Оптимизм экзистенциализма.

"Оптимизм — это страсть утверждать что все хорошо когда в действительности все безнадежно плохо" (Вольтер).

Для того чтобы говорить о любви, нужно любить, как Пьер Абеляр свою Элоизу.

Для того чтобы писать мемуары о войне нужно пройти длинный путь от солдата до императора, как Наполеон.

Для того чтобы охотнику научится жалеть свою жертву ему нужно сквозь прицел всматриваться ей в глаза.

Для того чтобы познать опыт конца нужно постоять под прицелом карабинов, как Достоевский.

Для того чтобы понять причину душевных расстройств человека нужно спустится в бездонный океан человеческого подсознания, как Фрейд.

Для того чтобы рассуждать о смысле жизни и ее ценностях нужно утратить их, а затем вновь обрести или утратить навсегда, как Лев Толстой.

Для того чтобы рассуждать о философии существования нужно впасть в отчаяние где только "страх и трепет", как Кьеркегор.

И так можно говорить до бесконечности, ведь жизнь "на практике" есть сложнейшая функция мировосприятия, это самоосознание себя невыносимо тяжелым объектом, за который очень тяжело бороться, прибывая при этом в постоянно испытательных и истезательных условиях, которые очень часто создаешь себе сам по убедительным просьбам действительности, которой трудно отказать.

Хайдеггер однажды сказал что: "страшит не страх, а страшность страха, ибо в основе всякого страха лежит смерть".

Экзистенциализм - наука страшная и беспощадная, в своем существе она представляет некую научную форму мазохизма, или скажем мягче - самокопание и самобичевание приводящее человека "к одиночеству перед лицом „ничто“, отсюда ницшеанский страх бесконечности и пустоты, отсюда же и страх Хайдеггера - "именно страх может привести человека к свободе и поэтому этот страх нужно сознательно взять на себя и переносить его" - считал он - несчастный, ах, до какой же степени это тяжелая ноша - страх, ведь жизнь превращается в кошмарный сон ожидания чего-то неизвестного, но без сомнения ужасного.

Такое понимание научного предмета оставляет желать лучшего, и оптимизма, как мы видим, здесь не очень много,  но правильность замечаний, их четкость и меткость здесь подобраны верно, ведь "холодны же ключи глубокого знания" и если здесь в экзистенциализме докопаться до достоевско-фрейдовских глубин, то единственным логичным финалом жизни такого искреннего адепта-экзистенциализма будет самоубийство от безысходности.

А ведь всякий экзистенциализм - это преддверие суицида и не от того ли что его главные вопросы и мысли пограничны по своему существу, как например шекспировское "быть или не быть", или что еще лучше, едва ли не главная мысль: "Познай самого себя".

Семеро старых и хитрых древнегреческих мудрецов конечно же видели дерево на котором висит запретный плод и понимали, что вкусить его грозит большой опасностью в отличии от Адама, который то и думать, наврядли умел, не говоря уже о Еве.

Роковой змей искуситель предложивший испытать двум до наивности глупым людям запретный плод, был гораздо умнее чем это может показаться из Библии. Он наверняка знал, что этот, лейбницевский, наилучший из всех возможных миров мир станет наихудшим и что всепожирающее зло будет править миром и разрушать его.

Семеро хитрых стариков так и не вкусили плода, а лишь предоставили это заманчивое яблочко другим и всем тем кто будет после них.

А ведь "познавший самого себя есть собственный палач" - говорил Ницше, не от-того ли он сошел с ума, что познавая все же вкусил кое-что?

Такая философия пессимистична по своему восприятию  и чтобы не расплакаться нужно смеяться сократовским смехом или разыгрывать иронически черные и очень смешные комедии Вольтера, за маской которых скрывается просто депрессивное отчаяние.

И чтобы выжить или умереть достойно, а скорее, чтобы не сойти с ума нужно не смотря на все противоречия и доводы рассудка танцевать танго или фокстрот да играть на скрипке или на рояле на уже тонущем и обреченном Титанике.