Александр Росляков. ХИМКИНСКИЕ МИФЫ ИЛИ ПЛЯСКИ НА КОСТЯХ

В Химках начались мэрские выборы. А так как выборы у нас неотделимы от вранья, мне хочется развеять некоторые мифы, которыми традиционно дурят химкинских избирателей – и не только их.

Миф первый – о разрушении местной администрацией памятника воинам Отечественной войны у НПО имени Лавочкина для строительства на том месте торговых рядов. Памятник этот никто не разрушал, он и сейчас стоит там, где стоял. Но по просьбе ветеранов останки воинов перенесли на Аллею Героев Новолужинского кладбища, где возвели те же надгробья, отчего в Химках оказалось сразу два подобных памятника. Об этой истории мне рассказал бывший директор химкинского «Ритуала» Вячеслав Нырков, руководивший переносом:

«К памятнику на обочине Ленинградского шоссе было не подойти: поток транспорта и пробки; он превратился в место сбора всяких ночных жуков и бабочек. К тому же под останками лежали трубы канализации и силовые кабели, которые периодически приходится разрывать… Мы разыскали родственников погибших, получили от них согласия на перезахоронение. На открытие нового памятника они привезли горсти земли с родных мест, все это было страшно трогательно…

Но когда в 2007 году начались эти работы, наши оппозиционеры Юров с Бекетовым заплясали: ага, есть компромат! Под Москвой сносят памятник героям войны! Бекетов подводит ко мне «РЕН-ТВ»: где тут у вас беспредел с военными могилами? Я телевизионщикам все разъяснил, показал документы, они сразу сникли: сенсации не вышло. И вдруг «Новые известия» печатают статью, от которой у меня мороз по коже. Якобы мы растеряли кости воинов, одна лежит в редакции, ее готовы передать в прокуратуру для возбуждения уголовного дела – и даже публикуют ее фото на обочине! Я там каждый день стоял, ничего подобного быть не могло, но кость-то есть!.. А потом экспертиза показала, что это кость женщины, умершей гораздо позже; ее привез с собой сам фотограф. Ну люди это или нелюди?..»

Но химкинская оппозиция и дальше с удовольствием отплясывала на этих костях. Памятник у НПО имени Лавочкина стал местом митингов против городской администрации, где ораторы орали: «Не позволим надругаться над нашей историей!» Все это снималось на телекамеры – только в них не попадали никогда автобусы поодаль, в которых сюда подвозили иногородних безработных шуметь за дармовой обед и пластиковый стакан водки.

Этот миф этого ансамбля песни и пляски на людских костях нет-нет всплывает и сейчас – ну надо ж что-то вякать налетевшим и на эти выборы хлыщам!

Миф второй – как хрупкая Евгения Чирикова отважно защищала Химкинский лес, а уже бывший мэр Стрельченко пустил его под нож. На самом деле все было наоборот: под нож этот лес пустил интерес жены Лужкова Батуриной, которой помогали Чирикова и Митволь.

Батурина арендовала под свою застройку часть Молжаниновского района Москвы, через который по одному из проектов должна была пройти новая трасса Москва-Питер. Кстати за это был и Стрельченко – но его мнение по части федеральной трассы значило немного. Опасны для Батуриной были химкинские «зеленые», атаковавшие правительство РФ, когда выбор пал на трассу через лес: их письма в надлежащую инстанцию могли поломать всю ее стройку. И тогда батуринский дружок Митволь заменяет прежнего лидера «зеленых» на Чирикову – вложив в ее уста заведомую ложь, что это Стрельченко решил завести на месте Химкинского леса придорожную торговлю.

Тогда же стартуют выборы мэра Химок-2009, на которые Чирикова вышла с лозунгом: «Прогоним Стрельченко, спасем наш лес!» – хотя этот лес даже не входит в Химкинский округ, просто названия созвучные. Но на этом и сыграли ловкие обманщики, подняв вселенский шум по ложному зазнамо адресу и позволив настоящему хозяину проекта утвердить угодную Батуриной дорогу через лес. За это Митволь сразу после тех выборов получил от Лужкова в кормление северный АО Москвы, а Чирикова, доказавшая свою способность бойко врать и не краснеть – кормление от США. И если она что сейчас и защищает – лишь интересы ее кормильцев, заплативших ей только через штатский Фонд Голдмана по защите окружающей среды 150 тыс. долл.

Миф третий – что Чирикова сперва «просто» жила в Химках, гуляя в Химкинском лесу со своими детьми, пока угроза его вырубки не вынесла ее в политику. По данным Центризбиркома с прошлых и этих выборов Чирикова никогда в Химках не жила, ее прописка самая что ни на есть московская – в чем любой может убедиться на официальном сайте cikrf.ru. Митволь, подкинувший ее сюда вроде той подметной кости на обочине, и снабдил ее этой легендой для внедрения.

Миф четвертый – что журналиста Михаила Бекетова изувечили по заказу Стрельченко за выступления против вырубки Химкинского леса и самого бывшего мэра. С учетом того, что Химкинский лес, повторяю, к Химкам не имеет никакого отношения, по первой части мотивации и говорить смешно. Какое дело было мэру Химок до чьих-то выступлений против чего-то вне его территории? А что до второй части – вот предыстория, о которой эти мифотворцы молчат как набрав в рот воды.

Прежде всего Бекетов никогда не был тем борцом за правду, каким его стали потом рисовать. А был карманным журналистом прежнего мэра Кораблина, служа при нем редактором официальных «Химкинских новостей». На этой службе у патрона, при котором Химки превратились в 90-е из наукограда в базарный пригород Москвы, выстроил себе барский дом в их барском поселке Старбеево.

Любил и хорошо поддать, и поблудить; но после того, как в 2003-м мэром Химок стал боевой полковник Стрельченко, разбитного Бекетова погнали из газеты.

Это в нем, привыкшем открывать ногой все двери в городе, родит понятную обиду, еще и лишает его средств к существованию. И тогда его берет к себе местная оппозиция в лице изгнанных тем же Стрельченко из ЖКХ проглотов, привыкших распоряжаться городом как своей частной лавочкой. Один из них, ныне покойный Юров, в ответ пытался оставить город без воды, но новый мэр не уступил, в короткий срок наладив все жилищно-коммунальное обеспечение.

Вот эта оппозиция и подрядила Бекетова выпускать протестную газету «Химкинская правда», которую пронзала одна мысль: долой «черного полковника» Стрельченко! Но даже самые острые мысли притупляются от повторения, и скоро эта газета стала не интересной никому. Тем паче Юров и сам выпускал очень похожую – «Гражданское согласие» – но и она не раскупалась нипочем.

И тогда начинается череда «террористических нападений» на авторов этих газет: сперва на Юрова, который этим привлекает к себе общее внимание, потом на Бекетова. Бекетову сжигают машину, убивают его собаку, и он называет это «политическим террором, где заказчиком выступил Стрельченко». Только какой тому был в этом прок? Дохлые газеты Юрова и Бекетова ему вовсе не мешали – а вот вселенский звон об избиении свободной прессы в Химках марал его, конечно, будь здоров!

Стрельченко, дабы его не обвинили в признании за собой указанной вины, подал на Бекетова в суд за клевету – и летом 2008 года между ними происходит в суде такой диалог. «Бекетов, скажите честно, вы сами-то хоть верите в то, что пишете?» Нечаянная очная ставка и прямой вопрос смутили журналиста, произнесшего в ответ: «Я перед вами виноват, я просто заигрался – и обязуюсь извиниться».

Но этого ему уже не дали сделать. Его адвокаты, нанятые тем же Юровым, прервали заседание суда – а на следующее он уже не смог прийти, так как был зверски избит и надолго впал в кому. Это дело тут же повесили на Стрельченко – но мог ли он даже желать того? Тогда была в разгаре выборная гонка, в которой он имел десятикратный перевес над ближайшими соперниками Белоусовым и Чириковой, за которых был и Бекетов. Но есть закон пиара, уже безотносительный к морали: с таким перевесом нельзя трогать соперников, падких на любой скандал, надо их не замечать. И для Стрельченко расправиться с ничем не угрожавшим ему журналистом даже шкурно было невыгодно.

Кому же было выгодно? Оппозиция вложила кучу денег в дискредитацию ее противника – и вдруг Бекетов своим покаянным обещанием ломает ей всю игру. Зато после его избиения, повешенного как хомут на шею лидера, он из предателя своей команды превращается в ее самую эффективную фигуру нападения, сразу снижая рейтинг Стрельченко. Так кто, если не сами эти оппозиционеры, были кровно заинтересованы в увечьях их собрата?

Миф пятый, уже новый – что нынешний врио мэра и кандидат на этот пост Шахов запретил расширять в Химках Ленинградку в пользу новой трассы Москва-Питер, дабы еще на 30 лет оставить пробки. Ну, эта новость, выданная Чириковой – не миф даже, сущий бред. Ленинградское шоссе – опять же федеральное, и будь Шахов даже самым лютым извергом и заодно дебилом, чтобы выдавать подобное под выборы, не смог бы все равно: ну не его это юрисдикция!

И наконец миф шестой, последний – что только властям врать зазорно, а оппозиционерам на здоровье. Но чем тогда они отличаются от уже попавших в дамки оппонентов? Лишь тем, что больше врут – не с три, а с тридцать три короба, не сделав в жизни ровно ничего? Если экономист, сулящий взлет всего назавтра после смены власти – то где хоть что-то сделанное им уже? Если защитница лесов – где хоть один кустик, ей спасенный?

Понятно, это злые власти не дают им проявиться – но в чем именно? Брехать бесстыдно, беспробудно – их единственное мастерство; сама борьба за власть стала для них началом и концом всего – ну а в борьбе все средства хороши. Из прегрешений власти, делающей очень многое не так, они выводят свое право на любые бредни – де сам Бог велел! Почему только Бог не велит хорошим людям столь же рьяно оппонировать плохим властям? Список кандидатов на этих выборах, по большинству из чужаков, напавших на Химки хищной стаей, должен служить укором местным жителям. Что ж они не выдвинули из себя какую-то победоносную фигуру?

То списочное большинство и не мечтает о победе – его влечет шанс нажить здесь, по примеру Чириковой, ту же скандальную славу, приносящую свой щедрый дивиденд. Отсюда и все эти кривые мифы и пляски на костях: главное для их творцов – прозвучать как можно громче, авось тогда и их примут на зарплату в этот штатский штат.

Покончить со всей этой свистопляской сможет, я думаю, только свой, местный Илья Муромец – который, знать, все еще мужественно дремлет на своей печи. Сколько ему отводится на это тем же мифом – 33 года? Ну, 20 с хвостиком с начала нашей демократии уже прошло, осталось не так долго ждать. Лишь бы, пока он дрыхнет, не исчезло то, что он, проснувшись, должен будет защищать.

roslyakov.ru