Командировка в Чечню - Приключения двух гусар, и одного подопечного

Никто не может понять - кто за кем гоняется - менты за преступниками, или те за ними …

Кратенькая упупея в четырех частях.

Часть первая - Мы едем, едем, едем, в далекие края.

По роду службы мне время от времени приходилось ездить в командировки, и, как правило – в дальние. Местные командировки, таковыми и не считались - это были - так, поездочки.

Дело в том, что я тогда работал в уголовном розыске опером по розыску. Этакая тавтология получалась - в розыске на розыске.

У меня было три основных направления работы, которые, впрочем не освобождали меня и от обычных оперских обязанностей - борьбы с преступностью по всем фронтам, т.е. обычной оперской работы.

Обязанности эти сводились к следующим направлениям, которые сейчас уже ведет по каждому из них - отдельная служба полиции.

Розыск сбежавших преступников. Это примерно то, что простые граждане видят на плакатах - «РОЗЫСКИВАЕТСЯ ОСОБО ОПАСНЫЙ …»

Розыск без вести пропавших.

И - установление личности неопознанных трупов.

За каждое из этих направлений с меня и спускали шкуру.

И, вот однажды … Ну, как всегда, в обшем - «случайно» и неожиданно …

Приходит мне сообщение по спец. связи, что по моей ориентировке задержан в Грозном неуловимый вор – рецидивист, он же и торговец наркотой, и прочая, прочая, прочая …

Не слишком большой открою я секрет, сказав что в нашей идиотской правоохранительной системе так много этого самого идиотизьма, что любое логическое объяснение их, наткнется на тот же идиотизм в кубе. По этой причине я не буду и пытаться объяснять необъяснимое, а буду только приводить факты.

С одного такого фактика, и начинается эта история. В материалах на розыск этого рецидивиста, не было санкции на его арест. Была лишь подписка о невыезде. Следак не выдал ареста … И, следовательно, запереть его в камеру, даже на время, мы не могли …

А задерживать было надо - надеяться что удача повториться, и находящийся в розыске уже много лет преступник, вновь попадется, было бы утопией. Просто исправить свою ошибку, начальство не посчитало нужным - проще дать задание … - задержать, и доставить … Как это можно сделать законными способами - их не интересовало. Зато эта проблема очень интересовала меня. Из Чечни сообщили, что долго они нашего крестника держать не будут …

Заранее, по собственному опыту, зная такие подленькие «шалости» начальства, подставлять под топор чужие головы, и запасаясь индульгенцией «на всякий непредвиденный», я потребовал подписать некий карт-бланш. Саморучно я сочинил «страшную бумагу», которая потом не раз была для нас палочкой выручалочкой. В своем «произведении юридичекого нонсенса» я художественно расписывал, что мы задержали и сопровождаем преступника всех времен и народов, который - троих убил, пятерых зарезал, и готовил тройное покушение на Папу Римского, и если этого маньяка не остановить, то в будущем он подорвет башни-близнецы. Что любой встречный и поперечный, обязан оказывать нам любую, требуемую нами помощь - немедленно и безвозмездно, под страхом вечного проклятия, и карающего меча слепой Фемиды, находящейся в состоянии климаксного возбуждения … Как правило, я предъявлял такой докУмент, только в самом отчаянном положении, когда никаким законным путем добиться нужного результата было невозможно. Самое смешное - это всегда срабатывало, и очень здорово помогало в решении неразрешимых проблем. Абсурдный текст, закрепленный печатями и подписями авторитетных чинуш, имел волшебное действие. Но когда я его показывал, то смеяться и улыбаться не имел права. Морда при этом, должна была иметь каменное, угрюмое, и озабоченное выражение лица.

По правилам конвоирования, конвой - это два, и более …

На более мне рассчитывать не приходилось. То, что дали одного, и то было большой удачей. Во всех других командировках приходилось справляться в одиночку. Начальство и так расщедрилось …

Но мне повезло с напарником. Он оказался хорошим парнем и добрым товарищем, с которым мы и провели эту веселую командировку, ни разу не повздорив, и в полном взаимопонимании. Это тоже не всегда случается.

Звали его Вадим. Он был немного старше меня. Работал участковым. Я прошел «кастрюльную академию» немного раньше. Так шутливо называли у нас в Москве эту службу сами участковые, так как основной фронт работы у них - это бытовые конфликты.

У меня всегда с начальствующими дураками складывались особо нежные, и дружеские отношения. На мою младую и неразумную страстную любовь к ним, они нежно и по отечески отвечали мне также страстно - люли, я огребал регулярно, без задержек.

«Формируя группу захвата», и «разрабатывая план операции», сводящиеся к формуле - пойди и сделай, и щадя мое нежное самолюбие, старшим группы, по реализции дела моего профиля работы, они назначили участкового инспектора, а не меня - опера по профилю, обладающего всей полнотой информации. Они даже не догадывались - как мне это было «на руку». Умное и образованное начальство не любит вникать в тонкости. А они бывают всегда.

Честно сейчас сознаюсь - я не любил брать с собой оружие. Считал и считаю, что лучшее оружие, это твои мозги. Если они есть конечно, в наличии. И никакое другое оружие их не заменит.

Времена были еще советские, то есть, на первый взгляд, еще «спокойные» и это было очень важно. Хотя при внимательном анализе происходящих событий, можно было уже тогда увидеть слишком многое «что-то не так», и ненароком перейдя невидимую границу, можно было нарваться на незапланированные неприятности, грозящие уже не просто карьере, или здоровью …

Проще говоря - старший конвоя был ОБЯЗАН брать оружие, а его «подчиненный» - НЕТ.

На практике это означало, что один из нас ехал с гемороем, а его товарищ – без.

Оружие, для людей не просто дисциплинированных, а понятливых, это не игрушка для выпендрежа перед девочками. Оно иногда и стреляет. За него надо и отвечать, беречь и лелеять, чтобы не подвело тебя в нужную минуту. Нельзя чтобы его похитили. Его нельзя нечаянно потерять, а значит и пить низя. Ну, разве чуть чуть, ну чуток совсем. Но геморой от этого чуть чуть начинает грозно шевелиться …

При выборе маршрута мне предложили лететь путем покороче - через Свердловск.

Ну, да …, ну конечно … Йя - коренной москвич, безумно соскучившийся по дому родному, полечу, минуя его, через какой-то там провинциальный Свердловск. Не упал ли он мне …

Я очень аргументировано отказался, и категорично предложил свой вариант - только через столицу! В провинции, мол, могут возникнуть слабо предсказуемые проблемы - билетов нет, керосина нема, и т.п. Возразить было трудно, и мы полетели.

До Москвы мы долетели без приключений, если не считать двух маленьких особенностей.

Первая проявилась в том, что я - старый, безнадежный курильщик. Девять часов полета без курева - для меня это было иезуитской пыткой. Вадим тоже курил, но не так отчаянно как я. Пролетели несколько часов, и изрядно помучились, пытаясь забыться от дурной страсти в дреме. Вадим пошел по малому. Смотрю - возвращается со счастливым, сияющим лицом. Игорь, мы на этом пароходе, похоже одни не укуренные … Поди, взглянь - там хоть топор вешай …

Пошел, взглянул - жить стало веселей. Настроение пошло на подъём.

Девять часов беспосадочного полета не могли скрасить даже халявные обед, и леденцы с минералкой, но выйти было никак низя …

Стюардессная мадемуазель, радостно сообщила о скорой посадке.

УРРР-А-А-А!

Столица! Дом родной, который я уже не видел пол.года!

Утро красит, нежным светом, стены древне-е-е-го кремля …! В моей голове звучали бравурные марши. Мое сердце переполняла бездна радости. Моя земля!!! Моя Родина! Мой дом!!!

Ненароком взглянув на друга, я слегка ошалел - с ним творилось что-то неладное. Его лицо было перекошено страхом!!!

Я стал пытаться выяснить причину, но он отмахивался. Продолжаться такое дальше не могло, и я стал настаивать. Видя во мне, все таки друга, через некоторое время он сознался - панически боится посадки …

Когда-то давно, при посадке в Ленинграде, их самолет несколько раз заходил на посадку …

С тех пор страх в нем поселился навсегда …!

Я, конечно же не стал смеяться над ним, но все таки, по дружески, как мог, пытался объяснить ему, что его страхи напрасны и необоснованны. Он кивал мне, но лицо его не менялось …

Сели мы, слава богу благополучно.

Такая сцена повторялась каждый раз - у нас, в ту поездку, было четыре взлета, и, слава богу - столько же посадок.

Он, видимо стал более тщательно сдерживать свои эмоции, а я тактично не вспоминал о его страхе.

Много раз с тех пор думал, как много было утрачено нами вместе с советским союзом.

В те времена для большинства из нас, были непреходящие истины, в которые мы свято верили, как в отче наш. И среди такой святой веры, была вера в надежность аэрофлота, за исключением таких редчайших случаев, который случился с Вадимом.

Я начал свои полеты еще на первом реактивном, пассажирском, знаменитом ТУ-104-м, потом на самом надежном, правительственном ИЛ-18-м. И никогда ко мне не закрадывался страх, что может случиться катастрофа, что могут люди разбиться …

Но это безоблачность сохранялась до того самого дня. Страх Вадима, постепенно поселился и во мне …

Я уже говорил, что напарник попался мне хороший, и мы быстро нашли с ним общий язык.

Особенностью командировки являлось и то, что происходило все это было связано с новогодними праздниками. Сейчас уже не помню - то ли они уже только что прошли, то ли вот вот должны были начаться, то ли уже старый новый год … Впрочем нет - вспомнил. Это было перед самым Новым годом. Я приехал с другом ко мне домой. Батька мой угощал нас тогда, помимо беленькой, своим прекрасным домашним вином из черноплодки. И сразу после праздника мы двинули с ним дальше - в Грозный, где нас сильно заждался наш подопечный.

Часть вторая - Грозный - наша русская крепость - Предверие начала.

Несмотря на перегруженную программу командировки в этот, уже тогда проблемный город, мы пробыли там недолго. Я не буду вам заливать байки о том как мы учасвовали в кровавых боях и перестрелках, как совершали героические подвиги, забрасывая банды гранатами, и т.п. Ничего этого не было. Но вся штука и заключалась в том, чтобы обеспечить выполнение задания без дополнительных приключений. И это - главное, и было с честью выполнено.

Отправляя нас в дальний путь, заботливое начальство не могло подвергнуть нас испытанию таким тяжким грехом, как безделие, и привязало нам, как к зайцам грабли, еще одно дополнительное - найти свидетеля по уголовному делу, проходившему во Владике, и допросить его с пристрастием слепой Фемиды. Это задание, как и первое, целиком и полностью лежало на мне, так как я отвечал за него по своему профилю. А товарищ должен был обеспечить мне тыловое прикрытие своим грозным присутствием )))

В чем были местные проблемы, нам кратко и подробно объяснили уже на месте, местные опера.

Мы приехали тогда в ЛОВД, т.е. в железнодорожную милицию, где и «парился» мой супчик.

Слава те господи, что в оперском составе тогда, были одни русские парни. Они быстро «въехали в тему», и обещали нам во всем помощь. Даже более того - стали настойчиво рекомендовать не отказываться от нее, с учетом нашего полного незнания не только местности, но и острых межнациональных особенностей поведения местного населения. Если коротко, то нам пояснили, что поехав одни, мы можем и не вернуться …, и найти нас потом будет проблематично.

Трудно описать то, что давалось ощутить только каким-то надцатым чувством, звериным чутьем, что-ли, интуицией …

Какая-то мрачная вокруг была атмосфера … Нерадостная какая-то…, тяжелая …

Отчасти эти мрачные чувства как то отражались в недружелюбных взглядах аборигенов, скрывающих явную, прямую угрозу, но таящую в них что-то недоброе.

И, чтобы хоть чуть чуть понять это - надо было там жить, надо было там быть …

Ребята нас обеспечили транспортом, дали толковового сопровождающего, и мы, с некоторой долей везения, и большим нежеланием там задерживаться, быстренько сделали свои дела. Помогли найти нужного человечка. Я опросил его по интересующим меня вопросам, и мы повернули оглобли назад.

Тогда мы, конечно, и не могли ни представить, ни вообразить, что через некоторое, небольшое время, в тех местах, где мы были, начнется кровопролитная война. И те точки, в которых мы стояли, будут местом самых жарких боев. И очень многие, честные и достойные ребята, сложат здесь свои буйные головы …

Честь им и добрая память! Низко склоняюсь перед ними!

Вернувшись на «свой» вокзал, расположенный на той самой, площади – Минутке, прозванной так, потому что раньше по ней проходил рабочий поезд и останавливался всего на одну минуту, мы забрали своего подопечного, и отправились опять в аэропорт. По сути, командировочное задание мы выполнили в рекордные сроки. Но нам предстояла еще длинная, и непростая дорога домой. Для начала - нам еще надо было просто уехать из Грозного. Аэропорт - была уже епархия другой милиции - воздушной, и ребята смогли нам помочь только транспортом до аэровокзала.

Надо было еще и учитывать особенность личности нашего подопеченого. По национальности он был азербайджанец. По масти своей - вор-домушник, наркоторговец, и еще черти знает кто.

Зачем он приехал тогда в Чечню? Какие у него были там связи, цели и планы? На кого он работал? От кого он мог ждать помощи? Кто уже знал о его аресте? Ни на один из этих вопросов я тогда ответить не мог. Кавказ - дело тонкое, и нам приходилось делать все с оглядкой, пытаясь предвидеть максимум неожиданностей, чтобы не нарваться на сюрпризы.

Если бы знали тогда еще одну маленькую деталь о нем, которую узнали почти в самом конце поездки, то тогда не были бы так беспечны и самонадеянны. Но об этом позже. Всему свое время.

Проявив некоторые коммуникабельные способности, найдя и там наших ребят, мне удалось добыть билеты на самолет. Товарищ в это время сторожил человечка. Там где конфликтует между самим собой еще и закон, существует тот самый безпредел. Я не помню сейчас как звали того арестованного. Помню что имя его было восточным, поэтому пусть он здесь и именуется для опознавания, как, скажем - Махмуд.  Махмуда мы, естественно обули в браслеты. Как велит инструкция по конвоированию, но что мы не имели права делать, так как санкция у него была - подписка о невыезде … Невыезде - откуда? Из Владивостока? Он был уже в Чечне, и санкцию пресечения ему никто не изменил.

Интересно - какой логикой руководствовался тогда этот чмудак?

Я знал его лично - из бывших, из разжалованных начальников, обиженных на весь мир … Сволочь он был отъявленная …

Ладно - пожалею терпение читателя, изложением излишних подпробностей.

Взлетели - полетели - прилетели - сели.

Мы опять в столице! Мы опять в краю моем родном.

Работа сделана! Задание высокого руководства почти выполнено. А нельзя ли мОлодцам по такому случаю себе позволить?

Мелкие орг.вопросы рассудили так.

Рапортовать мы всегда успеем. На хрена нам торопиться, если за спиной нет контроля? Мы всегда можем отболтаться отсутствием наличия билетов. Проверить эту лажу, практически никак невозможно. Я - у себя ДО-О-О-О-МА-А-А! Вадька - не каждый день в столице бывает. Я тут у себя - как рыба в воде. И можно еще немного гульнуть - заслужили.

Я еще не всех ребят обрадовал радостным известием о своем присутствии. Новогодние праздники еще продолжаются … Что нам - героям, не позволяет насладиться всеми радостями господними?

Ах, да-а-а-а - мы же со спец. грузом …

Эх, молодость, молодость! Полная оптимизма и авантюризма.

Мы стали быстро решать свои орг.дела, и строить на ходу планы отдыха.

Махмуда запереть в аэропорту Домодедово не удалось - формально - не было санкции на арест, без которой в камеру его закрывать отказывались. В реалии - не было желания у начальства рисковать погонами. Возразить было нечем.

Не помню уже как, но мне удалось закрыть его на несколько суток в городе Домодедово, под предлогом - пока мы купим билеты на самолет.

А помогла мне в этом непростом деле, та самая «страшная бумага», которую я упоминал в начале истории.

Самым печальным и позорным для Махмуда, оказалось то, что содержать его стали вместе с БОМЖами, бродягами, и мелкими дебоширами и пьяницами. Кормили вместе с ними - одной баландой. Для него, привыкшему к сладкой жизни, с коньячком и икорочкой, это была настоящая пытка. Не забуду его радостное лицо, когды мы забирали его оттуда. Радость его просто светилась благодарностью, как у побитой собаки, которую перестали бить.   "Селяви", однако - сам заслужил, бананов нема …

Часть третья - Гусарские приключения двух охломонов, с выходками и заскоками, но без …

Образ чудный, образ дивный - Сватовство старлея.   Кто еще с невестой не спал?

Решив эту «мелкую» проблеммку, мы приступили в решению более радостных. Здесь, естественно, вся ответственность была за мной, как за аборигеном.

И я стал крутить вертушку телефона (тогда не было цифрового набора), проверяя наличие трезвости своих друзей.

Был у меня тогда один товарищ. Друг моего друга. Знали мы друг друга немного, и весьма поверхостно. Но в тот вечер он попал ко мне в список присутствующих …, и мы быстро спелись …

Метро тогда, пока хОдило, в трамвай нас пока еще сОдили, и через некоторое время мы сидели у Кольки в гостях (так его звали). Быстренько соорудили за знакомство, повторили, продолжили, покурили, поговорили, познакомились поближе, значит.

Я знал, что Колька закончил школу дураков, и некоторое время, после ее окончания, служил ком.взвода (тоже дураков, т.е. постовых милиционеров).

Для справки. Школой дураков тогда называли среднюю школу милиции, дававшую выпускнику средне-специальное образование, и право ношения поплавка на могучей груди.

Чуть совсем не забыл - дурья моя голова, склеротик недожеванный … Вспомнил …

Колька на то время, один из первых нас, уже дембельнулся, и работал поваром. Как счас помню - у него даже вид сам был поварской. Что – то такое непередаваемое, поварское - и в позе, и во взгляде … Хотя сам он был тощ весьма, как глиста на диете … Но был он также и мускулист, строен и сложЁн почти как полу-Апполон, и обладал какой-то хитрованной дон-жуановской обаятельной улыбкой, которая, как казалось, должна была укладывать слабый пол на пол, рядками, в шахматном порядке.

Вспомнил я – откуда привязалось ко мне его поварское обличье - очень похожий на него поваренок, служил у нас в части, когда я был на срочной. Что-то в них было неуловимо прохиндеватое - как будто только что спер окорок, или припрятал пол. ведра сметаны.

И, все же я знал от своего друга Вальки, с которым и он, и я дружили раздельно, что с женщинами у него как то не совсем так …, а как - и сам понять не мог. Да у кого с ними все так, думал я тогда.

И все же был Колька малость какой то странноватый …

То, он слыл отчаянным дон-жуаном, то его все бабы обижали в чем-то, то еще чего-то там.

В общем и целом, к тому времени, Колька очень хотел жениться, остепениться, и обзавестись семейством, главой которого он бы стал, наплодив массу наследников.

Долго, тщательно и придирчиво он выбирал невесту. Копался, как в сундуке со старыми тапочками, торговался, как на блошином рынке. Выбрал, наконец-то, и в тот памятный вечер собирался предъявить нам свое счастье несравненное, красоту необыкновенную, в наличии. То есть - Гюльчатай, без чадры и фаты. Почти, значить, совсем нигляже …

Мы с Вадькой, проникшись Колькиным доверием, и обличенные честью и осознавшие торжественность и ответственность момента, тщательно готовились к встрече. При этом, мы конечно, на всякий случай не забывали народную мудрость, выкованную много-вековым, суровым мужским опытом - некрасивых женщин не бывает, бывает …

Все помнят, оказывается …

Итак - сидим, пьем, ждем, предвосхищаем, славословим. Готовимся, тэкс сказать, к момэнту …

Наконец-то долгожданное - дзинь, дзинь … Колька встрепенулся, подскочил, а полетел навстречу счастью …

Мы с Вадькой собрались, одернулись, подтянулись, привели себя сообразно моменту, щелкнули каблуками, и как нам охвицерский долг велит. Мэдамммм …

В прихожке что то щебечут, счас вдарит марш, и оно впорхнет …

Аж, в носу засвербило …

И оно …, и оно …, оно и … Как бы это … Уберите слабо-нервных, и недолечившихся …

ОНО появилось, и лицезрелось …

Мы с Вадимом даже переглянуться не посмели, но тихо сглотнули слюну, и мысленно смахнули слезу … восхищения …

ОНО - вступило …

Слава богу, что мы не увидели этот трудновообразимый образ сразу, то есть без основательной алкогольной подготовки.

Но ОНО - ЭТО, булО, и чудесный образ ее, растворяться в тумане не собирался …

ОНО продолжало быть. То есть как факт физический - оно стояло рядом, а мы стояли, то есть сидели, перед фактом юридическим - хоть нотариуса приглашай - ОНО присутствовало.

Описывать женскую красоту красивым, поэтическим, и романтическим слогом, дело непростое, конечно, но со времен АС Пушкина, мужики как-то уже насобачились.

Вожделеешь, к примеру прекрасный образ, смотри на нее, и вызывай у себя какие нибудь красивые ассоциации - грудь, к примеру, так сразу - персик, дынька, яблочко, ананасик … главное чтоб поэтично так было, а не грубо гастрономически - арбуз слабосоленый к восьмому марту …

А вот как описать образ женщины, рвущейся в невесты, как на последний трамвай, в виде отставшего, матерящегося кондуктора, никто еще красочных примеров тому не дал.

Нам с Вадимом пришлось немало потрудиться на дипломатическом поприще, чтобы не вызвать и тени сомнений в нашем искреннем восхищении непревзойденной красотой невесты.

Чтобы вообразить себе, образ красоты необыкновенной невесты непорочной, водки требовалось очень много. Она, родимая, слава богу была, и мы налегали добросовестно.

После очередной порции возлияния, прищурив глаз, я делал попытку взглянуть на невесту непредвзятым взглядом. Но у меня вырывалось наружу нервное - ик, ик, …

Я зажмуривался, отворачивался, и предалагал выпить за невесту еще чуток …

На языке, почему то постоянно вертелось - Гюльчатай, прикрой личико …

Плавно и постепенно мы начинали дозревать.

Самым стойким боцом в нашей компании оказалась невеста.

Жаних, время от времени, обводил наш нетрезвый строй ревнивым, петушиным взглядом - не покушается ли кто на невинность его избранницы?

Мы с Вадимом начинали плыть, но были еще «ого-го» …

Невеста уже не казалась нам причудом природы, и мы стали даже дарить ей бесплатные комплименты.

Время шло, ничего нового и оригинального не происходило.

Колькина, почти-жена, вдруг вспомнила что ей неприлично задерживаться так поздно в мужской компании, и засобиралась домой.

Жаниху завтра с утра надо было нужно проснуться на работу.

Дело было вечером, делать было нечего (перешкалило уже давно за полночь), и мы, конечно ВДРЮГ, сказали что будем охранять невесту до ее дома, который находился аж, в области. Сели с ней в таксо, и … поехали в гости …

Кому, когда, и как пришла эта дурная мысль в пьяную башку - история молчит.

Как и пачаму, нас отпустил жаних - тоже неизвестно, и непонятно.

Зачем нам – полным идиотам, это было нужно? При одном только воспоминании, у меня начинает трещать башка, как после хорошей пьянки.

Как мы ехали, куда, как причалили - все утонуло в хмельном угаре. Но, прибыли, поднялись, вошли.

Не будет большим трудом догадаться о дальнейшем развитии событий, если была такая затравка.

Мне не хотелось бы переходить к пошлостям и банальностям, описанием интимных подробностей, жалея чуйствительные дамские ушки, в угоду жеребцам. Я постараюсь не скатиться на этот уровень, хотя и трудно, выкинув слова из песни, записать мелодию.

Мне кажется, что лицемерие - это другая сторона пошлости, припудренная великосветским тактом.

Рассказывать сказки об аисте и капусте неприлично сейчас, даже детям.

Если же отношения между мужчиной и женщиной упростить до уровня физиологии, значит опустить их до уровня порнографии.

Остается очень тонкая грань дозволенного, где можно, не переходя эти хрупкие границы, избежать потоков дамского гнева, маневрируя, как Микоян между струйками дождя.

Я сильно рискую, решившись на столь отчаянный шаг, но в случае удачи хотелось бы увидеть ваш смех, как брызги шампанского.

Конечно же, уже получив разрешение сопровождать мэдамм невесту до хаты, было все в принципе решено и о целях этого экскорта. Вряд ли на этот счет могли у кого-то оставаться сомнения и заблуждения.

Мы были в возрасте расцвета сил, когда энергия второго серца у мужчин, автоматически переключает их разум с мозга на мозжечок.

Моральный кодекс строителя коммунизма не ставил таких жестких ограничений, как библейские нормы поведения - не блуди, не прелюбодействуй. Из библейских сказок мы подсознательно выбирали нужное нам - с сказал господи - размножайтесь …

Не возжелай жену ближнего своего, гласит библейская заповедь.

Невеста, богу слава, еще не прошла стадию куколки, и еще не стала женой. Если же мы своим аморальным поступком, разбили Колькины иллюзии, то думаю, что это был не грех, а подвиг, во имя друга.

И надо поставить памятник граненому стакану, подвигнувшему нас на этот подвиг.

Проще говоря - с моралью и нравственностью, в наших младых умах, было все в порядке.

Много слов тратить было не надо.

Как друг, и абориген, я честно уступил Вадиму право первой ночи.

Они пошли в комнату, а я на кухне остался охранять свое целомудрие.

Выпили мы уже изрядно. Было большой загадкой, откуда у нас брались силы еще и на любовные подвиги.

Оставшись в одиночестве, мне очень хотелось банально спать. Но гордость мне не позволяла это сделать преждевременно. Из комнаты не было слышно никаких звуков. Я грустно травил сигарету за сигаретой, чтобы не уснуть. Взгляд мой нечаянно наткнулся на большую, 20-ти литровую бутыль. В ней была брага.

Вообще-то напиток, который в ней содержался, только по большому наитию можно было обозвать этим напитком. Не могу сказать, что я, как товарищ Беньдер, знаю все рецепты самогонки, включая табуреточный, но немного знаком с технологией приготовления этого амбрэ.

Когда я, от безделья попытался внимательнее рассмотреть ингридиенты брожения в бутыли, то узрел весьма знакомые компоненты, которые больше ассоциировались с закуской, чем с выпивкой.

В бродящей массе плавали остатки послепраздничного обеда, а не благородное зерно, или хмель.

В жидкости, по законам броуновского движения, перемещались порезанные сосиськи, огурцы и помидоры …!!! Было впечетление, что кто-то туда нечаянно срыгнул …

Так как находясь еще в состоянии прострации, и хмельного угара, чтобы и самому туда не сделать этого, я отвернулся, и старался больше в ту сторону не смотреть. Так как хорошее воображение не позволяло изгнать из памяти яркий образ увиденного, мне еще некоторое время пришлось бороться с собственными рвотными рефлексами.

Просидев изрядное количество времени, я стал отчаянно клевать носом.

В соседней комнате стояла подозрительная тишина. Я не слышал мелодичных звуков раскачивания мебели, сладострастных охов и ахов.

Мне стало немного обидно. Хотелось спать. И зарождалось любопытсвто - а чо это они там делають?

Продолжение истории следует, и следует …А уже написанное,  постоянно, и значительно редактируется )))  Уважаемые дамы могут пока в любой время скать  -  СТОП  -  это пропустить.  И повествование пойдет уже о других, менее щекотливых событиях.

Наброски плана дальнейшей истории …

И долго был, я сам себе противен, когда я со слезою горькой, все что было, вспоминал.

Печальный образ мой, все сам собой икал при этом.

Обещанная красная рыба … Вадька, в хмельном угаре, наобещал тогда Кольке немерянное количество хвостов красной рыбы, столь дефицитной тогда на столах советских обывателей.

Я, осел бараний, хвост ишачий, вовремя его не остановил …

Невиданная брага - эксклюзивный рецепт племени мум-бу юмбу

Ночь в плену чар похищенной невесты.

Уроки столичной эротики на нетрезвую голову.

К нам едет братва …

Половой гигант требует невмешательства

Воссоединение братства

Часть четвертая, и заключительная - возвращение блудных попугаев.