Пять дней в монастыре

- Мурзик, Мурзик, где ты, хороший? Иди сюда.

 Я вздрогнула. Голос, казалось, был из другого мира. Кто-то искал своего любимого кота, а я «сидела на клумбе». Это было мое послушание в Воскресенском мужском монастыре, что в Ермолинской пустыни Ивановской области, куда я приехала на несколько дней с подругой.

 Неяркое осеннее солнце мягко укутывало мир светом и теплом, золотило купола храма, в ограде которого я находилась. Земля, которую я полола, была легкой.

 Почему я в монастыре? Мой случай подруга назвала нетипичным. Я приехала не получить ответ на свои сомнения, тревоги. Мне, казалось, не нужны советы. Прости, Господи. Я сама всегда всем советовала, могла рассмотреть ситуацию в разных ракурсах. Так мне думалось. Жизнь в монастырях представлялась аскетично-строгой во всех отношениях, без улыбок и смеха. Молитва и труд. И все безгранично. До усталой покорности.

 Встретили меня приветливо и радушно. В первый же день за чаем сидела рядом с игуменом, настоятелем монастыря, что поразило меня невероятно. Думала, что увижу о. Варлаама издали, и то в лучшем случае. Беседы, как мы говорим в миру, светские, изумили меня. Мне казалось, что кроме богословских, тем других не будет. А братьев и сестер интересует многое и разное: от поэзии Цветаевой, Вознесенского, фильмов Тарковского до галлюциногенности Кастанеды. Принимают участие в издании альманаха «Обитель слова», газеты « Дорога к Храму», пишут не только литературные эссе, стихи и прозу, но серьезные философские тексты. Православная культурная жизнь! Участвуют в выставках. Фотокартины о. Петра – красота и любовь ко всему тому, что нас окружает, а профессиональный взгляд и «щелчок» камеры помогают нам всё это увидеть и оставить в своей душе свет и радость бытия.

 Придел храма расписывает Николай Борисович в желто-золотистых тонах. Чтобы люди чувствовали здесь радость и улыбались, так объяснил выбор цвета художник.

 Любовь везде и во всем в обители. Почему-то не удивилась, сразу стало спокойно. Ты в доме, где тебя ждали и уже полюбили тебя, незнакомую.

 «Сижу» уже на своей «родной» клумбе в уютном цветном подряснике. Одна в пустыни, и ограда защищает меня от суеты мира.

 В голове рефреном звучит: паки, паки Господу помолимся.

 Так, наверно, молится и Леня Горелый, прибившийся к обители с Дальнего Востока без жилья, денег, с советским паспортом, который до сих пор не может обменять на российский. Вся надежда на монастырь. Он трудится, молится и верит. Его оптимизма не убавляет даже то, что банька, которую ему поначалу выделили под жилье, сгорела.

И по меткому замечанию настоятеля его зовут теперь «воистину Горелый»… Таких трудников в монастыре немало. Здесь лечат не только духовные язвы, но и телесные. Не один месяц сам настоятель менял компрессы на гниющей плоти у забредшего в обитель путника, который выздоровел и остался в монастыре.

 Впервые пять дней подряд я каждое утро в семь часов уже стою на службе.

 - Паки, паки Господу помолимся.

Я не все понимаю в церковных песнопениях. И вдруг сильные низкие мужские голоса! Греция! Метеоры! Слезы из глаз. Любовь Господа, которой я еще не заслужила, поскольку ТАКУЮ любовь свою еще в ответ не отдала. Прости, Господи. Помоги и спаси, Господи!

 Прихожан мало. Село, как говорят, безперспективное: несколько десятков домов, нет школы, аптеки, магазина. Ничего. Только в монастырь едут со всей России и даже из-за рубежа. Всех монахов и трудников видела за трапезой, простой и очень вкусной. У каждого свое послушание. Часто даже не одно. Трудятся в поле и мастерских, на стройке, сыроварне, на кухне…Кто-то печет просфоры, а кто-то едет за продуктами.

 На воскресные и праздничные службы монастырский «рафик» привозит и отвозит с ближайшей станции прихожан. Они, как и я, стоят на тряпичных уютных и теплых ковриках, связанных добрыми руками. Такие коврики и дорожки остались от бабушки, которая впервые привела меня лет в пять в сельскую церковь. Потом несколько десятилетий - пустота. Что-то разбудило. Как колокола, которые звонили 14 сентября. В этот день должна состояться исповедь и причастие у меня и Веры. И я, грешная, думала, что это колокола звонят для нас. А это наступило новое церковное летолетие. Помоги, Господи, чтобы оно наступило и для меня.

 Я вышла из ограды. В траве лежал кот, вероятно, тот, которого искали. Его нашли или он сам нашелся.

 - Любуетесь нашими кленами?

 Я опять вздрогнула. Пожилая женщина показывала на четыре разноцветных клена.

 - Еще немного рано, крайний клен у нас лиловый… Но вы ведь не уезжаете? Значит, еще увидите,- закончила моя собеседница.

 Утром я уехала, чтобы вернуться… Наверно, вернусь. Очень хочется!

Надежда Константиновна Смирнова

P.S. В последний приезд узнала, что Леня Горелый с помощью монастыря получил паспорт и оформил пенсию.