Мы должны сами защитить свою историю

Несколько дней назад в Ульяновске  прошел XI Всероссийский съезд органов охраны памятников истории и культуры. Здесь собрались те представители администраций субъектов федерации, которые отвечают за охрану памятников на своих территориях. Я участвовала в съезде в качестве соавтора ряда законопроектов, регулирующих эту сферу. 

Что такое памятники, объяснять не надо. В основном недвижимость – здания, сооружения, церкви, а также археологические объекты. Именно с ними в последнее время большие проблемы. Как рассказывают археологи, бандитские группировки черных копателей сегодня поделили зоны, где встречаются археологические памятники, и целенаправленно раскапывают курганы и стоянки. Иногда между ними вспыхивают настоящие войны за территорию. Многие курганы буквально изрешетили шурфами, достигающими иногда практически 30 метровой глубины.  Банды оснащены современным оборудованием, металлоискателями последних модификаций, экскаваторами.

С этой бедой боролись, как умели, и раньше. Так, в свое время мы добились введения уголовной ответственности за подобные преступления. Однако, несмотря на все запреты, дело приобрело совершенно катастрофический размах. Как правило, местные администрации не принимают необходимых мер. А кое-где и непосредственно участвуют в этом безобразии. Поэтому в этот раз возникла идея вообще законодательно запретить свободный оборот артефактов. Сегодня в любом овощном киоске можно продавать наконечники от стрел времён неолита или утварь из курганных захоронений. Это нелицензируемая деятельность, и она не запрещена. Вторая возможная мера, по многочисленным просьбам наших археологов – запрет на свободную продажу металлоискателей.

Иногда чёрным копательством на заказ занимаются местные жители. Весь ужас даже не в том, что выкопали и продали. Люди не понимают, что раскопав клад (как они считают), они уничтожают возможность его изучения. Иногда выкопанная монета или наконечник сами по себе не представляют исторической ценности. Важно как они были расположены в памятнике, в каком слое и в каком окружении. Это одна из главных проблем, беспокоящих российских археологов.  Российская федерация ратифицировала Международную конвенцию по защите археологического наследия. Но, к сожалению, пока законодатели не успели внести  изменения в российские законы в связи с ратификацией этой конвенции. Очень надеюсь, что в октябре-ноябре нам удастся внести какие-то дополнительные ограничения в специальное законодательство по охране археологического наследия.

Одна из основных причин происходящего – процветающий черный рынок. Раз есть спрос, будет и предложение. А во-вторых, приходится констатировать,  что прокуратура и местные органы власти занимаются решением проблемы из рук вон. Они фактически уничтожают историю наших народов своим бездействием. Поэтому в школах на уроках истории и краеведения этому следует уделить особое внимание. Но сама власть регулярно подает плохие примеры.

При строительстве Богучанской ГЭС археологи под экскаваторы ложились, чтобы не позволить уничтожать археологические памятники до их изучения. По правилам – сначала на место отправляется археологическая экспедиция, оговариваются сроки, она все выкапывает, фотографирует и раскладывает, а после этого можно строить. Сам памятник уже перемещается в музей, где и продолжается его изучение. Но у нас, в случае затопления или земляных работ, памятники обычно уничтожаются безо всякого изучения. Бизнес и власть подают очень плохой пример.

Сейчас набирает обороты скандальная история с прокладкой железной дороги в Ленинградской области.

На месте строительства обнаружены археологические памятники,  и археологи бьются за то, чтобы прежде  их огородить и изучить, а уж потом прокладывать дорогу. Законы для охраны таких памятников существуют, но вопрос в том, чтобы они исполнялись. Контроль за исполнением должны осуществлять правоохранительные органы и прокуратура. Но там разводят руками,  говорят, что им бандитов ловить некогда, а вы тут лезете со своими памятниками. Тоже большая проблема. На защиту памятников нужно поднимать людей, местную интеллигенцию – то, что мы называем гражданским обществом.

Еще одна нерешенная проблема касается жителей многоквартирных домов, которые признаны памятниками истории и культуры. Я только что была в Твери, где ситуация просто катастрофическая. В свое время архитекторы « морозовских мануфактур» участвовали  в международной выставке и получили какой-то приз. В комплекс входят здания, которые строились как общежития для рабочих, совершенно потрясающие, где сохранились уникальные печи для приготовления пищи. Сохранилось гигантское, красного кирпича,жилое здание для руководства, называемое «Париж».

И сегодня в «морозовских мануфактурах» живут люди. Это бывшее общежитие превращено в муниципальное жильё. Кое-что даже приватизировано. Здания в ужасном состоянии.  Там постоянно все течет, коммуникации разрушены. Содержать, а тем более реставрировать их за счет оплаты жильцов невозможно – у них никогда в жизни на это не хватит денег. Представьте, что вас поселят в Эрмитаж и будут требовать, чтобы вы его содержали и ремонтировали. Примерно так. Люди живут в комнатах, в которых жили рабочие мануфактуры, у них гигантские общие помещения: коридоры, кухни, туалеты, которые требуют отопления, освещения. Все это ложится на плечи жильцов тяжелым бременем. Нужно искать выход.

В принципе, депутаты уже договорились с Минфином о поправках в ФЗ№ 73, и эти поправки вот-вот должны принять. Смысл их в том, что даже если в зданиях-памятниках есть приватизированные квартиры, неважно, государство должно разделить с жильцами бремя реконструкции. Ведь обычный ремонт там невозможен. Здесь технология другая. Сначала проводится научное исследование, потом подготавливается проект, причем силами специальных мастерских. Сам ремонт осуществляется также специальными, лицензированными предприятиями. Киргизов на такие работы не наймешь, поэтому все получается в разы дороже обычного ремонта.

Есть также случаи, когда дома вообще аварийные, когда людей оттуда необходимо расселять. Однако по нашему законодательству люди получают жилье только в случае, когда расселяются из аварийного дома, предназначенного на снос. Но памятник разрушать нельзя. И люди попадают в законодательную ловушку.

В общем, съезд поставил перед законодателями  множество вопросов, я обозначила лишь некоторые. Много пищи для размышлений. Но самый главный вывод, который можно сделать – нужно поднимать самих людей на защиту собственной истории. Например, два дня назад, в Твери, на встрече со студентами одного частного учебного заведения, я предложила будущим экономистам и юристам подготовить бизнес-план реконструкции морозовских мануфактур.  Одна из прозвучавших идей – сделать там студенческий кампус. Семейных людей лучше оттуда расселить, но для таких целей, как студенческое общежитие, здание вполне подходит. И памятник получит новую жизнь.