Обороняться до последнего

Обороняться до последнего 

(Герой-часовой Осовца с 1915-го по 1924 год)

В тот день, когда был взорван склад, он стоял в подземном тоннеле на посту. Сапёры очень торопились, и никто не спустился проверить, не осталось ли в складе людей. В спешке эвакуации забыл о подземном посту и начальник караула. А часовой, исправно неся службу, терпеливо ожидал смены. И вдруг… там, откуда пробивался солнечный свет, раздался невероятной силы взрыв. Землю тряхнуло, и сразу же вокруг образовалась непроглядная тьма. 

Придя в себя, солдат понял, что с ним приключилось. Но отчаяние ему удалось побороть, хоть и не сразу. Жизнь продолжалась, и надо было ознакомиться со своим подземным жильём. А им, по счастливой случайности, оказался большой интендантский склад, в котором были значительные запасы продовольствия – сухарей, консервов и др., а также обмундирования. Тут была и вода. Стены склада всегда оставались влажными, и кое-где под ногами на полу хлюпали лужи. Сквозь какие-то невидимые поры земли в склад проникал воздух, и дышать можно было без труда. 

На складе также хранились огромные запасы стеариновых свечей, и первые четыре года часовой мог освещать своё подземелье. Но однажды горящая свеча вызвала пожар. Ему, едва не задохнувшемуся, пришлось вести отчаянную борьбу с огнём. Пожар он всё же потушил, но при этом сгорели все запасы свечей и спичек. Отныне он был обречён на вечную темноту. 

Ещё ему пришлось вести войну. Нет, не с людьми – с крысами. Эти твари плодились с такой ужасающей быстротой и вели себя настолько дерзко, что война продолжалась все 9 лет. 

  

У него, подземного часового, был свой календарь. Каждый день, когда в наверху, в узком отверстии вентиляционной шахты, угасал бледный лучик света, солдат делал на стене зарубку. Он вёл счёт даже дням недели – в воскресенье зарубка была длиннее других. А когда наступала суббота, он, как подобает русскому человеку, свято соблюдал банный день. Правда, помыться по- настоящему он не мог: в ямах, вырытых им, воды хватало только для питья и умывания. Его еженедельная «баня» состояла в том, что он шёл в отделение склада, где хранилось обмундирование, и брал из тюка чистую пару солдатского белья и новые портянки. Надев их, он аккуратно складывал в стопу грязное бельё. Эта стопа, растущая каждую неделю, и была его календарём. Вот почему часовой так уверенно ответил на вопрос польского офицера, сколько времени он провёл под землёй. 

И оружие своё он держал в исправности, ведь он был воин, защитник Отечества. Его трёхлинейная винтовка образца 1891 года была хорошо вычищена, а затвор и ствол смазаны маслом, которое оставалось после того, как он вскрывал консервы для еды.

В таком же надлежащем порядке содержались и обоймы с патронами. 

Всё это было внешней стороной его подземного плена, его одиночества. А что творилось в душе его за эти долгие 9 лет, нетрудно догадаться. Он был наедине с собой, со своей памятью, хранившей события ещё молодой прожитой жизни во всех мельчайших подробностях: детство, дом, чистое небо, лица родных и близких, товарищей, солдат и многое другое. Боясь забыть живую речь, он часами вслух разговаривал с ними – ставшими для него призраками собственной памяти. Самое богатое воображение было бы бессильным представить себе, что передумал и перечувствовал подземный часовой за эти годы. 

Спустившиеся в подземелье вслед за офицером унтер и несколько солдат ошеломлённо всматривались в чёрный силуэт часового. Тот по-прежнему никого не подпускал к себе. Начались долгие переговоры. Часовому объяснили, что произошло на земле за эти девять лет, рассказали, что царской армии, в которой он служил, уже не существует. Нет даже самого царя, не говоря уже о разводящем и начальнике караула. А территория, которую он всё ещё охраняет, принадлежит Польше. После продолжительного молчания солдат спросил, кто в Польше главный. Ему ответили, что президент. Тогда он потребовал его приказа. И лишь когда ему зачитали телеграмму Пилсудского, часовой согласился оставить свой пост. 

Польские солдаты помогли ему выбраться наверх, на летнюю, залитую ярким солнцем землю. Вдруг часовой громко закричал, закрывая лицо руками. Лишь тогда поляки сообразили, что он провёл много лет в кромешной темноте и что надо было ему завязать глаза, перед тем как вывести наружу. Но было поздно – отвыкший от солнечного света солдат ослеп. Его наскоро успокоили, пообещав показать хорошим врачам. И только после этого поляки стали разглядывать этого необычайного воина. Тёмные густые волосы грязными космами падали ему на спину и плечи, спускались ниже пояса. Чёрная широкая борода достигала колен. Лица почти не было видно. Но этот подземный Робинзон был одет в добротную шинель с погонами, и на ногах у него были почти новые сапоги. И, что поразило больше всех: его винтовка была в отличном состоянии. 

Затворника привели в порядок и отвезли в Варшаву. Там осмотревшие его врачи установили, что он ослеп навсегда. Падкие на сенсации журналисты не могли проигнорировать такое событие, и вскоре история о забытом часовом появилась на страницах польских газет. Когда офицеры читали своим подчинённым эту статью, то говорили: «Учитесь, как надо нести воинскую службу у этого храброго русского солдата». 

Часовому предложили остаться в Польше, но он рвался домой, ведь он был защитником Отчества, пусть даже оно теперь называлось по-другому. Советский Союз встретил солдата царской армии более чем скромно. И подвиг его остался невоспетым - в то время считалось, что героем мог стать только советский человек. Поэтому подвиг солдата Первой мировой превратился в легенду, в легенду, которая не сохранила главного – имени героя. 

Правда, следует оговориться. Писатель-историк С.С.Смирнов в своей книге «Рассказы о неизвестных героях (1963 г.) повествует о бессменном часовом, якобы защитнике Брестской крепости (видимо, по идеологическим соображениям не называя Осовец). На его публикацию последовало множество откликов, причём во многих из них читатели приводили конкретно фамилию и имя героя. Более 20 мест Советского Союза, самых разнообразных по своей географии, сочли за честь назвать бессменного часового своим земляком. Фамилии и имена тоже все разные. Так пусть он останется неизвестным героем-легендой, как и его боевые товарищи, солдаты и офицеры крепости Осовец. Они, как и их пращуры и потомки в войнах на Куликовом поле, под Полтавой и Бородино,  тоже защищали свою Родину и защищали достойно.