». Принято у них «наслаждаться жизнью», используя все возможные ресурсы, значит так оно и должно быть, ведь при такой жизненной позиции они процветают, в отличие от нас, с нашей вечной экономией на всем, проблемами, копанием в себе и переоценками. Поэтому через какое-то время у меня не было сомнений перебраться на Запад и вкусить настоящую «западную жизнь» там, а также дать дочери такое важное, престижное и открывающее все жизненные перспективы западное образование.

Деньги и на самом деле для моего «западника» были «ничто», инструмент для удовлетворения своих неуемных потребностей, он их тратил на себя не жалея чужих средств. Он их тратил налево и направо по своим понятиям и разумению, совершенно не задумываясь чьи это деньги и не заботясь о последствиях такой неуемной траты. Мне пришлось брать кредит у шведского государства, по прибытию в Швецию, чтобы вносить свою лепту в семейный бюджет. Так делают здесь все, живут в кредит до поры до времени, здесь государство инвестирует в людей, чтобы потом в полной мере использовать человеческие ресурсы, так объяснял мне западник.

Вот когда я получу полноценное западное образование, вот тогда я смогу быть равной этому «высокому, продвинутому обществу» и смогу получать достойную зарплату, а пока я должна слушаться его и продолжать учебу. И я опять-таки верила, что именно так оно и будет. Он очень активно подключился к получению денег от государства, то есть на деле все мои кредиты оформлял все тот же западник и все так же, как и в Москве, тратил их «по своему усмотрению»... Все московские проблемы остались нерешенными, замороженными. Зато я получила необходимое и требуемое по установкам АС западное образование, как оказалось теперь, в ущерб себе, потому что ничего реально улучшающего мою или дочери жизнь так и не случилось. Зато на моих плечах лежит неподъемное бремя долгов, средства из которых потратил АС, но за которые я отвечаю перез Швецией. Более того, когда мои возможности западного кредита были исчерпаны, я перестала быть интересна западному мужчине, точно так же, как и моя дочь, которую он удочерил здесь, и детскими деньгами которой он тоже пользовался без зазрения совести. Такая же история произошла и с деньгами моей матери. Но я продолжала верить, что западнику на деньги наплевать, он выше этих меркантильных примочек.

Я стала прозревать уже после развода об истинных «ценностях» этого западного человека. Только за эти почти три года после развода я поняла суть его «западного проекта», теперь уже бывшего мужа. Мы нужны были ему только лишь как инструменты для получения новых кредитов, для использования им новых финансовых возможностей для своей комфортной жизни. Объясняю как. У него были какие-то пенсии до приезда ко мне в Москву, которые он сумел каким-то образом оформить еще за 20 лет до реального пенсионного возраста. История умалчивает, как ему удалось это сделать. Но этих 25000 крон в месяц ему явно не хватало, кроме того, как я понимаю теперь, он – авантюрист по натуре и крохобор, ввязывается в любую авантюру, способную дать ему любые дивиденды. С пенсий здесь в Швеции взыскивают налоги, если ты не женат и у тебя нет детей. То есть женитьба и удочерение ему были нужны для тривиального ухода от шведских налогов. Никаких «человеческих ценностей», никакой благотворительности, а уж тем более «помощи ближнему», как показывает финал моей истории, за этим и в помине не было и нет. Только бизнес, в самом плохом понимании этого слова.

Зачем и кому нужна эта акция с нобелевской премией мира для меня не существует как вопрос. Я имею на него ответ, помятуя мой печальный опыт «западного подхода» на человеческом уровне. Символика эта для меня является лишь очередной агиткой, пропагандой, симулякром, если хотите, копией того, чего нет. Нет ни заботы о человеке, ни реальной помощи, ни человеческих чувств. Есть одно лицемерие и голый «бизнес» на костях других, себе, любимому, в радость и в удовольствие. Норвежский нобелевский комитет, их «подход к делу» помог мне расставить окончательно точки над i, в чем я все еще сомневалась. В то время, как Швеция действительно помогает миру, вручая премии реальным людям, стремящимся к реальному прогрессу и несущим свет людям, Норвегия пользуется теми же жульническими уловками, что и ее рядовые граждане.