Юрий Котенок
Часть 1: "Кавказ в огне"
Две истории из опаленной противостоянием Ингушетии. о людях, которым выпало бороться с темной силой на этой земле. Руслан Нальгиев — ингушский милиционер, остановивший заминированную машину со смертником, и офицер спецназа "Раптор", бойцы которого штурмуют укрытия террористов… Их объединяет принадлежность к тому силовому монолиту, во многом благодаря которому Россия удерживает позиции на Кавказе. Они — авангард Русского мiра, сражающегося с экстремистами. И нет в этой борьбе полутонов…
Выживший в аду
Говорят, что на войне всего один шаг отделяет человека от подвига. В то светлое утро, 17 августа 2009 года, капитан милиции Руслан Нальгиев умылся, посмотрел на небо и сделал шаг вперёд во дворе отдела милиции в Назрани. Шагнул навстречу смерти, спасая жизни десятков товарищей. За несколько секунд до взрыва офицер открыл огонь по машине со смертником, протаранившей ворота милицейского расположения.
32-летний холостяк Руслан Нальгиев — средоточие энергии и скромности. Месяц назад, спускаясь с трапа самолета в родной республике, он, уже в звании Героя России, удивился приему, устроенному ему земляками, и сказал просто, от сердца: "Я — всего лишь хранитель награды. Звезда принадлежит моим погибшим товарищам…" В этих словах — весь Нальгиев. Он без эмоций говорит о том, как учился ходить на протезе, об осколках в своей голове, застрявших в миллиметрах от мозга, но заводится, отвечая на вопрос, что сделал бы по-другому в то роковое утро: "Мне бы минутку-другую, взять бы в дежурной части ПК или СВД! Остановил бы его еще у ворот, не дал бы прорваться во двор".
С 9.08 утра 17 августа 2009 года жизнь Руслана Нальгиева оказалась разделенной на две половины — "до" и "после" теракта…
За сутки с лишним до трагедии Саша Тихомиров — тщедушный человек с чуть раскосыми глазами, превратившийся в Саида Бурятского, позировал в салоне "Газели", усмехаясь перед видеокамерой, тянул к объективу руку с зажатыми в пальцах кусками рубленой арматуры, похлопывал по железной бочке с селитрой и рассказывал о "подарке муртадам и кафирам". Бандподполье в Ингушетии приготовило громкую кровавую акцию.
Эту видеозапись террористы выложили в сети, спустя несколько часов после взрыва в Назрани, дополнив ее комментариями, что за рулем "Газели" находился сам Саид Бурятский. Врали, как водится за этой публикой, потому как сам организатор остался в логове, отправив на смерть анонимного зомбированного исполнителя.
Вербовщик самоубийц Тихомиров-Бурятский в 15 лет принял ислам и подался из родного Улан-Удэ в Египет и Кувейт, где изучал Коран и был завербован спецслужбами. Вернувшись в Россию, в начале 2008 года он получил приказ кадрового офицера ВВС Иордании главаря наемников Моханнада (уничтожен в апреле 2011 года в Чечне — авт.) и отправился на Северный Кавказ, пополнив ряды бандподполья.
…Угнанная желтая "Газель" попала в ориентировки ингушских правоохранителей в середине августа. Была оперативная информация, что автомобиль похищен с целью совершения теракта. В одной из групп по поиску "Газели" за сутки до нападения на Назрановский горрайотдел был задействован и участковый Нальгиев. Милиционеры останавли- вали и досматривали похожие автомобили на дорогах республики, проверяли документы водителей и пассажиров, отмечали в базе данных. Обычная информация, рутинная работа, которая проводится каждый день… Но того самого желтого микроавтобуса, который утром 17-го, двигаясь по Московской улице, вдруг резко свернёт к воротам отдела милиции, обнаружить не удалось…
"Несмотря на понедельник, день задался. Погода хорошая. На работу я пришел на полчаса раньше. Утренний развод. После переклички собирался в прокуратуру. Отнес какую-то справку в наш кабинет, вышел во двор и пошел к умывальнику", — вспоминает Руслан Нальгиев.
Все следующие секунды отпечатались в его памяти, словно на пишущей машинке… Снял кепку, повесил автомат на крючок. Родной "тюльпан"-АКСУ всегда был снят с предохранителя. В случае чего — только патрон в патронник загнать. Нальгиев умылся, успел посмотреть вверх — на яркое солнышко и глубокое небо…
Хруст железа вернул на землю. Вслед за слетевшими с петель воротами во двор отдела, где продолжался развод личного состава, влетела та самая желтая "Газель"…
Нальгиев успел увидеть себя в зеркале, надеть кепи и загнать патрон в патронник. Сделал шаг вперед. До взрыва оставалось 10 секунд, и все описываемые дальше события уместились в этот промежуток…
"Выбежал из умывальника — метрах в 18-ти от себя увидел "Газель". Кровь закипела — был не страх, но ненависть. Одной рукой направил на него автомат, в другой руке у меня папка была с бумагами. Успел дать короткую очередь, но один сотрудник бежал от "Газели" прямо на меня и оказался на линии огня. Я отпустил спусковой крючок, — Нальгиев снова прокручивает эти мгновения в памяти. — Машина тронулась в мою сторону. Бежавший задел меня (он погиб, его опознали только по ДНК), я развернулся и успел дать вторую очередь по кабине "Газели". Получилось, прошелся два раза — крест-накрест…"
Второй очередью офицер попал — видел, как дернулся смертник за рулем… Машина оказалась у стоянки служебных автомобилей. "Его мысли нам не прочитать, но ехал прямо на меня, — вспоминает Руслан. — Может, хотел раздавить, а потом взорваться…"
Действия капитана милиции Нальгиева спасли многих товарищей. Самоубийца, бывший за рулем "Газели", должен был нажать на кнопку у строя милиционеров, но, увидев стреляющего по нему человека, инстинктивно направил машину к источнику опасности. Секунды замешательства помогли людям разбежаться, укрыться за блоками и вагончиками. Кто-то успел рвануть за угол здания…
К машине, остановившейся от Нальгиева в трех с половиной метрах, уже бежал прапорщик милиции Хусен Батаев. Через секунду всё живое в округе было сметено огненной смесью взрывчатки, крошевом железа, кирпича и плоти…
По версии следствия, самоубийца, смертельно раненный Нальгиевым, уже не мог самостоятельно привести в действие взрывное устройство — дистанционно за него это сделали подельники, снимавшие теракт на видео в ста с лишним метрах от отдела милиции.
19 человек погибли на месте, более 160 оказались ранеными — сотрудники милиции и гражданские люди, попавшие в зону поражения. Жилой дом располагался от горрайотдела всего в полусотне метров. На месте взрыва образовалась воронка пять метров шириной и два с половиной глубиной.
То, каким образом Руслан Нальгиев выжил, — загадка и для медиков, и для экспертов. Правда, криминалисты-взрывотехники предполагают, что офицер-счастливчик мог "поднырнуть под взрыв" — попасть в вакуумную подушку — зону, в которую за тысячную доли секунды стягивается весь воздух, но это всего лишь предположение. Остаться в живых в трех метрах от эпицентра взрыва полутонны взрывчатки в тротиловом эквиваленте — это фантастика, чудо Божье…
Невидимой гигантской бритвой Нальгиеву срезало ногу, он потерял много крови: "Ничего не помню, но мне рассказывали, что просил воды, просил перевязать ногу, кровь хлестала. Говорят, был в сознании, но не соображал. Это был шок".
Очнулся Нальгиев через 4 дня в Центральном госпитале МВД РФ. Спросил у медсестры по-ингушски: "Где я?". Она не поняла, переспросила по-русски, объяснила, что это Москва. "Я подумал, что это я делаю в Москве?" — для офицера начался долгий период восстановления. Еще через несколько дней Руслан узнал, что в соседних палатах лежат его тяжелораненные товарищи. Из девяти человек, направленных в Москву из Назрани, скончался один — сотрудник СОМ из Ивановской области
Так устроен этот грешный мир, что сеющий зло недолго может чувствовать торжество среди живых людей. Через полгода возмездие настигло одного из главных организаторов показательного теракта в Назрани Саида Бурятского.
Идеолог террористов менял адреса, чередуя лежки в аулах с ночевками в лесных укрытиях. Информация о том, что главарь с несколькими подельниками находится в селе Экажево, поступила в спецслужбы в начале марта. Группам спецназа пришлось блокировать приличный участок местности — бандиты рассредоточились по домовладениям и оборудовали огневые позиции в районе заброшенной фермы.
Штурм укрытий начался утром 2 марта 2010 года. В ходе перестрелки было уничтожено 5 террористов и еще 10 пленено. На одном из обгоревших трупов без головы нашли паспорт на имя Александра Тихомирова. Результаты генетической экспертизы в Ростове подтвердили, что точка в деле Саида Бурятского поставлена. Вместе с фигурантом в Экажево ликвидированы члены НВФ братья Картоевы, причастные к подрыву "Невского экспресса" в 2009 году.
В домах Экажево, где отсиживались террористы, были обнаружены склад стрелкового оружия, свыше трех тысяч патронов и подпольная лаборатория по изготовлению взрывчатки. Одних 50-литровых бочек с натриевой селитрой насчитали девять штук. Три взрывных устройства были готовы к применению.
Руслан Нальгиев выжил, встал на ноги, не сломался, вопреки всему. Ему предлагают штабную работу в МВД, но он считает, что это не его. Нальгиев готов служить по-настоящему, без скидок, отрабатывая по-полной. С бандпод- польем у него особые счёты. В рамках уголовного дела по теракту в Назрани собрано огромное количество материалов — такое, что занимает целую комнату. Процесс над оставшимися в живых террористами будет проходить вне Ингушетии. Руслан туда не поедет: "Я уже всё сказал следствию, приговоры и подробности меня не интересуют. Мы будем встречать их здесь, в республике". Единственный вопрос, интересующий офицера, — кто находился за рулём заминированной "Газели"...
Получив тяжелую рану, уволившись со службы, Руслан Нальгиев не покидал рубежа противостояния с бандподпольем, который проходит в Ингушетии по живым людям, зачастую разводя родных и близких по разную сторону баррикад. "Друзья говорят, что на некоторых сайтах в Интернете в мой адрес идёт скрежет зубов, вопли о том, что я не дал им осуществить задуманное, — говорит Руслан. — Я угроз не замечаю. Но с этой заразой буду бороться, пока живу. Пистолет хочу попросить у главы республики для самообороны. Стрелял всегда только на "4" и "5". Я же кавказец!"
Главное теперь для Нальгиева — добиваться поставленных целей в жизни. В его ближайших планах — усиленная спортивная подготовка. Но о её деталях, в силу своей природной скромности, он просил не сообщать, поскольку это — секрет.
Спецоперация в Малгобеке началась на следующий день после самоподрыва на похоронах участкового террориста-смертника, прибывшего из Чечни. Рассказывает её участник — командир группы спецназа, позывной "Раптор".
"Раньше в той же Чечне при нашем появлении практиковалось стучать по газовым трубам — "Русские в деревне!". Сейчас в Ингушетии работает "телефон": мальчишки бегут и предупреждают, так что, когда мы приезжаем на объект, там никого уже нет. Поэтому наша задача — выдвинуться "без шума и пыли". Мы аккуратно высадились в указанном районе, вышли на место, заблокировали, всё осмотрели, не проникая во владение. Когда заняли позиции, с другой стороны демонстративно шумно на броне прибыла группа, предъявила документы — санкцию на обыск. После ознакомления с документами предложили всем выйти из дома. Обычно народ не очень хочет выходить — женщины, да и мужчины тянут время, а здесь насторожило то, что женская половина, подхватив детишек, моментально убежала к соседям. И тут по нашей группе был открыт огонь… Бандит стрелял недолго. Оказалось, это был брат хозяина со спецоружием, оснащенным прибором бесшумной стрельбы. В доме нашли компоненты для изготовления взрывчатки".
Еще трое членов бандподполья были ликвидированы в этой операции. Каждый из бандитов входил в группу, организовавшую теракт на похоронах днем ранее.
"Раптор" говорит мне о том, что на въезде в город Карабулак стоит обелиск с фамилиями 50-ти сотрудников МВД, павших от рук террористов: "Убивают своих же земляков только за то, что те хотят навести порядок на этой земле и борются с преступностью". Этот скорбный список растет в республике каждый месяц.
Главное наблюдение офицера за 16 лет пребывания на этой земле с периодичностью через год или два: "Идет тотальная исламизация региона — я имею в виду Чечню и Ингушетию, в Дагестане всё немного по-другому. А здесь настолько замучили народ, идет массированная реклама…"
"Раптор" — командир группы спецназа полиции. Взрывотехник. 12 командировок в район боевых действий. Орден Мужества, две медали "За отвагу". 12 августа 1996 года попал в засаду, когда вел "буханку" — УАЗ-452 со спецназом на помощь окруженным товарищам в Ленинском районе Грозного. Противник подпустил машину, открыв огонь из пулеметов с 30-ти метров. Погибли двое, включая командира, четверо тяжелораненых. Раненный в голову, "Раптор" на пониженной передаче вывел машину из-под огня. В кузове "буханки" насчитали больше 100 пулевых отверстий.
В 2003 году в Аргуне в составе группы СпН "Раптор" деблокировал окруженных сотрудников иркутского СОМ, вытащив с "того света" 9 человек. Погиб товарищ — прямое попадание ВОГ в голову.
Мой собеседник — матерый русский воин, закаленный в боях, не боящийся, но уважающий противника. В горах Кавказа, по его словам, идет война, хотя это запрещено подавать в СМИ подобным образом. Горная война — особенная, требующая не только опыта и знаний, но и специальных средств. А вот с ними в подразделении "Раптора" — проблема. Сам офицер — заядлый охотник. Таких ночей, как в Ингушетии, больше нигде не встречал: "Ночи здесь кромешные, шум реки, туман... Группу численностью в 30 человек проведу под носом. А наши характеристики ночных приборов не всегда отвечают природным условиям, в которых мы работаем. Это изморось, туман, это эффект "бархатной ночи" — рукой можно потрогать человека, но не видеть его на расстоянии полуметра. В тех боевых единицах, которые поближе к Москве, есть тепловизоры. А мы — с периферии, у нас ничего нет".
Не так давно подразделение "Раптора" спустилось с гор, где несло службу на заградительных постах во время учений "Кавказ-2012". В горах работали авиация и артиллерия, разведпоисковые группы, в селах выявлялись пособники боевиков. Люди "Раптора" работали в селении Яндаре, куда, по оперативной информации, на машинах местных сотрудников вывезли раненых членов НВФ. На этот раз бункер найти не удалось.
Я прошу его ответить на главный вопрос: почему пока не можем переломить ситуацию в Ингушетии?
"Как-то в горах набирали воду, встретили человека, который представился местным сотрудником, показал наградной пистолет. Поговорили. Главное, что я вынес из этой беседы, — ему глубоко начхать на Россию, на то, что он получает от нее зарплату, регалии, награды, дотации, субсидии. Прозвучала фраза: "Моя Ингушетия — превыше всего, а на Россию начхать". И это сказал не рядовой, а подполковник — по местным меркам, большой человек. А что взять с простого сотрудника? Когда у них появляются кровные враги, когда шайтаны (как они называют) убьют брата, они начинают что-то делать, а до тех пор мы для них оккупанты, а во всех бедах виновата только Россия!
Шикарные двух-, трехэтажные особняки из красного крипича по всей республике, а вы заедьте в деревушку в центре России. Вот где война! Там настоящий Грозный, а тут всё отстроено, и всё блестит.
Смогу ли я один в гражданке походить по рынку в Ингушетии? Пристрелят. А у нас они ходят спокойно, делишки свои делают, не работают на заводе, занимаются криминалом или торгашеством.
В общем, говорили мы с местным и пришли к выводу, что каждый должен жить в своем регионе, ингуши — в Ингушетии, валить лес, обрабатывать землю, создавать рабочие места".
"Раптор" имеет свою точку зрения на происходящее, "зрит в корень". Офицер считает, что мы теряем кавказскую молодежь: "Здесь в Ингушетии, на Кавказе — почти все националисты, скинхеды, только на восточный манер, особенно подрастающая молодежь. Ненависть к русским впитывается с молоком матери. Неприятие русского языка. Стою с ингушами, как порядочный человек никогда не буду говорить на иностранном, если третий этого не понимает. А они считают это за норму, демонстративно переходя на свой язык при виде русского. Делаешь замечание — обижаются.
Главные причины происходящего, как на ладони: национализм, стремительная исламизация и отношение к России, как к дойной корове. Мы соблюдаем законы России, а наш противник не ограничен ничем. У них правило — своих кушать нельзя, а со стороны — не грех. Мы просто заигрываем перед Кавказом. Ранили человека — и никаких действий предпринято не было! В любое заведение они заходят с оружием. Возьмите грозненский аэропорт, куда любой чеченец зайдет с оружием через металлодетектор. Мы же, законопослушные граждане, должны все сдать и стоять в очередях. Это чистейшая дискриминация, и происходит она не только на Кавказе, но и в Москве".
Комментарии