Воспроизводство дефективной психики людей и общества под воздействием киноискусства.

Перед тем, как говорить о проведении стратегии в жизнь, рассмотрим ещё некоторые вопросы психологии, которые, на наш взгляд, следует рассмотреть при освещении принципов стратегии искоренения террористической угрозы, а не во взаимосвязи с какими-то иными фактами. Причина этого в том, что дефективная психика людей и общества — главная предпосылка к терроризму и она же — основа эффективности его воздействия на общество. Поэтому надо знать социальные факторы, порождающие дефективность психики множества людей и общества в целом, для того, чтобы осмысленно целесообразно строить политику государства и общественных инициатив в отношении них.

Прежде всего необходимо понимать, что терроризм рождается из недовольства людей своею жизнью и жизнью толпо-“эли­тар­ного” общества в целом. И способен терроризм поразить тоже только толпо-“элитарное” по организации личностных взаимоотношений людей общество.

Т.е. именно толпо-“элитарное” общество всегда «беременно» тем или иным терроризмом и находится под его угрозой, и это одно из неотъемлемых качеств толпо-“элитаризма”.

Однако если затюканный идиотско-вредительской политикой государства мелкий предприниматель покупает где-то гранату, а во время поездки на разборку с партнёрами роняет её на эскалаторе в метро в «часы пик», то взорвись граната[1], — это всё же не было бы террористическим актом, хотя какая-нибудь “Аль-Каида” могла бы заявить, что имел место очередной “подвиг шахида”, а изрядная доля толпы ей бы поверила; а ещё бульшая доля той же толпы — испугалась бы и некоторое время избегала бы поездок в метро, а потом, загнав свои страхи в глубины психики, продолжала бы ездить в общественном транспорте, усугубляя свои неврозы.

Также из истории известны случаи, когда люди, под давлением идиотско-вредительской политики государства и «стихии рынка», достаточно хорошо управляемой на принципах коллективного своекорыстного сговора биржевых и банковских вполне узаконенных мафий, впадали в депрессию и сводили счёты с жизнью не в одиночку, а так, что жертвами их самоубийства становились не только они сами, но и другие люди. Однако это — тоже не терроризм, хотя в определённых обстоятельствах какая-нибудь “Крас­ная бригада”[2] могла бы объявить, что кто-то из её членов совершил “подвиг”, и при соответствующих политических обстоятельствах многие бы в такого рода заявление поверили бы, в результате чего заурядное самоубийство повлекло бы за собой вполне террористический эффект воздействия на общество.

Также средства массовой информации регулярно сообщают, что в том, или ином городе группа подростков забила насмерть (или почти насмерть, нанеся тяжкие телесные повреждения) кого-то из иностранцев или из числа граждан России с нетипичной для места происшествия внешностью. При этом расследование обычно показывает, что попытки представить такого рода криминальные эпизоды как идейно вызревший нацизм и ксенофобию[3], уже якобы действующие в России на молодёжно-организационной основе[4], оказываются несостоятельными даже при наличии какого-то подобия организации и соответствующей символики потому, что кроме одного — двух вожаков-организаторов все остальные (при разбирательстве с каждым из них персонально) предстают как обыкновенные безъидейные и безвольные сопляки, которые выпендривались друг перед другом, стараясь показать друг другу, «подружкам» и прочим окружающим свою «крутизну» и «значимость».

Т.е. хотя внешне всё это и выглядит как идейно оформившийся нацизм и ксенофобия, но это всё же — обыкновенная для всякого толпо-“эли­тар­ного” общества подростковая преступность, в которую во­влекаются подростки на основе инстинктивно обусловленных эффектов стадно-стайного поведения[5].

Происходит это потому, что к подростковому возрасту, когда в процессе нравственно-психического становления личности должна начать проявляться осмысленная воля и человек с её помощью должен научиться обуздывать свои — общеживотные — инстинкты, у подростка нет ни нравственных идеалов, ни мечты о смысле своей собственной жизни и смысле жизни своего народа и человечества, ни задатков личностной воли, для того чтобы воплотить эту мечту в жизнь. Зато он уже воспринял из культуры взрослых “идеал бытия”— «жрать», «иметь», «тра­хать­ся», «ловить кайф» на всём готовом (созданном другими, включая Бога) и достигать удо­влетворения в разнообразном само­довольстве за счёт окружающей социальной и природной среды.

Психологически же они в своём большинстве — носители животного типа строя психики, хотя вожаки (их один — два на всякую стаю-стадо: действующий и активист-заместитель[6]) могут быть носителями типа строя психики зомби или демонического.

При этом всем нечеловечным типам строя психики может сопутствовать опущенность в противоестественность всле­д­ствие употребления разнородных дурманов и психотропных веществ (всё, что расценивается в подростковой среде как «круто», т.е. представляет собой идеал, — фактически становится неизбежным в их жизни). И на этой нравственно-психической основе всё, проистекающее (вследствие безволия и бессмысленности бытия субъекта) из инстинктов и из пороков культуры, может прикрываться в каждую эпоху какими угодно идеями, способными придать тень возвышенного благородства проявлениям обыкновенной жестокости и злобы «недоделанных» подростков, а потом и телесно взрослых «как бы людей»[7].

Причины же всего описанного выше и многого другого известного всем по жизни лежат в особенностях воспитания детей в самом раннем детстве[8].

И с этим утверждением по существу соглашается “Незави­си­мая газета” в статье Марины Лозинской “Из чего вырастает «обра­зо­ванное животное»”, опубликованной 8 сентября 2004 г. Относящийся к рассматриваемому вопросу фрагмент этой статьи представлен ниже:

«Совесть и сострадание
 формируются у человека в возрасте от 3 до 5 лет.

Один из самых загадочных для рядового обывателя феноменов современного общества — необъяснимый, казалось бы с точки зрения нормальной человеческой логики всплеск подростковой (даже порой детской) и женской преступности. О социально-психологических корнях этого явления мы беседуем с доктором медицинских наук, профессором Фёдором Кондратьевым. Без малого сорок лет он работает в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сер­б­ского.

— Фёдор Викторович, известно, что преступность меняется вместе с обществом. Какие перемены произошли в структуре криминала за последние 15 — 20 лет с позиции психиатрии?

— Наш институт, основанный в 1921 году, работает не только с психически больными, но и со здоровыми людьми, направленными на экспертизу. Мы имеем огромную фактуру социальных модусов поведения и можем писать «историю государства Российского», изучая истории болезни наших пациентов. В последние годы мы занимаемся и проблемами людей, переживших вооруженные конфликты, теракты, катастрофы.

Важным направлением стала психическая реабилитация людей, подвергшихся индуктивному воздействию тоталитарных сект. Помните «белое братство»? Занимаемся проблемами этнической и культурной интерпретации психического состояния человека.

Те преступления, которые сейчас совершаются, лет 15 — 20 назад были невообразимы даже для судебных психиатров. Прежде всего это детская преступность. Она была и раньше, но выглядела приблизительно так: мальчик-олигофрен украл батон. Сегодня к нам поступают убийцы, насильники, истязатели в возрасте от восьми (!) лет.

Вспоминается группа подростков, которые убивали беззащитных людей просто ради того, чтобы убить, а потом хвастаться, кто это сделал наиболее жестоко. Конечно, среди них встречаются наркоманы и пьяницы, но изначально это психически здоровые дети[9]. Особо тяжкие преступления, как это ни парадоксально, совершают не бродяги, а домашние дети[10]. Спрашиваешь: «Почему ты это сделал?» Ответ у всех один: «По телеку видал…»

Это не единичные случаи. Это массовая тенденция. [11]

— В чём причина?

— В России всё было: голод, война, репрессии, тотальная нищета, но никогда планка общественной нравственности не падала так низко. Звериный образ жизни — всё получать здесь и сейчас[12] — приводит к саморазрушающему поведению подростков. Общаясь с ними, понимаешь, что у них нет критерия добра и зла[13]. Он не сформирован воспитанием. Такие качества, как милосердие, сострадание, совесть формируются у человека в возрасте от 3 до 5 лет[14]. Если человеческое не заложено вовремя, вырастет образованное животное (выделе­но нами при цитировании[15]). Наказание его испугает, озлобит, но не изменит к лучшему[16]. Был у меня четырнадцатилетний убийца. У него кре­стик на груди. Спрашиваю: «Зачем тебе?» Отвечает: «Мо­жет, поможет, может, срок скостят». Видели рецидивистов, исколотых целыми иконостасами?» (приводится по публикации на сайте: http://www.ng.ru/science/2004-09-08/12_kondratev.html)

По существу в России наших дней это означает, что:

  • если большинство родителей не занимаются осмысленно целесообразным воспитанием детей, многие из которых — просто побочный продукт половой распущенности старших поколений и помеха своим родителям, препятствующая взрослым заниматься потребительством,
  • то государственная политика искоренения террористической (и уголовной в целом) угрозы должна начинаться с тщательного отбора выходящих в эфир мультиков и сюжетов программы “Спокойной ночи, малыши!”, которые напрямую оказывают воздействие на психику малышей всякий раз, когда родителям и старшим родственникам некогда или недосуг уделить время своим детям и исполнить свой родительский долг перед детьми и Богом.

Нравится это “демократизаторам” и “свободным художникам” или же нет, но теле- и радиовещание как предназначенное для детей младшего возраста, так и просто доступное детям и несовершеннолетним, — в демократическом государстве, выражающем долговременные стратегические интересы народа, — область компетенции не только родителей, но и спецслужб государства (типа КГБ-ФСБ): дети в обществе должны быть не только защищены от растления их нравственности потоком теле- и радиовещания, но теле- и радиовещание должно восполнить то, чего детям не могут дать их родители и другие потенциальные воспитатели в личностном формальном и неформальном общении[17].

Соответственно, для решения этой общечеловеческой задачи спецслужбы (в России это — прежде всего ФСБ) должны быть наделены не только необходимыми властными полномочиями, но должны быть обеспечены кадрами психологов и педагогов высочайшей квалификации с нравственно-эти­ческими качествами (насколько это возможно в больном обществе), по возможности более близкими к нормальным человеческим.[18]

Речь идёт не о том, чтобы малообразованные «искусствоведы в штатском», которые сами бесплодны в художественном творчестве, учили деятелей искусств, какие идеи и как тем воплощать в своих произведениях. Речь идёт о том, что искусство должно сеять разумное, доброе, вечное, а не ублажать те или иные страсти недоделанных субъектов, растлевая при этом подрастающие поколения. А если последнее имеет место в жизни, то общество в праве защититься от такого искусства, а государство обязано ему в этом помочь.

И для того, чтобы искусство выполняло миссию сеять разумное, доброе, вечное в толпо-“элитар­ном” обществе, в нём необходима государственная цензура, и она должна быть именно идейно-политической цензурой в широком культурологическом аспекте термина «идейно-поли­ти­ческая цен­зура»[19]; а если кто оказывается недоволен её решениями, то эти решения должны оспариваться не в суде, а органе типа общественной палаты по нравственно-этиче­с­ки обусловленному произволу её членов.

Пока же мультики, в которых Дональд Дак и прочие диснеевские[20] герои рыщут в поисках кубышки с долларами или клада золота, забытого пиратами или джином, программируют психику детей младшего возраста на приверженность “идее” «Жить на всём готовом — потреблять всё и всех!».

И такая идейная политика телевещания и кинопроката для детей создаёт предпосылки к тому, чтобы множество людей вошло во взрослость при животном типе строя психики, почти что не имея шансов когда-либо перейти к необратимо человечному типу строя психики.

Потом дети вступают в возраст постарше и на их психику, уже подготовленную рисованными кошмарами мультфильмов к восприятию кошмаров «большого кино» в стиле «как в натуре», обрушиваются мордобойно-убий­ст­венные “шедевры”, в которых «хорошие» парни и барышни если и не высокопрофессионально, то как минимум зрелищно-эффектно, безжалостно и беспощадно калечат и уничтожают «пло­хих» парней и барышень[21]: всё отснято и смонтировано так, чтобы зрители могли посмаковать или «потрястись от страха», а персонажи могли упиваться своей «крутизной».

Но при более пристальном и осмысленном рассмотрении содержания сюжетов большинства фильмов (как говорят искусствоведы-“демократизаторы”, — «мэйн стрима» — «основного потока»[22]) оказывается, что:

  • «Плохие» парни и барышни плохи только тем, что — в силу социально обусловленных причин — они не только не состоялись в качестве носителей человечного типа строя психики, но им ещё и не досталось места у «корыта», из которого на законных основаниях хлебают «хорошие», в силу чего «пло­хие» всё ту же “идею” одинаково свойственную и «плохим», и «хорошим» — «иметь и употреблять всё и всех в своё удовольствие!» — реализуют по своему усмотрению не законными путями.
  • Либо «хорошие» персонажи подаются зрителю как неподкупные люди долга и чести, которые защищают от «плохих» персонажей демократию по-американски и жизнь в ней «нор­ма­ль­ных людей».

Однако при рассмотрении по существу этой самой “де­мократии” она оказывается всего лишь бездушной машиной, предназначенной для воплощения в жизнь “идеи” «иметь и употреблять всё и всех в своё удовольствие!» цивилизованным способом на законных основаниях, подавляя и уничтожая тех, кто пытается реализовать её “нецивилизованным” (с точки зрения её норм) путём или же незаконно.

То, что эта же “идея” в некоторых фильмах подаётся «под соусом» “идеи” мести за совершённое в прошлом зло, — идей­ной сути сюжетов не меняет[23].

  • Если же в голливудских фильмах и отображаются проблемы личностного становления и созидательного (а не опустошающего будущее разрушительно мстительного) разрешения нравственно-этичес­ких проблем во взаимоотношениях людей[24], то действие сюжетов разворачивается либо в среде “эли­ты”[25], либо это фильмы о прорыве в “элиту” «золушки» (хотя в сюжетах пол «золушки» может быть не обязательно женским, но и мужским, однако сути сюжета эта вариация тоже не меняет).

“Элита” же «всё и всех имеет и употребляет в своё удовольствие» в силу эксплуатации своего социального статуса, так или иначе дающего её представителям потребительские преимущества перед так называемым «просто­народьем», к которому принадлежит большинство людей во всяком толпо-“элитарном” обществе. Вследствие преимуществ такого рода возникает иллюзия, что “элита” в целом и её представители свободны и что, только приобщившись к “элите”, можно заняться если не своим собственным личностным развитием, то обеспечить эту возможность своим потомкам.

О том, что такого рода мнения — в действительности иллюзорны, лучше всего повествует фильм “Крёстный отец”, хотя он повествует о жизни семьи, принадлежащей к нелегитимной (незаконной) иерархии, но тоже живущей идеей «иметь и употреблять всё и всех в своё удовольствие!», точно так же, как и законная. Однако для того, чтобы это понять, — надо иметь совесть: при бессмысленно же бессовестном просмотре многие завидуют тому уровню вседозволенности, которого достигли «крёстные отцы», и норовят воспроизвести его в своей жизни, сея зло вокруг себя.

Тем не менее итог зрим: уже во втором поколении семьи, идущей по этому пути, главный герой достигает беспросветного одиночества и несчастья, пребывая на одной из вершин внутрисоциальной власти над другими людьми с нечеловечными типами строя психики, если судить по их поведению в сюжетных линиях.

Но то же самое — только в других декорациях — происходит и на легитимных вершинах той или внутрисоциальной иерархии (фильм “Римские каникулы” — об этом, хотя и в жанре комедии).

Но вот фильмов о том, как состояться человеком и жить просто по человечески, помогая в личностном развитии другим, без «дворца» и прислуги — таких фильмов Голливуд не производит.

А в эпоху “демократизации” и реформ отечественное кино тоже не сняло ни одного идейного фильма, который бы был принят народом: в отечественном «мэйн-стриме» только жалкое подражательство Голливуду. А сериал “Московская сага”[26], рекламируемый как нечто высокое — идейно-нравственное, по существу своих сюжетных линий оказался экранизацией московских сплетен за несколько десятилетий, в подборке которых выразился страх и «комплекс неполноценности» некоторой части советской и постсоветской “элиты”, а также незнание ею событий реальной истории и её непонимание. И хотя реквизит в фильме подобран высоко профессионально так, чтобы произвести впечатление достоверной передачи «духа эпохи», но “Московская сплетня” (то бишь «сага») эпоху оболгала: правдоподобно оболгала, как и всякая сплетня. Но если из “Московской саги” с помощью обычных средств киномонтажа изъять страшилки про Сталина и НКВД-МГБ, то останется пропаганда всё той же идеи паразитизма — «жрать, иметь и “трахаться” с комфортом на всём готовом, пребывая рабами иллюзии собственного благородства и значимости»…

В СССР же в сталинские времена «Совкино» (во многом благодаря «искусство­ведам в штатском», главным из которых был сам И.В.Сталин) фильмы о том, как состояться человеком в самых трудных житейских обстоятельствах, производило. И именно они составили эпоху в мировом киноискусстве: были же они не лживой про­па­гандой, не “лаки­ро­ванием” «совковой» действительности, а экранизацией пока ещё не воплощённой в жизнь мечты всех тружеников о лучшей жизни всех людей без разделения общества на “элиту” и толпу. При этом сюжеты многих фильмов всё же имели реальную основу в жизни страны[27].

Но что касается “идеи” «существовать на всём готовом — жрать, иметь и потреблять, трахаться, ловить кайф…!»[28], — в каких сюжетах и декорациях её ни подавай, она всегда соответствует именно животному типу строя психики. А выражающие её сюжеты способствуют переходу к животному типу строя психики носителей всех других неустойчивых иных типов строя психики.

И поток такого кино, льющийся во все дома с экранов телевизоров, способствует воспроизводству в реальной жизни в преемственности поколений именно животного типа строя психики в процессе бездумного сопереживания зрителей персонажам при просмотре фильмов.

И утверждение о господстве в обществах Запада (откуда пришли эти фильмы) именно животного типа строя психики — не наш вымысел: об этом же объективно говорят результаты научных исследований в самих же США:

«Яичница с беконом
 превращает людей в хищников и наркоманов.[29]

Американские исследователи установили, что запах и вид любимой еды возбуждают те же отделы мозга, что активно работа­ют у наркоманов в ожидании новой дозы, сообщает Reuters. Также, благодаря любимым блюдам, активируются участки мозга, что у животных отвечают за охотничьи инстинкты. А человек эти стимулы ошибочно воспринимает как чувство голода.

В исследовании приняли участие 12 человек, средний возраст которых составил 28 лет.

С помощью томографии учёные определяли биохимическую активность мозга в покое, а также его реакцию на зрительные, вкусовые и обонятельные стимулы, связанные с любимой едой. Оказалось, что при виде вкусного блюда весь[30] активность головного мозга повышается в среднем на 24 процента. Самые большие изменения происходят в височной и островковой областях коры, а также в глазничной извилине.

Причём, продукты, которые больше всего возбуждали мозг, трудно назвать диетическими. Среди них яичница с беконом, сэндвичи, гамбургеры, пицца, мороженое и сладости[31].

“Полученные нами результаты свидетельствуют об опасности постоянной «пищевой» стимуляции мозга. Люди видят автоматы по продаже сладостей, красивые витрины, смотрят кулинарные те­лепрограммы”[32], — комментирует свою работу руководитель ис­сле­дования Дзин-Джек Ван (Gene-Jack Wang) из Брукхейвенской национальной лаборатории (Brook­haven National Laboratory) в Нью-Йорке.

Результаты этого исследования опубликованы на страницах журнала NeuroImage. В своих выводах авторы работы пишут: “Повышенная чувствительность мозга к таким стимулам и их распространенность однозначно способствуют эпидемии ожирения”» (приводится по публикации на сайте: http://mednovosti.ru/news/2004/04/22/egg/).

Однако, по нашему мнению, американские исследователи подменяют причину следствием:

В действительности объективно носители животного типа строя психики реагируют на «жратву» так, как это и свойственно животному.[33]

Животное в естественной среде обитания далеко не всегда знает, когда в будущем оно насытиться, и потому почти всегда готово есть «про запас», сметая всё на своём пути для реализации открывшейся возможности «съесть, сколько влезет»[34]. Представитель же вида «Человек разумный», если он объективно — носитель животного типа строя психики, — реализуя в условиях «общества потребления»[35] открытую возможность есть всегда, когда хочется в соответствии со сформировавшейся у него би­о­ритмикой (или когда вывеска «Мак-До­нальдс» возбуждает его пищеварительную физиологию вне биоритмики), и сколько влезет, — попросту систематически «ужи­ра­ется» и в течение нескольких лет наживает себе кучу болезней, начиная от эпизодического «несварения желудка» до склероза сосудов, влекущего за собой инфаркты, инсульты, старческое слабоумие, всевозможную онкологию и т.п. Но у этой проблемы есть и психо-этические аспекты, вследствие чего «эпидемия ожи­рения» — ещё не самое худшее, что может произойти в обществе таких человекообразных.

Однако реакция на вид пищи — это всего лишь рефлексы, многие из которых — условные, т.е. выработанные самими людьми или непроизвольно сложившиеся в их психике под воздействием обстоятельств. А основной инстинкт всякого биологического вида — инстинкт продолжения рода, включающий в себя все врождённые программы поведения представителей каждого из полув в видовом процессе воспроизводства новых поколений. И формирование правильного, — т.е. жизненно состоятельного, — отношения к этой стороне жизни личности и общества[36] — одна из задач воспитания подрастающих поколений.

Оборотная сторона этого же вопроса о половых инстинктах — отношение в обществе и в политике государства к субкультурам порнодействий.

 

 

 
__________________________________________________________
 

[1] Реальный случай второй половины 1990‑х гг. в Санкт-Петербурге. Граната не взорвалась, пресса о происшествии не сообщала.

[2] “Красные бригады” — название марксистско-троцкистских террористических организаций в Италии в 1960‑е — 1970‑е гг.

[3] Ксенофобия — немотивированное (прежде всего этикой) неприятие других культур и их носителей, пугливо-озлобленное отношение к ним.

[4] Показать это “демократизаторы” — в своём большинстве пособники интернацизма — тужатся на протяжении более чем десятилетия с самого начала перестройки.

[5] В материалах Концепции общественной безопасности о возрастных периодах и предназначении каждого из них во взрослении человека см. раздел 7.2. “Жизненный алгоритм становления личности” в работе “Диа­ле­к­тика и атеизм: две сути несовместны”. Там же рассмотрен вопрос и о стадно-стайных эффектах в поведении подростков.

[6] Если претендентов больше, то “лишние” подавляются вплоть до уничтожения или изгоняются.

[7] А вот для того, чтобы появился идейно вызревший нацизм (а равно и интернацизм), — необходимы взрослые:

  • демоны-вожди — “элита” и
  • толпа — заворожённые демонами взрослые зомби, которые интерпретируют события жизни через мнения вождей и созданную для них демонами-идеологами идеологию.

Т.е. нацизм, как и интернацизм, — выражение качественно иной алгоритмики коллективной психики толпо-“элитарного” общества, а не той, о проявлениях которой речь шла в начале этого подраздела.

[8] В материалах Концепции общественной безопасности об этом говорится в разделе 7.2. “Жизненный алгоритм становления личности” в работе “Диа­ле­к­тика и атеизм: две сути несовместны”.

[9] В нашем понимании психически здоровые люди, включая детей, к такому не способны.

Другое дело, что исторически сложившаяся традиция психиатрии не отличает человека состоявшегося от несостоявшихся в таковом качестве проблемных субъектов, вследствие чего с её точки зрения психически нормальными являются многие люди, в действительности отягощённые явными и скрытыми (пока не успевшими проявиться в поведении: проблемная алгоритмика в психике есть, но активизирующего её воздействия обстоятельств пока не было) проблемами психики.

[10] Т.е. процесс их воспитания в семьях потерпел крах, и в этом виноваты прежде всего родители, а уж потом — телевидение и социальная среда.

[11] По существу это означает, что преступность образца 2004 г. — прямой результат политики, проводившейся “демократизаторами” с начала перестройки: почему “демократизаторы” — и прежде всего их политики активисты — не могут быть привлечены к уголовной ответственности за то, что в результате их культурно-“просветительской” и экономической политики выросло несколько поколений (социология установила, что подростковый жаргон в наше время обновляется примерно раз в пять лет, а функционально он служит фактором опознавания «свой — чужой» в подростковой среде и таким образом разграничивает поколения) бандитов, аферистов и жесточайших убийц-отморозков?

Если бы Директива СНБ США 20/1 от 18.08.1948 г. была бы неизвестна (либо же её не было бы в истории), то можно было бы говорить о том, что это всё — сопутствующие непредсказуемые эффекты благих самих по себе начинаний “демократизаторов” и реформаторов. Но поскольку всё это предусмотрено директивами зарубежных спецслужб, аналогичными директиве СНБ 20/1, то за антинародную политику надо призвать к ответу хотя бы для того, чтобы другим впредь неповадно было…

[12] По сути не зверский, а агрессивно паразитический: зверь в природе, «зверствуя», не переступает некие пределы в силу его собственных физиолого-психических свойств, а паразит по своим свойствам беспредельно агрессивен и сдержать его агрессию могут только внешние факторы.

[13] А это почти что точная цитата из Библии, показывающая, откуда в действительности это бедствие незнания добра и зла и безразличия к ним пришло в жизнь нашего общества.

После того, как завершился год обучения в Синайской пустыне Моисеем его подопечных, вышедших из Египта, среди них вспыхнул бунт: его зачинщики не пожелали вступить в Палестину и вышли из подчинения Моисея и его сподвижников и призывали народ побить их камнями (Числа, 14:10). Моисей просил Бога об их прощении. О последовавших событиях Библия повествует так:

«­20. И сказал Господь [Моисею]: прощаю по слову твоему; 21.но жив Я, [и всегда живёт имя Моё,] и славы Господа полна вся земля: 22. все, которые видели славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и в пустыне, и искушали Меня уже десять раз, и не слушали гласа Моего, 23. не увидят земли, которую Я с клятвой обещал отцам их; [только детям их, которые здесь со Мною, которые не знают, что добро, что зло, всем малолетним, ничего не смыслящим, им дам землю, а] все, раздражавшие Меня, не увидят её» (Числа, гл. 14).

Текст [в квадратных скобках] восстановлен при издании Синодального перевода Библии на современный русский язык по переводу семидесяти толковников с древнееврейского на древнегреческий — Септуагинте, которая представляет собой версию событий в изложении хозяев тогдашнего (III в до н.э.) канона Ветхого завета. Таким образом открывается возможность сопоставить смысл стиха 14:23 до и после восстановления изъятий, совершенных в интересах хозяев более поздней исторически, чем Септуагинта, христианской канонической Библии, которую употребляют западные церкви и их миссионеры.

Изъятие из стиха 14:23 сообщает о том, что из пустыни выйдут только те, кто на момент описываемых событий не знает, что есть добро, а что зло, и ничего не смыслит в жизни; а также и те, кому ещё предстоит родиться в течение предстоящего срока вымирания взрослых, имеющих свойственное им представление о том, что есть добро и зло и видящих в жизни смысл, обусловленный их реальной нравственностью. По существу подразумевается воспитание в дальнейшем ныне малолетних и тех, кому предстоит еще родиться, так чтобы культура и многие жизненные навыки их родителей стали им чуждыми. Если культура родителей объективно порочна, то отрицание её в последующих поколениях может породить как еще одну иным образом порочную культуру, так и праведную культуру.

Если вся деятельность в Синайской пустыне была направлена на создание новой культуры праведности, то изымать из текста слова [только детям их, которые здесь со Мною, которые не знают, что добро, что зло, всем малолетним, ничего не смыслящим, им дам землю, а] — не было смысла. А вот если вся деятельность после подавления бунта была направлена на то, чтобы из пустыни вышли не праведные люди, а боевые зомби (как это и произошло в действительности, если соотноситься с описанием последующих событий в Библии), то ключевые — для понимания проблемы — слова о не знающих, что есть добро и зло, — изъять просто необходимо. Более обстоятельно о том, что происходило в Синайской пустыне на протяжении 42 лет во времена Моисея, в материалах Концепции общественной безопасности см. в аналитической записке “Синайский «турпоход»” в сборнике “Интеллектуальная позиция”, № 1, 1997 г.

В наши дни один из тезисов онтопсихологии состоит в том же: для формирования будущего человечества якобы необходимо массовое изъятие детей из семей с целью якобы правильного их воспитания онтопсихологами в изоляции от родителей. Причём речь идёт не об изъятии детей исключительно из относительно небольшого числа так называемых «неблагополучных семей», а о массовой воспитательной кампании, фактически эквивалентной разрушению общественного института семьи.

[14] Фактически, граница здесь не календарно-возрастная, а обусловленная вступлением малыша в возраст осмысленной членораздельной речи. Т.е. начало воспитания совести приходится на ещё более ранний возраст: часто менее 2 лет.

[15] Слова «образованное животное» на основе выявления типов строя психики перестают быть иносказательной метафорой неопределённого смысла, а обретают вполне определённый смысл в психологической науке и социологии.

[16] А это признание неэффективности на грани полной несостоятельности всей сложившейся системы “исправительных учреждений” по отношению к задаче социальной реабилитации недоделанных членов общества, которые совершили те или иные преступления.

[17] Что бы ни говорили сегодня “демократизаторы” о карательных функциях ВЧК-ОГПУ-НКВД, но в тяжелейшие годы гражданской войны и разрухи и после них лучшие представители именно этой государственной службы помогли встать на ноги и вернуться в общество в качестве полноценных граждан СССР многим из числа бывших беспризорников.

“Демократизаторы” же, придя к власти, довели Россию до того, что количество беспризорников и сирот в ней — в мирное время — больше, чем было во всём СССР по завершении Великой Отечественной войны.

[18] И если решением проблемы защиты подрастающих поколений от растления телевидением и кинопрокатом не займётся государство, то в России может возникнуть ещё один поток “терроризма” — ликвидация деятелей телевидения, радиовещания, кинопроката и их близких в инициативно-самодеятельном порядке: кому-то из родителей не понравилось то, чему тот или иной фильм научил его ребёнка, пока родители был на работе, а обуздать телевидение на законных основаниях оказалось невозможным, — и глядишь очередной продюсер, спонсор показа либо съёмок или защитник безнаказанного растления подрастающих поколений из числа пишущей журналистской братии трагически погиб…

[19] Ф.И.Тютчев — как известно творчески бесплоден не был, но должность цензора исполнял на протяжении продолжительного времени. И его деятельность на этом посту явно не сводилась к тому, чтобы не допускать “оскорблений императорского величества” в типографских изданиях, а имела куда более широкий — идейно-политический смысл.

[20] Надо всё же отметить, что когда студию возглавлял сам Уолт Дисней, её продукция была более человечна и жизнерадостна, чем поделки его преемников, хотя начало похождениям Дональда Дака в поисках сокровищ положил всё же он. Но кроме этого была и замечательная экранизация “Белоснежки и семи гномов”.

[21] Отечественные боевики советской эпохи “В зоне особого внимания” и “Ответный ход” при всех перипетиях силового противоборства как и учебного боя, так и реального (уничтожение сбежавших вооружённых уго­­ловников) — лучше любого из тех, что произвёл Голливуд потому, что они, прежде всего, — о сути человека как таковой, и только потом, о выражении этой сути в миссии воина-защитника. Идея «жрать, иметь и трахаться…!» в ней не свойственна положительным героям (в фильме “В зоне особого внимания” её несут сбежавшие уголовники, которые круты, но симпатий ни у кого не вызывают).

[22] О шедеврах — редких явлениях, не принадлежащих к «основному потоку», мы здесь говорить не будем, поскольку каждый из шедевров уникален, а об уникальности разговор всегда — особый.

[23] Один из первых эпизодов фильма “Убить Билла” — убийство из мести его главной героиней женщины, которая с момента соучастия в злодействе успела выйти замуж и стать матерью, что изменило её образ жизни, поскольку и смысл жизни у неё стал иным. Но от акта мести героиня, демонстрируя качества зомби или демона, не отказывается даже после того, как её будущая жертва заявляет ей, что она сожалеет о содеянном ею в прошлом, но прошлого не изменить…

Это убийство происходит чуть ли не на глазах четырёхлетней дочери жертвы. Убитая мать в прошлом сама соучаствовала в попытке убийства главной героини фильма, которая малолетней дочери своей жертвы предлагает, когда та вырастет, взыскать «долг» с неё самой, предлагая по существу продолжить череду умышленных злодейств в будущее вместо того, чтобы найти в себе разум и силы и пресечь поток злодейств.

[24] В основном это рождественские сказки и фильмы типа “Чужие деньги” (о чувстве любви к дочери владельцев пожираемой им фирмы, проснувшемся в биржевом спекулянте, который мог бы стать скрипачом-виртуозом, но стал успешным биржевым спекулянтом).

[25] Пример тому “Ловушка для родителей” — фильм о разлучённых в младенчестве девочках-близняшках, которые случайно встретились в детском лагере и решили устроить семейное счастье своих некогда поссорившихся из-за пустяка родителей: папа — владелец виноградников и винодел в Калифорнии, а мама — моднейший высокооплачиваемый дизайнер свадебных платьев в Лондоне, происходящая из семьи, если не родовито аристократической, то потомственной финансовой “элиты”.

[26] По мотивам произведений Василия Аксёнова (писательница Евгения Семёновна Гинсбург его мать).

[27] Пример тому фильм “Москва слезам не верит” — один из последних фильмов этой художественной традиции. Судьба главной героини в СССР имела множество прототипов.

[28] Вызывают ли эти слова у кого-то эмоциональное неприятие либо же нет, но именно она — по большому счёту точно и предельно кратко — выражает то, к чему стремятся или чего достигли и права на что отстаивают герои почти всякого голливудского фильма. И взяты они из словаря тех, кто и в России не стыдится этого способа существования, а ведёт его напоказ, не прикрывая камуфляжем цивилизованности и «политеса» “элитарной” культуры.

[29] Сообщаемое в этой статье в России должно быть широко известно, поскольку чтение этой публикации с сайта http://mednovosti.ru “Радио России” в 2004 г. выпускает в эфир на протяжении нескольких месяцев.

[30] Не «весь», а «вся»? либо часть текста не была набрана? — В приводимом нами тексте «весь».

[31] Названы продукты, способствующие возникновению склероза кровеносных сосудов и нарушению нормальной физиологии обмена веществ в изначально здоровом организме. Может встать вопрос: А почему, именно они, а не продукты из рациона здорового питания? — ответ на него есть, но он носит внесоциальный характер, вследствие чего с ним многие не согласятся: В том, что животное начало в человекообразных возбуждают продукты, в рацион здорового питания не входящие, выражается один из контуров замыкания подавляющих обратных связей — Жизни не нужны человекообразные как бы люди — животные по характеру организации их психики.

[32] Спрашивается: А где осмысленная воля людей, которая может сказать человеку: “Стоп, тебе этого не надо”?

А так из описания реакции субъектов на «яичницу с ветчиной» не всегда можно понять, идёт ли речь о людях в жизни, либо о воспроизводстве опытов конца XIX века академика И.П.Павлова над собаками в процессе изучения физиологии и нервной деятельности высших животных, но на более «прод­ви­ну­той» технической базе проведения научных исследований начала XXI века.

[33] Это так потому, что для всех представителей биологического вида «Человек разумный» характерно определённое соответствие физиологии организма (тела и духа) и организации его психики (типа строя психики). Физиология (включая физиологические потребности) и тип строя психики взаимно соответствуют и взаимно обуславливают друг друга на бессознательных уровнях психики. Но характер такого рода взаимного соответствия и взаимной обусловленности физиологии и типа строя психики может быть изменён с уровня сознания самим человеком, путём выявления, переосмысления своих собственных нравственных стандартов и их изменения волевым порядком в потоке событий жизни.

[34] В данном случае русский язык точен — животное: во все периоды жизни, кроме брачного периода и периода взращивания потомства, всё в поведении всякой животной особи подчинено задаче насыщения живота-брюха.

[35] Одна из книг об образе жизни нынешней цивилизации названа «Потреблятство» (Девид Ванн, Джон Де Грааф, Томас Найлор, “ПОТРЕ­БЛЯТ­СТВО: Болезнь, угрожающая миру”; перевод с английского Н.Макаровой, издательство «Ультра», 2004 г., 392 стр.):

«Что такое потребительство — образ жизни или заразная болезнь? Зачем люди покупают вещи: потому что они в них нуждаются, или потому, что в них нуждается пожирающий их микроб потреблятства? Группа американских журналистов создала телевизионное шоу, в котором изучала поведение своих соотечественников — самых оголтелых и безудержных потребителей современности. На основе этого цикла передач и возникла книга, рассказывающая о механизмах, вгоняющих общество в штопор безудержного потребительского азарта, удовлетворяемого за счёт всего остального человечества» (из анонса на выход книги в переводе на русский язык).

Как называется эта книга на языке оригинала — мы не знаем, но русское название — эффективное в смысле вызова порицающих «потре­блятство» ассоциаций и эмоций, характеризующих его как зло.

[36] В материалах Концепции общественной безопасности теме раскладки инстинктивных программ воспроизводства биологического вида «Че­ло­век разумный» по психике особей обоих полув и их проявлениям в культуре цивилизованного общества посвящены работы: “От человекообразия к человечности” (в первой редакции “От матриархата к человечности”), «Диалектика и атеизм: две сути несовместны», “Мёртвая вода”. О специфике генетики биологического вида «Человек разумный», отличающей его от других биологических видов, речь идёт в работе “О расовых доктринах: несостоятельны, но правдоподобны”.