Страшный сон антисемита.Необязательное чтение.

Афанасий Зайкин страдал стойкой бессонницей. Чего-то эта хворь стала одолевать его в последнее время.

Пролёживая бока в кровати, до самого рассвета, Афанасий пытался считать до бесконечности, вслед за тикающими настенными часами. Этот метод совершенно ему не помогал.

Жена Степанида предлагала страдальцу стакан тёплого молока с медом, и даже снотворное. Но Зайкин упорно смотрел в потолок, желая войти в объятия Морфея, исключительно естественным путём. Ночные бессонные часы, как выяснилось, тянутся намного дольше дневных.

В голову Афанасия лезли всякие ненужные, засыпающему человеку, мысли. В одну из таких утомительных ночей, Зайкин внезапно озаботился мировой политической обстановкой. Особенно тщательно, обдумывал его утомлённый мозг, ближневосточные проблемы…

- Вот ведь везде лезут эти сионисты, и чего им только надо?- вяло размышлял он.- То провокации в арабских странах и на границах устраивают, то стравливают, то нагнетают, то мирный атом иранцам созидать мешают. Противный народец. Вон хоть соседа Самуила Боруховича взять, подлец -подлецом.

Всё на скрипочке пиликает для прикрытия, а сам уже всю родню в Америку вывез и в Израиле виллу имеет.

А Мордехай Коган из третьего подъезда,- обречённо повернулся на правый бок Афанасий,- это же просто сионистская сволочь. Делает вид, что живёт на зарплату школьного учителя, а сам недавно новый "Шевролет" приобрёл.

Откуда деньги?- и Зайкин прямо подскочил на мятой постели, поражённый внезапной догадкой.- Во всём виноваты евреи! Правильно на митинге говорили. Всё они: миром правят, русских травят своей жидовской водкой, а сами только кукловодят и всегда в сторонке…

Впоследствии мысли Зайкина стали слегка путаться, как это бывает в первой фазе быстрого сна…

Афанасий сидел связанным на кухонном табурете. Во рту у него разместился кляп из носового платка, который он ощущал всем языком.

Рядом, удобно расположились на уютном кухонном диванчике, следующие личности еврейской национальности, с которыми судьба свела Афанасия:

Самуил Филькенштейн, Мордехай Коган и Фима Шульман, бывший одноклассник Зайкина. Все трое были одеты в чёрные лапсердаки и широкополые шляпы, а у Шульмана, почему- то, из - под головного убора, торчали длинные пейсы…

- Сейчас, Афоня, мы сделаем тебе обрезание,- платоядно улыбнулся Самуил Борухович. - А то это непорядок -необрезанным всю жизнь ходить, -и с этими словами он вытащил кляп изо рта Афанасия.

В это же самое время, Мордехай Коган, что-то лихорадочно искал в ящичке кухонного стола Зайкина.

Тот с ужасом догадался, что Коган подбирает подходящий режущий инструмент для обрезания…

- Какое обрезание, зачем мне это?

Я же не еврей и не мусульманин,- жалостливо запричитал Зайкин.

Но никто из присутствующих при экзекуции, не обращал на него внимания.- Мне же будет больно…

- Ещё как будет, - ехидно улыбнулся Фима Шульман, - Ты же уже взрослый мальчик, а "брит-милу" положено на восьмой день от рождения делать. Время-то упущено. Так что

переросток, у тебя есть что оттяпать, не сильно жадничай... Приступаем к операции.

- Мордехай Гершкович, будьте любезны, снимите с Зайкина штаны…

Афанасий истошно завопил, но в эту же самую минуту, Филькенштейн стал набивать его открытый до отказа рот, перемолотой мацой:

- За что, почему вы меня пытаете, изверги? Что я вам сделал плохого?- безуспешно пытался выплюнуть, слипшийся комок ненавистной мацы, Зайкин.

- А мы что тебе сделали, Афанасий Иванович, за что ты нас и весь наш народ так не любишь?…

Афанасий очнулся от сна и сел в кровати. Жена Степанида озабоченно смотрела на него:

-Ты бы, Афоня, к психиатру сходил, что ли. Спишь плохо, по ночам кричишь. Тебе что, сон плохой приснился?

-Нет, не сон. Это был ночной кошмар,- испуганно сказал Афанасий.- И такой реальный. В самом деле, нервишки ни к чёрту…

 

Зайкин с трудом встал и, нырнув в тёплые домашние тапочки, побрёл в туалет. Удостоверившись, что внизу у него всё в порядке, он облегчённо вздохнул и направился на кухню. На столе стояло красивое блюдо с фаршированной рыбой…

 

-Степанида, что это? - истерически закричал Афанасий, -указывая на тарелку.

 

- Да чего ты всё орёшь,- недовольно поворчала жена.- Это Роза Абрамовна, жена Когана сегодня утром принесла. Праздник у них какой-то. Неудобно же было отказываться, да и пахнет вкусно.

 

Погоди,- засуетилась Степанида,- вот тут тебе ещё Самуил Борухович, что-то в кулёчке пере дал, - и она радостно, протянула ему небольшой свёрточек.

 

Афанасий медленно развернул его и узревши несколько прямоугольных пластиночек мацы, неистово перекрестился…