Праведница Матрена и воры-олигархи

 

Матрена (Матренин двор А.И.Солженицына) – одна из тех праведников, без которых не стоит Русская земля. Она отзывчива до самопожертвования, полного забвения собственных интересов, бескорыстна, трудолюбива. Даже ее нечистоплотность как-то связана с традиционными представлениями о святости (обычный признак средневековых католических святых - вшивость, в жизнеописаниях особо отмечалось, что они не мылись десятилетиями). Пренебрежение к телесному и высочайшая духовность находит наиболее полное выражение в равнодушии к чистоте и уюту, к гигиеническим процедурам.

Между тем, героиня, которой любуется и восхищается автор, поставляет - правда, в разовом порядке - сырье (сахар) и тару (бутылки) для изготовления самогона. Хуже того, она нарушает заповедь «Не укради!», она, страшно сказать, уголовная преступница: систематически совершает хищения социалистической собственности – торфа, добытого госпредприятием. Ворует мешками в корыстных целях, для обогрева личного жилища.

Неважно, что этим промыслом занимаются все жители села и что приобрести топливо нормальным образом нет никакой возможности, и если не воровать, то – замерзать.

Высочайший идеал православный этики, идеал аскетизма и самоограничения не допускает нравственных компромиссов: «Да, умри от переохлаждения, но чужой крошки не бери».

«Все воруют – а ты не воруй»,- говорит старуха у Валентина Распутина. Такой ригоризм, судя по всему, Солженицыну был близок. Почему же рассказчик-моралист прощает Матрене воровство, даже не оценивает его в качестве не очень хорошего поступка. А еще точнее, жалеет Матрену и кражи торфа ставит ей в зачет со знаком плюс: трудолюбка, страдалица, в такую даль таскает такую тяжесть!

А: в том и дело, что похищает Матрена социалистическую собственность, т.е. реквизирует вражескую собственность. Ибо государство, без сомнения, враг, и сколько у него не реквизируй, все равно не вернешь того, что он у тебя уже конфисковал.

Государство (и колхозно-поселковая власть) – требует, отбирает, принуждает, при этом почти ничего Матрене не дает. Лечить не лечит, не продает топлива, самых необходимых продовольственных продуктов и товаров широкого потребления, не платит за тяжкий труд, не дает пенсии да четвертьвековой колхозный стаж (только после долгих мытарств и хождений и не в сталинскую эпоху, а только в хрущевскую оттепель Матрена стала получать пенсию за пропавшего на войне мужа).

Воровать казенное, как воровать у барина, – совсем не грех. Таким было общенародное отношение к социалистической собственности. Прихватывать домой с производства связку сосисок, банку краски, инструмент, моток пряжи, хотя бы пачку писчей бумаги – было иногда рискованно, но нисколько не позорно.

«Общенародное – значит бесхозное». Воспитанные в этом духе и на таких примерах бывшие советские люди, когда открылись новые возможности, принялись воровать не банками, пачками и мотками, а – заводами, шахтами, пароходами. Основная же масса не сразу сообразила, что собственно происходит, т.е. что воруют У НИХ, а не у безличного государства.

Кстати, сам рассказчик, школьный учитель Игнатич  «берет» из кабинета химии буру. Использует школьное имущество в личных целях (для травли тараканов) и не видит этом ничего особенного, не говоря уже о предосудительном. Как это выглядит в свете высочайших этических требований интеллигента из народа?