Жадность - болезнь. Заразная.

         «Шел я верхом, шел я низом, строил мост в социализм. Не достроил и устал» … Эти стихи Маяковский написал про нас. Ошибся он только в одной фразе – «по мосту идут овечки». Не овечки пошли по недостроенному мосту, а волки серые: Абрамович, Дерипаска, Вексельберг и прочие хищные твари. Как же так получилось, что могучая социалистическая держава вырастила для человечества таких нетопырей, каких не смог вырастить капитализм. А ведь по плану из социалистического гнезда должны были вылетать одни бескорыстные строители коммунизма, лишенные такого вульгарного порока, как жадность. Как получилось, что результаты труда нескольких поколений работавших на износ строителей социализма, защищенные от внешних врагов миллионами павших героев были отданы подонкам, не сделавшим для нашей Родины ничего?

      Есть такое пошленькое выражение – «жадность фраера сгубила». Пошло но справедливо. Жадность сгубила почти всю французскую аристократию, приведя ее к гильотине. Жадность сгубила множество русских помещиков, спровоцировавших восстание Пугачева. Жадность сгубила российскую элиту начала двадцатого века. Жадность другого сорта сгубила СССР. Жадность – болезнь и как любая болезнь поддается лечению.  До последнего времени лучшим лекарством считалась гильотина. Но первый опыт строительства социализма опроверг этот вывод. Множество отнятых жизней не дали требуемого результата. На место павших бойцов капиталистического присвоения встала новая армия таких же жадных и беспощадных коллекционеров богатств. Абрамовичи и Дерипаски, как птица Феникс выползли из под пепла сгоревшего СССР.

      И стало понятно, что такое дешевое средство воспитания, как гильотина не может решить проблему, что от жадности нужно лечить с младенческих лет, поскольку жадность – животный инстинкт, врожденная болезнь каждого человека. То, что жадность поддается лечению доказала история человеческой цивилизации массой примеров человеческого бескорыстия. Даже в наши дни в цитадели капитализма США среди интеллектуалов существует понятие – неприлично богат. Наши олигархи, далекие от интеллекта, конечно, не знают об этом понятии ничего, они продолжают хапать и хапать.   Но понятие существует и доказывает, что развитие интеллекта может помочь в лечении жадности, если развитием  интеллекта заниматься серьезно.

      Прежде всего нужно решить – для кого рожают детей. Если ребенка рожают, чтобы использовать как игрушку в детстве и как кормильца стариков-родителей,  то и отношение общества к воспитанию отпрыска будет нейтральным. И детские учреждения: детские сады и   детские ясли будут просто помощниками работающих родителей. Если же видеть в ребенке будущего гражданина (сегодня дети – завтра народ), и стремиться к построению справедливого и разумного будущего, то придется признать ответственность общества за воспитание нового человека со дня его появления на свет. А детские учреждения в этом случае рассматривать, как основное место формирования человека. Родители в этом случае отдают ребенка в эти учреждения не для того, чтобы развязать себе руки, а для воспитания его как будущего достойного члена достойного общества.
То есть поступают разумно на пользу общества и ребенка. Ничего этого не было в СССР. Причина – слишком низкая производительность труда и связанная с этим нехватка ресурсов.

      Воспитательница частного детского сада в ФРГ получает зарплату более высокую, чем дальнобойщик. Прагматики знают цену качественному воспитанию и денег на него не жалеют. Могло ли общество в СССР позволить себе подобные траты? Нет, не могло. И множество детей воспитывалось как попало. Главная задача воспитания в раннем возрасте – защита ребенка от негативного влияния плохо воспитанных взрослых, в том числе и родителей, поэтому как можно больше времени дети должны проводить в детских учреждениях, а сами учреждения должны быть укомплектованы профессионалами. Высокооплачиваемыми профессионалами. Родители, как правило, никудышные воспитатели да и любовь к своим деткам мешает им поступать разумно. И они правильно сделают, поручив воспитание профессионалам. Среди которых будут и музыканты, и художники.

      Утопия – скажет искушенный читатель, очередная утопия. Никак нет, дорогой читатель. В 21-ом веке это уже не утопия, а абсолютная и достижимая необходимость. Сегодня в развитых странах производством продовольствия занято около трех процентов трудоспособного населения. Немногим больше требуется для производства железок и тряпок, необходимых всем обывателям. Предметы роскоши пора отменять. И освобождается огромная армия здоровых и образованных людей, готовых за приличное вознаграждение воспитывать подрастающее поколение.

      Детское учреждение при новом социализме будет вторым домом ребенка. Там он научится правильному питанию, собственной гигиене и правильному поведению. Повар в детском саду и в школе будет равноправным участником воспитательного процесса. Моя бабушка-крестьянка была непреклонна к просьбам пожевать что-либо между завтраком и обедом, поэтому я всю жизнь питаюсь точно по графику. Одинаковое качество питания для всех ребятишек, независимо от мошны их родителей, прекрасное средство воспитания будущего гражданина. Но чтобы правильно кормить детишек нужно продовольственное изобилие, чтобы освободить армию воспитателей от других занятий, нужна высокая производительность труда. Без этого фактора строительство жизнеспособного социализма обречено на провал. Лекции по марксизму-ленинизму, как и проповеди попов совершенно неэффективны. Они не делают из животного человека. Вся история человечества – подтверждение этого утверждения. Сегодня в развитых странах производительность труда так высока, что можно создать и прокормить любую по численности армию воспитателей, однако растет пока только армия безработных и воспитываются  типы вроде Брейвика и Берлускони. Чего же не хватает западным обывателям? Им не хватает только социализма. И здравого смысла. Что, в общем-то, одно и то же.

P.S.  Я купил  шлем, утраченный полицейским шестого мая, и одел его готовясь к граду камней, который обрушат на меня представители всех конфессий, все обыватели и все политики. И слева, и справа. Но я все стерплю, поскольку уверен, что у человечества, желающего жить человеческой, а не животной жизнью, другого пути нет.