Васька горит !!!

Май на Кубани--это практически лето. Особенно, вторая его половина. Над прудом, что на окраине станицы Имеретинской, стоял детский смех, визг и крик. Купальный сезон был уже открыт и десятка два пацанов плескались в пруду. Шла вторая половина дня, уроки уже закончились и мы отрывались по полной программе.
 
   Местных было человек пять, не больше. А остальная ватага--интернатовские. Интернат, по сути, представлял из себя общагу для ребятни, из трёх или четырёх ближайших деревень и посёлков. В этих деревнях была только начальная школа, с 1 по 4 класс, причём в одной комнате (классе), обучались 1-й и 3-й, а в другой--2-й и 4-й классы. Для продолжения образования нужно было ехать в станицу. Там была средняя школа.

   В воскресенье вечером, из этих деревень в станицу отправлялся транспорт. Грузовая машина или трактор с прицепом. Зимой, по снегу, иногда гусеничный трактор с большими санями. На сани, или в кузов бросалась солома, для тепла и мягкости и брезент, на случай дождя или снега.  Грузом была ребятня, мальчишки и девчонки. У каждого была большая сумка с едой и кое-какой одеждой.

   Неделю эти мальчишки и девчонки учились, а в пятницу, после занятий их везли по домам. На этих же машинах и тракторах. Нужно было помыться, отчитаться перед родителями за учёбу и другие подвиги, получить порцию родительской любви, а иногда и ремня, что зависело от подвигов...А в воскресенье вечером снова нужно было ехать в интернат.

   Здание интерната было напротив школы, через дорогу. За состоянием этого здания никто особо не приглядывал. Летом на полу можно было увидеть солнечные зайчики, проникавшие через крышу и чердак. Зимой, через эти дыры, естественно, шёл холод. И если в сентябре и мае, достаточно тёплые месяцы, было не очень важно наличие дыр, то зимой было сложнее...

   Истопника, предусмотренно не было. Интернат был на "самообслуживании", точнее на "дет.обслуживании". И когда, зимой, ребят привозили в воскресенье вечером, то здание было холодным как улица.
   По приезду, кто-то из ребятни бежал к "воспитателю" за ключом от интерната. При отсутствии уборщицы, истопника, сторожа или кого-то ещё из обслуги, в штате был воспитатель и заведующий. Заведующей была завуч школы, а её муж был "воспитателем". хотя никакого педагогического образования он не имел. Работал в совхозе трактористом. Звали его Василий Семёнович. За это имя и службу во флоте, он получил кличку Васька де Гамма. Почти португальский мореход.

  Всё его воспитание, заключалось в выдаче ключа в воскресенье, и закрытии интерната в пятницу. Иногда, под настроение, а чаще под градус, заходил в интернат вечером, чтобы спросить, всё-ли в порядке. И тогда он приказывал всем сесть около него и хмельным голосом учил как надо вести себя в школе, любить родителей, помогать им в работе...Всё остальное время, пацанва была предоставлена сама себе. Дом воспитателя, от интерната, отделял забор из штакетника.

  Открывался интернат и первым делом затапливалась печь. Дрова готовил совхоз. Народ распаковывал свои сумки, что-то ложилось в тумбочки, но самое ценное оставалось в сумках. Хотя иногда случалось воровство и из сумок.Три раза в день нас кормили в столовой, но ужин был в 17 часов, а до ночи успевали не раз проголодаться.  

  Печь топилась долго. Спать ложились одетыми, ибо согреться до ночи, наши хоромы не успевали. Однажды я решил лечь спать раздетым. И оказалось, что не замёрз и хорошо выспался. Просто, раздетое тело сразу ощущало, что где-то одеяло сползло и я почти не просыпаясь поправлял его. Мальчишки так и не решились последовать моему примеру. Многие, просыпались по утрам не выспавшиеся и дрожащие от холода.

  Это было зимой. А теперь кончался май, оставались считанные дни до летних каникул. Вода в пруду хорошо прогрелась, особенно на мелководье, где мы и возились в грязи. Возились и в буквальном смысле этого слова. Дно пруда было илистым, на мелководье ил поднимался со дна и вода превращалась в серый бульон. Когда кто-то вставал, или выходил из воды, по телу стекала грязная кашица.
 
  На жарком солнце, вода в пруду испарялась быстро и подходы к воде были из грязи. Вот в этой грязи, почти чёрной, мы иногда кувыркались. Тело полностью покрывалось тонким слоем ила, мы садились на берегу, и ждали, когда грязь на солнце высохнет. Ждать приходилось не долго, солнце знало своё дело. И после, медленно вставая и распрямляя руки и ноги, мы взвизгивали от грязевой эпиляции. Потом с хохотом неслись в воду, не намного чище нас и смывали эту корку.

  Заканчивалось купание обычно в отдалении от этого места. Вода там ещё не была взбаламучена и можно было более--меннее отмыться. Но всё равно, после такого купания, воротник рубахи делался чёрным сразу. Вероятно и вся рубаха была такой, но на воротнике это было особенно заметно.

  Точно так, процесс "купания" проходил и сегодня. Но вдруг, сквозь детский шум, донёсся новый звук. Звонил колокол. Звонил часто, громко и как-то тревожно. Колокол был небольшой, снятый в своё время с церкви. Этим колоколом обычно звонили на уроки и перемены. Висел он на крыльце учительской. Мальчишки замолчали, прислушиваясь и кто-то крикнул:--"Пожар !"-- Тут же мы увидели над станицей столб дыма. Такое событие не имело права пройти без внимания, а желательно и участия, любого мальчишки.

  Все кинулись ополаскиваться и одеваться.

Некоторые, кто в данный момент не проводил грязевую эпиляцию, стали одеваться и без ополаскивания. --"Некогда, там такое...а вы тут"...Оделись быстрее, чем солдаты по тревоге и вздымая дорожную пыль, ватага ребятни понеслась в станицу.
   
   Кто-то, одевавший штаны на бегу, упал, запутавшись в штанинах. В другое время, это падение стоило-бы кучи насмешек. Но сейчас было не до этого, лишь пара лёгких смешков достались упавшему.
 
  Когда мы выскочили на пригорок, закрывавший станицу от пруда, стало возможным понять, где именно горит. Некоторые, приметные крыши и деревья, были хорошими ориентирами. И сразу раздался радостный крик:--Школа горит !!!--подхваченый криками "Ура". Последовала пара реплик, по поводу запоздавшего пожара, учебный год уже почти закончился. Эти крики и обмен мнениями происходил на бегу. Остановить этот бег навряд-ли было возможно. За этим небольшим стадом ребятни стояла пыль, как после проехавшего грузовика.

  Тут последовала корректировка:--"Пацаны, это не школа, интернат горит.-- Наступила тишина, хотя бег не прекратился. Слышно было только дыхание и топот ног по пыльноя дороге. Пацаны оценивали новую информацию. Там одежда, продукты, у некоторых деньги...
 
  Но чей-то вопль выдал очередную новость:--"Не-е, не интернат, Васька горит !!"-- Несколько секунд народ молчал, переваривая услышанное и проверяя это своими глазами. А затем над станицей раздался ликующий крик пацанвы:--"Васька горит !!!!!!--И бег ускорился. Слышался довольный смех и различные варианты новости, типа "горит зараза".

  Такая реакция была неудивительной. Обычно дети видят и понимают больше, чем это думают взрослые. Так и здесь. Мы видели, как из нашей столовой Васька дэ Гамма носил большие и тяжёлые сумки. И конечно понимали, что в этих сумках не камни и глина, а наша еда. Давно всех достала "воспитательная работа" этого педагога...Короче, причин для радости хватало.

  Возле интерната толпились люди. Мы на правах хозяев ворвались во двор, но тут же нас оттеснили взрослые. Мы вертели головами, оценивая ситуацию. Горел Васькин сарай, где он хранил продукты, мотоцикл и прочее, из деревенского хозяйства. Там же жили его куры, которые днём гуляли по двору. А ещё, в этом сарае, хранилось сено для школьной лошади. Стоявшая посреди двора огромная белая акация, почти вся лишилась листьев. И начинала тлеть крыша "нашего сарая".
 
  Этот сарай--бывший склад. Уж не помню для чего был этот склад. Но на тот момент он пустовал, уже не первый год. Было очень удобно лазить на его чердак по углам сруба и даже по прямым участкам сруба. Под полом сарая неслись Васькины куры, чем мы пользовались, иногда балуя себя яичницей. А когда находили гнездо с порчеными яйцами, то кидали их через огород на девчачий двор.

  В ожидании пожарной машины из райцентра, люди носили воду из колодца. До него было метров 100. Но толку от этого было крайне мало. Горело очень жарко. Мы быстро собрались в кучку, было решено спасать свой сарай. Под нашим сараем была вода. Кроме нас, никто этого не знал. Под одним из углов сарая была яма. И там до середины лета была вода. Солнце туда не попадало, глинистая почва хорошо держала воду. Подпитывался этот водоём дождями.
 
  Мы быстро нашли два ведра. Ребята постарше выстроили цепочку по крыше нашего сарая, а мелкие забрались под сарай и возле сарая. Взрослые сначала стали гнать пацанов с крыши, потом поняли в чём дело и перестали шуметь. Затем попытались перехватить наш канал, но напрасно. Под сарай им было не залезть, а мы не стали давать воду для Васькиного сарая. Мы сказали, что тот сарай всё равно уже сгорел, а наш нужно спасать. И что воды там мало.

  Через некоторое время Васькин сарай сгорел дотла. Сгорело всё, кроме кур. Приехали пожарные, полили на дымящиеся угли, составили бумаги и уехали. Народ разошёлся. Мы помогали Ваське растаскивать парившие, и иногда дымящиеся ещё остатки. Вымазались гораздо больше чем было нужно, чтобы получить от Васьки разрешение на купание в пруду. Вообще-то он не разрешал нам купаться там, но сегодня дал добро.
 
  А через пару дней, ко мне подошёл Вовчик Варава и сказал, что сарай поджёг он. Васька почему-то сильно его недолюбливал и часто придирался к нему по разным мелочам. Вызывал его родителей, которые были не в восторге от этого и Вовчику доставалось. Мы удивлялись этому, ведь Вовчик был нормальный пацан. Даже спокойней многих из нас.
 
  Вот, после очередного наезда родителей с ремнём, Вовка и решился на это. Мы все были на пруду и его никто не мог увидеть. Он нашёл окурок, хотя сам не курил. Выдрал из матраца ваты, обмотал окурок ватой, раскурил и дождался, когда вата затлела. Затем всунул эту "зажигалку" в щель сарая, в сено и убежал на школьный двор с учебником немецкого языка.
 
  Сидя там с умным видом, он постоянно поглядывал на двор интерната. Когда по двору хорошо прошла волна дыма и в жаркий воздух полетели искры, он подскочил к колоколу и стал звонить. Выскочившая на крыльцо уборщица огрела его коромыслом, но когда увидела пожар, закричала:--Звони миленький, звони.-- Вовчик старался от души, в результате чего, колокол стал хриплым. На нём появилась трещина.

  Вот такая зарисовочка из детства. Всё правда.