Российские спецслужбы и масонство (из цикла "Впервые в истории российских спецслужб")

Учитывая, что события 1905-1917 г.г. и действия российских царских спецслужб в этот период достаточно полно освещались в печати, в заключительной статье этой серии мы остановимся только на двух малоизвестных читателю моментах. Возвращение в Россию политических эмигрантов, ставшее возможным вследствие октябрьской амнистии 1905 года, создало реальные предпосылки для возрождения в стране масонства. Многие из эмигрантов в бытность свою за границей вступали в масонские ложи. Именно Франция стала той страной, откуда масонство начинает проникать в среду русского освободительного движения. В политической истории России масонский фактор стал играть заметную роль еще со второй половины XVIII в. Масоны приняли активное участие в возведении на престол Екатерины II, а затем активно участвовали в выработке и практическом осуществлении политики «просвещенного абсолютизма». Его влияние заметно усилилось во время Великой французской революции. В начале XIX в. политическое масонство стало одним из действенных тайных механизмов власти в Европе. Сведения о деятельности масонских лож всегда были покрыты завесой таинственности. Участие масонов в революционном, национально-освободительном и демократическом движении не являлось секретом для правительственных кругов. Они были самыми активными и наиболее последовательными противниками последних европейских монархий.

В конце XIX—начале XX в. деятельность масонских лож становится предметом специального внимания российских спецслужб. Этой проблемой занялся Особый отдел Департамента полиции. Было заведено специальное дело, насчитывающее семь пухлых томов и более трех тысяч машинописного и рукописного текста, которое озаглавили: « Переписка о последователях различных сект и религиозных учений, деятельность коих носит противоправительственный характер. О масонах»…

Сотрудники Особого отдела Департамента полиции.

Материалы собирались агентурным путем в заграничных командировках, посредством наружного наблюдения, а также с применением аналитических методов изучения масонской литературы и документов. Российские органы государственной безопасности регулярно информировали руководство страны о преступной деятельности масонов, о конспиративном, заговорщическом характере организации, о связи масонства с деятелями российского революционного и либерального движения, с представителями спецслужб противников России.

29 сентября 1905 г. в Департамент полиции для расследования поступила копия письма за подписями Магистра и секретаря общества «Ложи Мезори ордена Розенкрейцеров», адресованного Николаю 11. В нем говорилось, что Великий магистр «Ложи Мезори» провел собрание для обмена мнений по текущим вопросам внутренней и внешней политики Российской империи. Далее подробно излагались основные выводы и положения, содержащиеся в итоговом документе этого собрания. По мнению авторов письма, не только Русско-японская война, но и «внутренняя смута» поддерживается «извне тем же масонством...». Обвинялись в тяжких грехах высокопоставленные сановники, среди которых назывались великий князь Алексей Александрович, «его пособник» Авелан, тут же осуждалась «трусливая и вредная политика в Финляндии князя Оболенского», Варшавского генерал-губернатора генерала Максимовича и наместника Кавказа графа Воронцова-Дашкова. Заканчивалось письмо кратким экскурсом-предупреждением в историю Франции, когда в XVIII в. «слепота правительства оказалась роковой как для страны, так и для царствующей династии».

Но никаких данных о подобной «Ложи Мезори» по делопроизводству Департамента полиции не числилось. Не исключено, что этот документ был всего лишь мистификацией ультраправых сил. ( Интересно, что ее след мелькнул еще раз в политической истории уже Советской России. В личном фонде председателя Петросовета Г. Е. Зиновьева среди писем, поступивших в его адрес осенью 1918 г., было письмо-обращение Великого магистра и секретаря «Ложи Мезори ордена Розенкрейцеров», в котором содержался призыв остановить ужасы «красного террора», захлестнувшего бывшую столицу Российской империи. Но по материалам следственных дел российских розенкрейцеров, арестованных органами ОГПУ в Москве и Ленинграде в конце 1920-х гг., подобная ложа также не числилась)…

14 декабря 1905 года министр иностранных дел граф В. Н. Ламсдорф направил министру внутренних дел Дурново материал, в котором последнему рекомендовалось провести соответствующее расследование на предмет выявления масонских лож в России. Однако весной 1906 г. российское правительство сменилось, и Ламсдорф ушел в отставку. Сменивший его А. И. Извольский придерживался французской ориентации и явно сочувствовал масонам, которые к 1906 г. активизировали свою деятельность.

И все же Департамент полиции установил систематическое наблюдение за деятельностью масонских лож в Москве и Петербурге. В частности, в активной разработке негласной агентуры находился депутат Государственной думы Е. И. Кедрин. Наблюдение, установленное за ним неаблюдение, со временем дало весьма ощутимые результаты. Полицейские власти по своим каналам зафиксировали прибытие в Россию масонских эмиссаров ложи «Великий Восток Франции» Гастона Буле и Бертрана Сеншоля. Российская контрразведка установила их встречи с рядом лиц, подозреваемых в шпионаже.

2 апреля 1908 г. Министерство иностранных дел препроводило в Департамент полиции копию телеграммы российского посла в Париже о принадлежности к масонству гласного и князя Бебутова, которые, находясь в Париже, встречались с главарями масонства и получили от них указания о расширении пропаганды в пределах Российской империи. 29 апреля 1908 г. по этому поводу был разослан специальный циркуляр начальникам районных охранных отделений о принятии безотлагательных мер к выяснению степени распространения масонства в Российской империи.

В Департаменте полиции разработка масонов была поручена жандармскому подполковнику Генриху Генриховичу фон Мецу. К 1908 г. он завершил обширное исследование «О существе и целях Всемирного общества фран-масонов».

К этому времени российская разведка и контрразведка сумели проникнуть в самые сокровенные тайны масонских лож. В 1908 г. руководителю Зарубежной агентуры Департамента полиции в Европе А. М. Гартингу удалось внедрить во французскую ложу «Жюстис», входившую в «Великий Восток Франции», своего агента. Это был некий Биттар-Моненан, продержавшийся в этой ложе около пяти лет, пока не был разоблачен в 1912 г. знаменитым «охотником за провокаторами» В. Л. Бурцевым. Его донесения позволили Департаменту полиции установить подлинную цель приезда в Россию двух масонских эмиссаров Лаффера и Вадекара, открывших в Петербурге и Москве ложи «Полярная звезда» и «Возрождение» под эгидой «Великого Востока Франции»…

Праткически все сведения, получаемые полицией агентурно, сразу же становились известными «вольным каменщикам». После утечки информации о наблюдении за петербургской ложей, руководители русского масонства принимают решение о реорганизации. Было упразднено все, что противоречило требованиям строжайшей конспирации, ликвидировалось ведение протоколов и всякого рода письменное делопроизводство. Борьба Департамента полиции с масонскими ложами парализовалась из-за засоренности масонскими конспираторами самого Министерства внутренних дел и других правительственных учреждений России, которые тормозили проведение антимасонских мероприятий. Среди них были высокопоставленные государственные чиновники такие как С. Д. Урусов, А. Д. Масолов, В. Ф. Джунковский. Последний в этот период был генерал-майором, товарищем министра внутренних дел.

Мнения большинства историков о его деятельности диаметрально разделились. Как шеф корпуса жандармов провел непринятые большинством офицеров реформы: упразднил охранные отделения во всех городах империи, кроме Москвы, Петербурга и Варшавы; запретил институт секретных сотрудников в армии и на флоте; уволил большое количество жандармских офицеров; ликвидировал институт агентуры среди учащихся в учебных заведениях. Собирал материалы, компрометирующие Г. Распутина, за что смещен с должности и отправлен на фронт.

В 1918 арестован, принял предложение о сотрудничестве с ЧК-ГПУ, активный участник чекистской “игры” — операции “Трест”. Расстрелян в 1938 г.…

В конце 1909 года « ввиду неудовлетворительного состояния масонского следствия» в Департаменте полиции пришли к решению назначить специального эксперта для изучения проблемы. Им стал чиновник Департамента полиции Борис Кирович Алексеев. Его командировали в Париж, где ему удалось войти в контакт с руководителями «Антимасонской лиги», в частности с аббатом Турмантеном. Последний за сведения о масонах запросил аж 500 тысяч франков… Тут и вспомнили о Ратаеве. (См. «Служу Отечеству» № 8 (54)). Он подготовил «Записки о масонстве», содержащие, пожалуй, наиболее близкие к действительности и реальности сведения. Так в них он приводит внушительный список масонов из 86 человек. Среди их Максим Горький, Александр Блок, П. Б. Струве и ряд других, известных в России и за ее пределами фамилий. В то же время Ратаев подчеркивает, что документально подтвердить масонскую принадлежность он может только в отношении 14 человек. Это: Леонид Андреев Евгений Аничков, Константин Аркадский-Добренович, Юрий Гамбаров, Павел Долгорукий, Андрей Ждан-Пушкин, Е. И. Кедрин, М.М. Ковальский, Евгений Коган-Семеновский, Иван Лорис-Меликов, Василий Маклаков, Михаил Тамамшев, Е. В. де Роберти.

На этом собственно и закончилась борьба российской охранки с масонами. Правда как следует из воспоминаний графа П. А.

Игнатьева нелегального резидента русской военной разведки во Франции. Им приводится ряд фактов использования российской военной разведкой в годы Первой мировой войны масонских структур во Франции и Италии…

В этом же году шеф Заграничной агентуры Гартинг был полностью разоблачен Бурцевым. Вслед за этой публикацией парижская социалистическая пресса подняла компанию против французского правительства, допускавшего на территории Франции деятельность русской полиции под руководством уголовного преступника, приговоренного французским судом к каторжным работам.(См. «Служу Отечеству» № 7(53), С 23-25). Правительство Франции вынуждено было дать обещание, что впредь на территории Французской республики пребывание иностранных полиции будет запрещено.

Заграничной охранке, руководимой в этот период В.И. Андреевым, пришлось перейти на нелегальное положение. Вскоре на должность заведующего Заграничной агентурой был назначен чиновник особых поручений 5-го класса, статский советник Александр Александрович Красильников (1861-1931). В целях маскировки подлинной миссии и связи с Министерством внутренних дел, Красильникову было дано дипломатическое назначение.

Красильников был отставным кавалеристом, оставившим службу в 1901 году; он подолгу жил в Париже и не имел никакого дипломатического или полицейского опыта. Однако он ранее служил под началом генерала Курлова, занявшего теперь пост товарища министра внутренних дел.

Одновременно в Париж была выслана группа опытных агентов, ранее служивших в охранных отделениях империи и в отделе охраны при императорском дворе. Этим агентам было строго приказано между собой не общаться.

Первоначально Красильникову пришлось налаживать работу в довольно сложных условиях. Его шантажировали сами агенты, которые под угрозой разоблачения требовали денежных прибавок. Для их усмирения приходилось прибегать даже к помощи префекта парижской полиции. В конце концов, французское правительство снова стало благоволить русской охранке. Но, для того чтобы избежать инцидентов 1909 года Красильников замаскировал Заграничную агентуру под вывеской «Справочной бюро Биттер-Монен», создав целое французское детективное агентство. Последнее формально принадлежало гражданину Франции, располагалось на улице Гренель, при русском посольстве. Агенты наружного и внутреннего наблюдения числились служащими «Биттер-Монена», а на жалованье состояли в Департаменте полиции. Из-за постоянных разоблачений бывших агентов Красильников неоднократно просил увеличения фондов. Вместо денег в 1912 году чиновники прислали ему внутреннего агента А. И. Литвина в последствии участвовавшего в очень важной операции – перехвате данных немецкой военной разведки.

Новые публичные скандалы об активной деятельности русской полиции во Франции вынудили премьера Клемансо выступить в парламенте с резкой критикой действий царской охранки в его стране. Красильников предложил создать собственную группу, вдвое меньшую по числу сотрудников.

Во всеуслышание было объявлено о закрытии Заграничной агентуры. В действительности она была лишь реорганизована. Теперь это была сугубо частная компания, во главе со старейшим агентом заграничного сыска, проработавшим в нем 32 года, Анри (Генрихом) Бинтом и старшим агентом Андреем (Андрэ) Самбеном. ( Еще в 1881 году секретарь русского посольства в Париже, следуя просьбе К.П. Победоносцева –приближенного Александра 111 и обер-прокурора Святейшего Синода, встретился с инспектором парижской префектуры Анри Бинтом., в результате чего тот стал штатным шпионом «Священной дружины», а затем на протяжении 35 лет служил в Заграничной агентуре Департамента полиции).

Из 38 сотрудников Красильников оставил 14 лучших. Новое бюро было выведено из помещения посольства. Александр Александрович запретил тайным сотрудникам получать или посылать корреспонденцию через посольство и даже просто заходить туда. В целях максимальной конспирации он отказался от личного общения с агентами, поручив эту часть работы своим помощникам. Первым из них стал, прибывший в начале 1910 года жандармский ротмистр Эргард Александр Владимирович, затем в августе 1912 года – ротмистр армейской кавалерии В. Люстиха.

Для охраны высокопоставленных особ имелись три агента и два помощника. В Италии наружное наблюдение осуществлял сотрудник Инверниззи, имевший в своем ведении 4 агентов. Один из них – Фрументо занимался перлюстрацией писем. В Англии «частное бюро» Заграничной агентуры возглавлял англичанин Поуэлль с тремя агентами. В Швейцарии работали «корреспонденты» Бинта.

Помощниками Красильникова по секретной агентуре были: для Франции – жандармский подполковник Люстих, для Англии – чиновник Департамента полиции А. Литвин; для Швейцарии – жандармский ротмистр Лиховский, для Скандинавии – жандармский ротмистр Левиз-оф-Менар. Кроме того, Красильников имел своих собственных секретных сотрудников. Все они были тщательно законспирированы, их имена были полностью скрыты под псевдонимами.

Вспыхнувшая весной 1914 года Первая мировая война заставила руководителей русской Заграничной агентуры изменить направления своей работы. Департамент полиции потребовал от Красильникова сведения разведывательного и контрразведывательного характера.

Красильников вновь реорганизовал Заграничную агентуру, направив ее на шпионаж, контрразведку и доставку секретных сведений из европейских стран, отрезанных от России фронтом. Большинство дошедших до нас документов не дает полной картины проводимой работы. Так заведующий розыскным бюро Бинт, впоследствии давая показания следственной комиссии, отмечал: « ..Я дал подробнейшие сведения о лагере около Гамбурга, где немцы обучали около восьмисот молодых финляндцев, которые предназначались для формирования офицерских кадров в случае финляндского восстания против России, которое немцы хотели поднять; все мои доклады давали очень полные указания о положении в срединных империях военного и транспортного дела, организации тыла, народных настроениях, цен на продукты и т.д. В Скандинавии, главным образом в Стокгольме, и в Берлине было также организовано собирание нужных сведений и контршпионаж …; вся эта организация в Скандинавии работала очень хорошо под управлением г-на Самбена…».

В свою очередь Самбен сообщил, что собирал сведения о немецкой деятельности в Швеции и Финляндии, имеющие целью поднять сепаратистское восстание против России; о немецком шпионаже в Стокгольме и на русско-шведской границе (Торнео-Хапаранда) и, наконец, о незаконной торговле русскими кредитными рублями, производившимися через Торнео при содействии русских чиновников.

Немецкая контрразведка в свою очередь была неплохо информирована о деятельности Красильникова, так как имела там своего человека – опытного шпиона барона фон Штакельберга.

Часть секретных сотрудников были отозваны в Россию для отбывания воинской повинности.

В момент революции 27 февраля 1917 года в Заграничной агентуре работало 32 секретных сотрудника: 30 мужчин и 2 женщины. Узнав об отречении Николая 11, Красильников распустил агентуру и опечатал в присутствии русского посла в Париже А. П. Извольского помещение канцелярии и архива. Необходимо отметить, что непосредственное вскрытие наложенных Красильниковым печатей производил профессор Агафонов В.К., заместитель главы Парижской Комиссии Временного правительства по разбору архивов бывшей заграничной агентуры

Агафонов Валериан Константинович (?-1955) - «Свободный каменщик» ложи \"Свободная Россия\" и \"Северная Звезда\" Великого Востока Франции. В январе 1905, будучи преподавателем Петербургского политехнического института, он подал заявление об увольнении, в знак протеста против событий Девятого января. В 1906 из-за преследования полиции он выехал в Париж, где вошёл вэсеровскую группу. После Февральской революции в 1917 года Агафонов вернулся в Россию в качестве представителя Центрального комитета русских беженцев во Франции, много сделав для их возвращения на родину. В 1918 г. издал сенсационную книгу «Заграничная охранка», составленную на основе секретных документов заграничной агентуры Департамента полиции. Являлся профессором на кафедре физической географии в Симферопольском Таврическом университете. В 1921 г. был командирован в Париж для установления научных связей с Сорбонной. Из этой поездки на родину он не вернулся. В 1920-х гг. по поручению Парижской Академии наук и Французского института агрономических исследований провел ряд экспедиций по изучению почв территории Франции. На основе собранных материалов была составлена почвенная карта Франции.Агафонов был награждён премиями и медалями различных научных учреждений Франции: Французского геологического и Французского минералогического обществ, а также Международной ассоциации науки о почвах.)

Все материалы и финансовые документы, изъятые комиссией находились в полном порядке. А вот реально выполняемые задания и подлинные имена многих агентов Заграничной агентуры оставались неизвестными вплоть до февраля 1917 года. Их расшифровкой и детализацией занималась Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства с параллельной работой Комиссии по разборке политических дел Департамента полиции Временного правительства под председательством П.Е. Щеголева. Комиссару Временного правительства С. Г. Свастикову было поручено расформирование всей политической полиции за границей и производство следствия о секретных сотрудниках Заграничной агентуры.

Последующие события 1917 года в России мирового масштаба окончательно поставили точку в деятельности царских спецслужб. Началась новая эра в их истории - эпоха Дзержинского-Андропова, но это уже другие люди, другие герои и антигерои.