ДОПУСТИМ, ЧТО ОН ЕСТЬ...

ДОПУСТИМ, ЧТО ОН ЕСТЬ…
Давным-давно, когда мир был другим, по-другому светило солнце, вода в озёрах была теплее, а в наших городах было очень мало машин, зато много общественного транспорта, которого можно было дождаться хоть в два часа ночи, мне доводилось несколько раз брать в руки удочки. Просыпался, наверное, охотничий азарт. Однако наставников у меня не было, чтобы научить секретам рыбной ловли, и энтузиазм за несколько попыток совершенно угас. Настолько, что даже зависти не возникает к удачливым рыболовам. Да, к слову сказать, я и рыбу-то не любил (к селёдке привык позднее). Но подобные рыболовы мне встречались: они не только не любили рыбу, но и не ели её, что не мешало с успехом добывать хоть на червя, хоть на блесну, хоть самыми разными хитрыми и не очень способами. Посредством взрывчатки, тока или сетей, наверное, и я был бы не против половить, но к добыче рыбы остыл настолько, что уже никогда не прибегал к хитроумностям.
А много ли рыболовов? Порядочно, но всё равно не все мужчины, тем более — женщины. Вспоминается анекдот. Один мужчины полдня простоял, наблюдая за рыболовом. Наконец, рыболов обратился к нему:
— Вы так много времени стоите смотрите… А сами не желаете попробовать половить?
— Что вы! — ответил тот.— У меня не хватает терпения сидеть с удочкой.
Так вот, я даже и не наблюдал никогда больше пяти минут! Мне не интересно разговаривать с рыбой, хотя по натуре молчун. Однообразные занятия, требующие именно терпения, претят. Я никогда не умел обуздывать азарт.
Азарт — брат любопытства и нетерпения, недруг монотонности, однообразия. Он не всегда уместен, но и не всегда удаётся управлять им. Это что — следствие темперамента или черта характера? Моя пятилетняя дочь ни минуты не может простоять или просидеть спокойно, но если её что-то увлечёт, её с места не сдвинешь!
Что за удовольствие в теннисе перекидывать мяч в ожидании ошибки соперника? Что за удовольствие у болельщиков водить головой туда-сюда в ожидании ответа на банальный вопрос: кому на этот раз повезёт? …Я предпочитал риск. Иногда он оправдывался, иногда нет, но и в том, и в другом случае сердце ёкало от предвкушения. Долгий розыгрыш предполагает самоподчинение цели. Моя душа бунтует против любого подчинения. Вернулся из армии — на пороге сбросил солдатскую форму, потоптал ногами и пообещал: больше не надену. Пришлось ещё на два месяца надевать, но и тогда я бунтовал, как и сколько можно. Моё кредо: в действиях должен быть смысл; если смысла нет, то в действиях должна быть попытка всё-таки его найти. Вся жизнь должна быть осмысленна и очувственна — всё прочее могут делать автоматы.
Автоматы — человеческое изобретение.
Терпеливый человек часто становится квалифицированным профессионалом в своём деле. Тогда его действия до автоматизма отточены — не важно, рабочий он или служащий. Не только движения, но и мысли его текут от а до я последовательно, в рамках логики. Ему, по правде говоря, даже не интересно, что будет, если пропустить тот или иной шаг, но если он узнает, что будет приемлемо (буквальный пример: писать стали без ё), то тут же сделает поправку в свою собственную программу, потому что для него важен результат, который он знает, представляет. Человек-автомат не знаком с творчеством, результатом которого становится открытие или изобретение. Это прерогатива исследователя, человека, не только не боящегося нового, но и стремящегося к нему. Человек творческий, не желая быть автоматом и выполнять нудную, хоть и нужную работу, конструирует устройство, которое с успехом заменяет его. У этого процесса пределов нет; в голове творческого человека возникает кощунственная идея создать мыслящее устройство — такого робота, который бы уже сам в дальнейшем придумывал автоматику и в той или иной мере заменял своего создателя.
К сожалению граница между первым человеком и вторым, во-первых, размытая, во-вторых, плавающая.
Почему — к сожалению? Поясняю. Может показаться, что роботы создаются только в творческом процессе. Одно дело — идея, разработка, другое — будничный отлаженный конвейер. В таком конвейере сплошь и рядом растят и воспитывают детей — я имею в виду родителей. Потенциально любой человек мог бы быть творцом, но вырастает роботом.
И теперь поговорим о Боге. Допустим, что он есть. Тогда у меня начинают возникать вопросы, в том числе такие, которые никто не задавал. Когда Библия рассказывает, как Бог создавал мир, то имеется в виду только Земля. Это было нормально в те времена, когда Землёй вселенная ограничивалась. Когда выяснилось, что вселенная больше, хочется предположить, что где-то в её просторах как раз и обитает Бог. Во вселенной есть и другие планеты — зачем они в таком неисчислимом количестве, если жизнь существует только на одной? Даже если жизни на них нет, они ведь, по идее, тоже созданы Богом. Зачем? Значит, до того, как возникли космические объекты, Бог обитал в пустоте? Но даже пустота, если у неё есть измерения, может быть названа вселенной. Она — эта же самая, но до сотворения миров Бог был единственным объектов вселенной и был одинок, ему было скучно. Впрочем, если он нам до сих пор невидим, то отчего мы утверждаем про его одиночество? Возможно, мы не видим гораздо больше богов? У них своя жизнь, свои занятия, может быть, обязанности или увлечения — если ничего нет, то существование смерти подобно. Неужели миры создавались в процессе этих занятий; в числе которых могла быть игра или работа (почему бы не предположить, что у богов есть какие-то обязанности, например, такие — миры создавать). Если под миром понимать всю вселенную, тогда вопрос: а та субстанция, в которой обитает Бог,— не вселенная? А что?
Но если таки согласиться с официальной религиозной точкой зрения на Бога и не уточнять, кто он и где он, тогда я задал бы Богу другой вопрос: для чего он создал человека?
В самом деле, зачем? Это что, подарок нам? Как это можно понять и оценить, если сравнивать не с чем? Либо, единственно, ради собственного тщеславия — чтобы стать самым почитаемым существом во вселенной? Но зачем, если не перед кем хвастать? Однако не существом его называют, а сущностью, стало быть, у него нет образа. А как же тогда — по образу и подобию своему?.. Нет, скорее всего Бог может быть только существом, но другого порядка. А если он — сущность, то люди не повторяют его образа, но могут быть подобны ему сущностью. А сущность наша — творить: разве мы не построили свой мир? И Бог, создав мир, выступил в роли Творца. В нём творческое начало.
А ежели он захотел насладиться почитанием человеческим, то почему не сделал все миры обитаемыми? Гораздо больше было бы ему славы и почитания. И если в почитании всё дело, то разве не в его силах было проконтролировать поведение людей? Он явно упустил этот момент, и тут как тут — Церковь! Люди разные — плохие и хорошие, ленивые и деятельные, чёрные и белые и т. д., а Церковь пытается загнать всех под один шаблон. Ей не интересны искатели, исследователи. Но будь Бог таким, он никогда не создал бы человека. Настоящему творцу априорно присуще любопытство.
Такой сложный объект как вселенная, можно делать и переделывать постоянно. И мы видим, что во вселенной что-то всё время происходит, однако не похоже, что Бога интересует в этом плане человечество. Когда люди поплыли к другим континентам, они обнаружили на новых землях других обитателей, а ближайшие к нам планеты необитаемы, значит, дальнейшее совершенствование вселенной происходит без нас.
Я знаю, что Церковь объяснит невмешательство Бога в дела человеческие грехами нашими. Это софизм. Богу легко привести человечество в чувства, стоит только всемогущему явиться пред нашими очами в таком образе или таким явлением, что вопрос о его существовании отпадёт, и мы раскаемся. Но ему почему-то нужна слепая вера. Понятно, что не ему, а его слугам.
На самом деле в их деятельности, в деятельности Церкви есть смысл. И именно божественный.
Как существо Бога представить не возможно, потому что ответов на заданные выше вопросы в этом случае просто нет — получаются просто глупости. Но Бог как сущность есть, он существует, только не он создал мир, а мир — его! Это, однако, не мешает ему быть всемогущим. Хотя кто знает: могут быть нюансы в отношении первичности и вторичности. Но об этом дальше.
В юности я, как и положено, был стопроцентным атеистом. Образование способствовало. Поминал всуе и Бога, и чёрта. Боялся заходить в храмы: то ли высокие своды давили, то ли просвечивал-таки насквозь невидимый взгляд Всевышнего, а мне не хотелось, чтобы он разглядел мои грехи... А может, не Бога боялся, а людей, служащих ему? Между тем совесть моя была чиста и перед Богом, и перед людьми. Мне странной кажется обусловленность совести Богом. Может, она этимологическая: со-весть как сверка собственных поступков с Высшей оценкой? Предполагается, что сам человек не в состоянии выверить собственное поведение с моралью; мораль даётся Богом. При том, что с этим можно поспорить, в этом много истинного, но прежде чем уточнять, надо определить Бога. Что есть Бог? Создатель? Судия? Просто Всевышняя сущность?
Считается, что с отделением Церкви от государства большевиками Бог ушёл из русской жизни, а с падением советской власти, то есть в 1990-х годах вернулся. Я полагаю, что всё произошло с точностью до наоборот.
В далёкой молодости мне довелось пережить совершенно эйфористичный период. Я жил с радостью и у меня всё получалось, как будто Бог вёл меня по судьбе, хотя я был атеистом и скорее шутки ради мог обратиться к Всевышнему. А он учил. Помнится, в студентах играл с ребятами в какую-то настольную игру, где фишка вставала на поле только после шестёрки на кубике, а она у меня всё не выпадала. И тогда я, в очередной раз бросая кубик, сказал:
— Если сейчас шестёрки не будет, значит, Бога нет.
И она выпала.
Конечно, этот факт сам по себе ничего не значит: всё‑таки, по теории вероятности, она должна была выпасть. Менее вероятным было выпадение шестёрки сразу после моих предупредительных слов, но и это возможно.
Случались и другие совпадения, а один случай и вовсе загадочен… В одну из ночей октяб­ря мы возвращались из отпуска — я, жена и двое маленьких детей. Мало того, что поезд приходил поздно, так он ещё и опоздал, и рассчитывать на общественный транспорт уже не приходилось. Для такси у нас денег не было. Но мы помнили, как в такой же приезд уезжали на случайном автобусе — возможно, что кто-то решил подзаработать, но плата была божеская; автобус собрал всех, кому было нужно ехать с вокзала. Вот и в этот раз мы надеялись на такую же оказию, очень не хотелось ночевать сидя с детьми на коленях. Они ещё держались, будучи в полном доверии к нам, но четыре бессонных часа на деревянных скамьях даже представить было невозможно. После двух ночи стрелки в часах почти останавливаются. И всё же ощущение, что нам повезёт, не проходило.
На улице мело и было морозно. Вокзал тоже ещё не отапливался, и очень не хотелось, озябнув этой прохладной ночью, по метели тащиться утром домой с тяжёлыми сумками.
«Боже, сделай так, чтобы пришёл автобус!»
Одиноко было на привокзальной площади. Через большие витринные стёкла вокзала можно было видеть почти полное отсутствие движения; правда время от времени подъезжали и уезжали легковые автомобили.
«Боже, сделай так, чтобы пришёл автобус!»
— Давай помолимся,— будто угадала мои мысли жена. Хотя это и было смешно, особенно в отношении её, некрещёной.
Молиться мы стали каждый про себя. И как ни странно, довольно быстро подъехал «ПАЗ». Кто-то выгрузился с вещами. Я подошёл к водителю, но он категорически заявил, что всего лишь привёз на вокзал семью своего начальника и извозом заниматься не собирается.
— Ты плохо молился,— убеждённо упрекнула жена.
Как всегда, она сразу же нашла виноватого. «Откуда она знает, как я молился?» — подумалось. Тексты мы не согласовывали, каждый подбирал слова сам. Мы продолжили молчаливое сидение и моление: «Боже, помоги, пошли автобус, не оставляй на всю ночь на вокзале!..». Ещё минут через десять появился большой львовский. Он подъехал, встал и… всё. Водитель оставался на своём месте; двери не открывались, свет не включался. Я постучал в стекло кабины:
— Здравствуйте! В посёлок Строителей не отвезёте?
— А что такси? Вон их сколько! — поинтересовался не похожий ни на Бога, ни на ангела, шофёр.
— Дороговато, а у меня только тридцать рублей.
— А много вас?
— Четверо: двое взрослых и двое детей. Ну, и вещи, понятно.
— Хорошо, только больше никому не говорите. Тихонько садитесь.
Нас не надо было уговаривать, бегом перетаскали сумки с гостинцами юга и через полчаса приехали на свою гору. Выезжая из заснеженного квадрата двора, автобус забуксовал. Я помочь ничем не мог, только в окно посматривал. Водителю всё-таки удалось выбраться. Его мы поблагодарили, а вот поблагодарили ли Бога, не помню.
Откуда взялся этот автобус ночью у вокзала? Что означали слова «Только больше никому…»? Полное ощущение, что он приезжал исключительно для нас; неужели молитва помогла?
…Уже давно пришёл к твёрдому выводу: как ни называй его,— Создателем, Богом, Высшей силой,— но он есть.
Исхожу из естественных законов жизни материи. Как капли воды сливаются, оказавшись рядом, так и всё вещество вселенной самоорганизуется. Вряд ли правильно делить вселенную на живую и неживую. Несмотря на всё многообразие энергии и материи, она более единообразна. И вширь, и вглубь. Всё зависит от масштабов восприятия. Скажем, субъект наноразмеров без труда проникнет внутрь тела камня, материал которого для него будет просто космосом. С другой стороны, наша бесконечная Вселенная предстанет существу по имени Октиллион непроницаемым материалом, а уж в каком образе — об этом можно только гадать. И тут важно, что более-менее явственно мы различаем жизнь только на уровне привычных масштабов восприятия. Правда, при помощи микроскопов удаётся заглянуть на какой-то уровень вглубь, а вот адекватный взгляд вверх нам сделать не удаётся, потому что телескопы работают по тому же принципу, что и микроскопы,— увеличивают.
Единство свойств материи означает не только это, а ещё и способность взаимодействовать. И тут нельзя делить материю на живую и неживую. Подумайте, как удачно вписана жизнь в планету Земля! Всё, что здесь есть, и все, кто здесь есть, для чего-нибудь пригождаются в качестве звена цепочки.
Не у одного у меня возникло возражение: нельзя вселенную делить на живую и неживую.

Это становится понятно, когда мы воспользуемся синонимом слова вселенная, хоть и с несколько суженным значением — природа. Она для нас всегда живая! А если смотреть на неё как на систему (а как ещё-то?), то надо признать её единым организмом. Надо ли искать другого Бога?
Писатель Евгений Горяинов критически рассмотрел традиционные и исторические взгляды на Бога (http://zhurnal.lib.ru/g/gorjainow_e_w/god.shtml). Он делает почти правильный вывод: Бог внутри нас. Однако мне хочется возразить: Бог как сила высшего порядка не может быть частью нас и даже равным нам. Хотя Горяинов допускает информационно-полевое взаимодействие людей как отдельных субъектов, но всё же единица Бога для него — человек, мыслящий субъект.
Мышление имеет значение, но отказывать в способности мыслить животным оснований нет никаких, поскольку речь как аргумент мышления последнее время перестал рассматриваться таковым: мысль глубже слова и вполне может обходиться без него. Не исключено, что мышление ещё долго будет оставаться для нас загадкой, но только потому, что материальное её воплощение — явление самого тонкого порядка во всей Вселенной. Вселенная пронизана этой материей!
Она как субстанция тончайшего взаимодействия всего остального может быть условно названа Богом. Условность предполагается потому, что в действительности надо принимать во внимание всю материю. Но вершит те или иные события всё же она; казалось бы незначительная, но энергетически мощная, мысль действует словно начинающий лавину снежный ком. Мощь может возрастать благодаря резонансу. Более того, резонансные пучки становятся фрактальными богами. ­Помните: идея, овладевающая массой?.. Другими словами, традиционный Бог — это вера в него. А верить можно не только в Бога, а, скажем, в социализм. В Советском Союзе эта вера доминировала, благодаря чему страна была успешной, а успехи ушли, когда развалилась вера. Любую сферу жизни можно взять для примера — хоть науку, хоть литературу, хоть спорт... А у России сегодня нет не то что веры, даже национальной идеи, а потому и успехов нет.
От этих мыслей можно отмахнуться. Но прежде стоит почитать вот эту информацию, взятую из Интернета; она начинается с сообщения о том, что в США начали выпускать лампу, цвет света которой можно менять при помощи мысли:
Почти 30 лет в школе инжиниринга и прикладных наук Прин­стонского университета проработала лаборатория исследования аномальных явлений (Princeton Engineering Anomalies Research — PEAR), возглавляемая профессором Робертом Яном (Robert G. Jahn).
Закрыта она была в 2007 году, но, исчезнув юридически, де-факто осталась жива, поскольку члены её команды и ныне продолжают линию экспериментов, придуманных некогда в PEAR, только уже в других лабораториях, компаниях и группах. Psyleron стала лишь одним из нескольких порождений PEAR, но об этом – позже.
А начиналось всё со сравнительно простых опытов, в которых учёные пытались выявить эффект воздействия мысли на материальные объекты. И вроде бы выявили, хотя заявление это может вызвать возмущение и недоверие со стороны приверженцев «строгой науки».
Скажем, Роберт и его коллеги построили специфический пинбол. А точнее, этот аппарат назывался «Случайный механический каскад» (Random Mechanical Cascade). Девять тысяч пластиковых шариков высыпались сверху на матрицу из 330 стержней, которые заставляли шарики отскакивать вправо и влево. Внизу под этим набором размещались 19 корзин, в которые все шарики и попадали. Поскольку после падения шарика точно на стержень вероятность его отскока вправо и влево составляет 50 %, после прохождения нескольких рядов каждый шарик попадал в ту или иную корзину совершенно непредсказуемым образом.
Но то — один. А для тысяч шариков в целом уже действовали законы теории вероятности: всё население распределялось между корзин по гауссиане.
Но вот в опыт ввели новый «элемент» — наблюдатель, смотрящий на каскад, должен был мысленно желать попадания шариков скорее вправо, чем влево (или напротив – скорее влево, нежели вправо). И что же? Пос­ле проведения 3393 опытов с 25 «операторами» принстонские учёные выявили, что кривые распределения шариков действительно сдвигаются, хотя и не всегда и очень немного. Но сдвиг этот, как показали строгие расчёты, был всё же более существенным, чем могло бы следовать из «чистой случайности».
В следующих опытах специалисты из Принстона воспользовались генераторами случайных событий (random event generator — REG), основанными на квантовом туннелировании электронов.
Электрон, он ведь как тот рабочий из анекдота – может копать, а может и не копать. То бишь он может туннелировать сквозь энергетический барьер, а может и не сделать этого. Данный процесс носит вероятностный характер и потому, когда служит базовым источником «неопределённости» в специальной электронной схеме, может предоставлять просто «первосортный» белый шум, переводимый схемой в набор совершенно случайных чисел.
Эти прыжки электронов учёные представили в виде графика изменения вероятности перехода во времени. Сама эта вероятность постоянно колеблется вокруг значения 0,5. Но это – «по науке». А на практике оказалось, что мысленное желание экспериментатора сместить кривую вверх или вниз корректировало хаотичные процессы туннелирования в ту или иную сторону, и опять-таки на величину, которая превышала возможный «по чистой случайности» сдвиг.
Каким образом осуществлялась связь между мозгом экспериментатора и REG – принстонские учёные так и не выяснили. Скромно охарактеризовав это явление как «неизвестное взаимодействие», авторы опытов пошли дальше.
Ещё задолго до закрытия PEAR выходцы из неё основали Международную лабораторию исследования разума (International Consciousness Research Laboratories — ICRL), которую возглавил всё тот же Роберт Ян. ICRL продолжила опыты по взаимодействию сознания человека и материальных объектов.
Ещё один учёный из PEAR – Роджер Нельсон (Roger D. Nelson) – запустил длительный проект Global Consciousness, в котором при помощи сети генераторов REG, расположенных на разных континентах, попробовал уловить «дыхание» некоего всемирного разума, бессознательно формируемого всеми людьми.
Что это может быть такое и как «оно» работает (если существует) – Роджер сказать не готов. Его интересует в первую очередь экспериментальная сторона вопроса. Научный подход в чистом виде.
Схема Global Consciousness Project. В нём исследователи проанализировали данные за 10 лет работы обширной сети REG (иллюстрация с сайта noosphere.princeton.edu).
Энное число REG соединено с сервером проекта через Интернет. В идеале общий усреднённый показатель этих приборов (число, описывающее туннелирование электронов) должен хорошо соответствовать законам физики. REG выдавали 200-битные случайные числа раз в секунду, где в каждом разряде 0 означал, что нет ­перехода, 1 – есть переход. Машина подсчитывала число единиц. По теории вероятности в большом числе испытаний оно должно составлять 100.
Однако оказалось, что оно зависит от мира людей. Так, на «самописцах проекта» отпечатались отклонения от статистической погрешности в переходах во время похорон принцессы Дианы и ряда других событий, горячо переживаемых большими массами, вроде инаугурации Обамы или недавнего землетрясения в Италии.
Отклонения в выдаче сигналов с электронных генераторов случайных событий во время празднования Нового года (1998-й в данном примере). Были просуммированы данные с приборов в разных часовых поясах, выдаваемые на отрезке за 5 минут до местной полуночи и 5 минут после.
Более того, открылись небольшие сдвиги с суточным ритмом: часть приборов, расположенных в одних часовых поясах, показывала приближение светового дня и пробуждение людей.
Что связывало все эти сознания и легированные полупроводниковые переходы в недрах генераторов?
Не знают ответ на этот вопрос и другие исследователи из бывшей PEAR, основавшие Psyleron и придумавшие «Мысленную лампу».
Принцип работы лампы и её начинка. Показаны REG, схема, подсчитывающая число событий туннелирования и на его основе выдающая команду набору цветных светодиодов (иллюстрация с сайта mind-lamp.com).
Можно лишь спекулятивно рассуждать, что некое преобразование информации в виде сигналов в нейронах влияет, допустим, на энтропию в данной области пространства, а это влияние, в свою очередь, чуть меняет вероятность случайных процессов, описываемых квантовыми законами.
В общем, когда некий объект (электрон в специальном полупроводниковом приборе) «балансирует на острие лезвия», нечто таинственное, сопровождающее процесс мышления человека, может столкнуть его в ту или иную сторону.
Свой опыт в создании квантовых генераторов случайных событий Psyleron воплотила не только в лампе, но и в серийном приборе REG-1, который предлагает лабораториям и частным исследователям. Компания называет его электронным «подбрасывателем монетки», который делает это с очень высокой частотой. Psyleron подчёркивает, что REG – это подлинные генераторы случайных чисел, в отличие от генераторов псевдослучайных, построенных на основе софта. Выход с REG принципиально невозможно предсказать (фото с сайта psyleron.com).
Тот же Нельсон пишет по этому поводу так: «Есть моменты, когда мы разделяем с другими специальное, полностью взаимосвязанное сознание. Когда нас волнует прекрасная музыка или закат, или когда мы влюбляемся. Это состояние подлинного смешения редко. И когда такой опыт уходит в прошлое, наши образованные личности отклоняют мысль, что знали эту глубокую связь.
Тем не менее остаётся подозрение, что она существует не только внутри нашей головы. Мы знаем, на каком-то уровне, что мы не изолированы, но взаимозависимы. И если мы подумаем о продлении этого потенциала в мир, полный живых существ, у нас есть основа для модели глобального сознания. Может быть, такого, какое описывал Тейяр де Шарден…»
Mind Lamp можно заказать на сайте продукта, и стоит она $149 (фотографии с сайта mind-lamp.com).
Таким образом, Global Consciousness, равно как и курьёзная с виду многоцветная лампа, – это не столько развлечение учёных, сколько приглашение к диалогу, к рассуждению о возможной правоте Вернадского, к обсуждению постепенного взращивания ноосферы и давней идеи влияния мысли на материю.
За этим же проглядывает и фантастическая Связующая Бездна Дэна Симмонса, некое ментальное гиперпространство, хранилище воспоминаний всех когда-либо живших разумов, кажущееся сверхъестественным, но являющееся столь же обычной составной частью Вселенной, как трёхмерное пространство, звёзды и планеты. А отсюда — один шаг до Шарденовской эволюции человечества к «точке Омега» – через дух Земли к Богу. Такие философские мысли можно найти в подмигивании скромного настольного светильника.
Я сделал такую длинную цитату, потому что это важная информация, а материалы в Интернете иногда исчезают.
Одна из самых сильных религий — христианство. Сила её в количестве верующих, церквей, традиций и обрядов. С некоторых пор обряды стали вызывать во мне иронию: ну не игра ли всё это? Жизнь человеческая на три четвёртых игра (может, больше, может, меньше — эта оценка условна). Все эти факторы направляют мысли, и они резонируют, управляя тонкой материей, которая структурируется, становится каркасом, рамками, рельсами. Что тут Бог? Паства или религиозные деятели? Тонкая материя вселенной? И то, и другое, и третье. А ещё информационный шаблон в виде Книги книг.
Что касается Бога у России… У меня впечатление, что его восприняли как нечто, способное прос­тить за грехи. И только. Понастроили церквей, но это нам мало поможет, хотя бы потому, что паст­ва представляет собой малозначащую и, пожалуй, наименее образованную сегодня силу. Не могу поверить в искренность стоящих со свечами президентов и премьеров, а без искренности — какая вера, а значит, какой Бог?
И я делаю выводы. Человечество обречено на конфликты из-за их фрактальных богов. Конфликтуют, конечно, не боги, а, люди, верующие в своих идолов. Разнородное общество, каковым сегодня является российское, вообще не имеет шансов на реальное развитие; не будь у нас накопленного потенциала, мы жили бы сейчас в феодальном строе.
Но хуже того! Фрактальных богов у нас ныне больше, чем религий! Стойкие человеческие чувства, страсти, желания, даже много раз звучащие слова резонируют и образуют вектор ментальной силы. Он — величина переменная, колеблющаяся, что никак не мешает ему воздействовать на субъектов, способных к взаимодействию. Надо теперь подумать, вокруг чего вращается современное российское общество. Вокруг денег и собственности. Что ещё движет людьми? Жадность. Ненависть. Есть, конечно, и Любовь, но очень локальная, а уж любовь к Родине — чувство гипотетическое. Последнее десятилетие патриотизм пытаются возродить.
Любили ли мы Советский Союз? Не все из нас, но — любили. Гордились историей, успехами, именами, тем, что у нас самая большая страна в мире. Но теперь мы живём в другой стране, в России, и она по-прежнему самая большая, но даже этим (а больше чем?) гордиться не получается: страна-то большая, а люди дифференцированы, у каждого свои заботы, цели и даже совесть. И даже родные могилы не в состоянии объединить всех нас. Могла бы объединяющей силой стать история страны, но для этого ею нельзя манипулировать. Планомерные манипуляции историей — это война, и она происходит не от глупости некоторых людей, а от «умности» противника, прикидывающегося своим.
…Для меня было потрясением узнать, что идея эфирного ветра, в которой были убеждены физики XIX века, но от которой отказались последователи Эйнштейна, оказалась верной. А не может ли быть так, что эфир и есть среда, коррегирующая наши эгрегоры?
Об этом стоит порассуждать, тем более что, похоже, не только физика, но и наша цивилизация фальсифицирована — настолько, что белое стало чёрным и наоборот. Народ России растерял всё наследство, которым владел тысячелетия, а произошло это потому, что единяющее его ментальное ядро было трансформировано в нечто чуждое, так до сих пор не ставшее родным, и это чуждое ломало страну, дробило её и то же самое делало с народом, ещё раньше рассыпавшемся ментально. И ещё не вечер.
Наверное, дело зашло так далеко, что кардинально ничего уже не поправить, но хочется ошибаться в этом, потому что ещё остался язык. Последнее богатство. Не только наше — всего человечества.